очное противостояние.
Белая непроницаемая мгла окружала его усадьбу, расположенную на холме. Непосвященный человек всего лишь удивился бы такому редкому природному явлению, но Джеймс также, как Жан-Пьер Д’Араго, который вместе с Уоллингфордом в эту ночь скрывался в посадке кипарисов в двухстах метрах от усадьбы, знал, что это – бесплотные призраки умерших непреодолимой стеной защищают убежище Джулиани, и даже видел расплывчатые очертания каждого из них.
Сегодня их концентрация была особенно велика, и оба колдуна чувствовали, что не уверенность в своих силах, а страх владеет итальянцем, и его напряжение достигло предела.
– Как ты думаешь, она уже здесь? – спросил Джеймс.
– Кто знает, – ответил Д’Араго, вглядываясь в туман. – Скорее всего, мы поймем это только, когда сражение начнется.
Как будто услышав его слова, сильнейший стремительный разряд молнии, пронзив ослепительным лучом небеса, ударил в центр защитного призрачного купола. Это потревожило духов. Они пришли в движение и принялись метаться, не вырываясь, однако, за пределы защиты, которая ничуть не пострадала.
Магический луч королевы, остававшейся невидимой, рассыпавшись на искры, соскользнул к земле, разогнал туман на сотню метров вокруг и едва не сбил с ног колдунов, приковавших свои взгляды к усадьбе, которая сейчас выглядела как дымящееся блюдо, накрытое стеклянной крышкой.
Между тем призраки остановились и вновь неподвижно застыли. В этот момент на купол обрушилась еще одна молния, за которой тут же последовали новые, в течение пяти минут непрерывно испытывавшие защиту.
Джеймс смотрел по сторонам, пытаясь найти Анну, но она по-прежнему хранила невидимый облик. И вот в одной из атак королева наконец явила себя.
Она находилась в воздухе и была одета в джинсы и черную рубашку – словом, так как будто отправилась на прогулку. Ее лицо было спокойным и не более сосредоточенным, чем обычно, к примеру, на заседании совета акционеров.
Ведьма взяла небольшую паузу, а затем, уже не пытаясь преобразовывать свою магию в грозовые разряды, сосредоточила Эфир в ладонях и выстрелила мощным лучом в невесомую стену, надеясь разорвать хотя бы одно звено в этой призрачной цепи, опутывавшей убежище.
К сожалению, даже эта атака не причинила защите никакого вреда. Видимо, почувствовав свое превосходство, Джулиани решил перейти в нападение.
Духи десятка умерших отделились от своих соратников и, зарядив свои бесплотные тела электрической энергией, окружили Анну кольцом, грозящим ей физической и магической расправой. Ведьма секунду озадаченно смотрела на своих призрачных противников, а когда они начали к ней приближаться, мгновенно создала вокруг себя магическое пламя.
Духов это не остановило. Они ринулись на королеву, обжигая свои тела. Заметив, что призраки не так неуязвимы, как казалось вначале, Анна увеличила силу огня и теперь уже направляла его прицельно на каждого из атакующих. Пламя разрушало их медленно, и ведьме с огромным трудом удавалось сохранять мощность огня. Было видно, что девушка находится на грани своих возможностей.
Ее волосы потемнели и отросли до своей настоящей длины, вернув королеве силы, затраченные на их сокрытие. Благодаря этому Анна смогла за несколько секунд сжечь без остатка всех призраков.
Однако когда она попыталась использовать магическое пламя для разрушения защитного купола, стена из духов умерших, как и прежде, осталась непреодолимой.
Тогда ведьма прекратила всякие попытки воздействовать своей магией на купол, подлетела ближе к нему и, очевидно, решив сменить тактику, принялась двигаться вокруг призрачной стены. Сосредоточенно вглядываясь в лица духов, королева как будто хотела кого-то найти.
– Она, что, ищет некроманта? – удивился Джеймс.
– Вряд ли, – ответил Д’Араго и вдруг догадался, – я понял, она ищет художника. Он ведь был здесь похоронен.
И действительно, в этот момент Анна остановилась напротив одного из призраков. Уоллингфорд отчетливо видел, как изменился ее взгляд. Она улыбнулась, и ее глаза интригующе заблестели. Ведьма подняла перед собой руку, и вокруг ее ладони медленно закружились сверкающие крупицы Эфира. Анна выпрямила ладонь, и от ее пальцев пролегла искрящаяся дорожка в сторону призрака старшего Джулиани.
Едва Эфир королевы коснулся его духа, как тот отделился от своих сородичей и двинулся навстречу ведьме. Он протянул ей свою бесплотную руку и поманил за собой. Анна последовала за ним и беспрепятственно прошла сквозь стену из призраков.
Оказавшись внутри купола, не являвшегося для нее больше преградой и потерявшего свои защитные свойства, королева одной легкой вспышкой моментально развеяла всех духов.
– Подлетим поближе, – предложил Жан-Пьер. – Кажется, сейчас начнется самое…
– Интересное, – с усмешкой закончил за него Джеймс.
– Я бы сказал, самое опасное для Анни.
Невидимками, они приблизились к усадьбе и спрятались за ее оградой в таком месте, откуда прекрасно просматривалась широкая мощеная площадка перед домом, на которой стояла ведьма и терпеливо ждала своего противника.
Тот не торопился предстать перед ее величеством. Уоллингфорд подумал, может, некромант оценивает свои шансы уйти от правосудия и скрыться. Но скорее всего, Джулиани понимал, что ему не удастся незамеченным пересечь полосу Эфира, проведенную Анной вокруг его дома, и, должно быть, готовился к схватке.
Тем временем королева по-прежнему не предпринимала никаких действий. Она провела пальцами по своим волосам, встряхнула головой и, казалось, забыла о некроманте.
В этот самый миг из окна второго этажа вылетели два магических снаряда в виде клубков серого дыма и устремились прямо в девушку. Очевидно, колдун хотел застать Анну врасплох, но ее отстраненность и равнодушие оказались притворными, и она без труда отразила первое нападение. Тогда Джулиани, по-прежнему из дома, принялся забрасывать ее своими дымовыми клубками, рассчитывая на интенсивность атаки и скорую потерю концентрации со стороны королевы.
Однако Анна вовсе не выглядела растерянной, даже несмотря на то, что пару раз дым обжег ее, в двух местах порвав ей рубашку и оставив черный след на коже. Между тем некромант не прекращал атаковать и, чтобы усилить поражающий эффект своих снарядов, наконец вылетел из дома и продолжил нападение, погружая ведьму в серое облако дыма.
И вот уже Анна полностью скрылась за его густой завесой. Д’Араго заметно забеспокоился и, казалось, собирался вмешаться. Но прежде чем он смог сделать это, в середине облака вспыхнул огонь и поглотил весь дым без остатка, отбросив Джулиани к стене дома. Колдуны-наблюдатели вновь могли хорошо видеть обоих противников.
Анна преобразилась. Теперь на ней было темно-малахитовое, узкое платье с длинными рукавами и открытыми плечами. Глубокий взгляд королевы был направлен на некроманта, который, оправившись от удара, как зачарованный смотрел на волнующие изгибы ее стана. Затем он приблизился к ней на несколько шагов и, склонив голову, произнес твердым голосом:
– Я готов к смерти, ваше величество.
Д’Араго шепотом быстро перевел фразу Джеймсу, не владеющему итальянским языком.
– К смерти? – усмехнулась Анна. – Ну, уж нет! Ты не заслуживаешь такого удовольствия.
Как только Жан-Пьер закончил перевод ее слов, колдуны увидели, что королева формирует в воздухе вокруг Джулиани огненную спираль. В его взгляде появился страх, должно быть, он подумал так же, как и наблюдатели, что ведьма хочет его просто сжечь. Но случилось нечто иное, то, что Джеймс никогда прежде не видел, но давно мечтал освоить. Кольца огня не сжимались и не касались тела некроманта. Казалось, пламя сушит его, вытягивая магическую энергию. Нечеловеческий крик боли оглушил колдунов. Пытка, которой подвергался в тот момент Джулиани, была самой жестокой за всю историю колдовства. Королева силой своей магии лишала его самой сути, основы основ, защиты и стремления, утешения и смысла: его Эфира.
Некромант ослабел настолько, что уже не мог кричать, и, опустошенный, рухнул на землю.
Анна сосредоточила в руках огонь, смешанный с Эфиром своего противника, и некоторое время смотрела на этот пылающий шар в своих ладонях. Ее взгляд, далекий и бесстрастный, не выдавал ее чувства, и Уоллингфорд мог лишь вообразить себе то удовольствие, которое она испытала, когда так жестоко, даже по меркам ведьм и колдунов, покарала своего врага. Но больше всего Джеймсу хотелось знать, что почувствует королева, когда впитает в себя Эфир своей жертвы. Он буквально впился глазами в фигуру девушки и ее бесценный трофей.
Однако Анна поступила вопреки мыслимым ожиданиям. Вместо того чтобы поглотить своим телом огонь, она начала вращать шар и с силой швырнула его в космос, где он взорвался и растворился в пустоте.
Джеймс был потрясен. Он как будто оцепенел и перестал воспринимать реальность, пораженный единственной мыслью: почему Анна не оставила его себе. Между тем, прошептав заклинание, королева создала вихрь, который подхватил неподвижно лежащего на полу некроманта и унес его в южном направлении.
Затем ведьма, устало вздохнув, посмотрела на розовую полосу рассветного неба и потеряла сознание.
Д’Араго тут же бросился к Анне. Джеймс, все еще находясь под впечатлением от увиденного, не сразу смог присоединиться к французу. Тот поднял девушку на руки и вместе с Уоллингфордом по воздуху направился в сторону побережья к арендованной Джеймсом вилле. Влетев в окно спальни, Жан-Пьер положил Анну на кровать.
– Дадим ей прийти в себя, – сказал Д’Араго.
Джеймс во власти потока мыслей по-прежнему с некоторой задержкой реагировал на происходящее. Он смотрел на прекрасную ведьму, которая все еще была без сознания. Пряди ее черных волос живописно раскинулись по подушкам. Королевский бриллиант завораживал своим холодным мерцанием. Грудь девушки медленно поднималась в такт редким, глубоким вдохам. Ткань узкого темного платья изящно обхватывала ее бедра, а разрез и временная бесчувственность королевы позволяли беспрепятственно наслаждаться видом ее дивных ног.