Не могу не упомянуть и о домашних легендах и реликвиях. В моей семье долгие годы хранились исторические реликвии, но уж слишком много прошло лет, чтобы они все дожили до наших дней. Так, навсегда утеряны во время эвакуации мундир и шпага Луизы Кессених, черепки чашки, на которой она была изображена в военной форме при всех регалиях. Погиб портрет, написанный маслом, но чудом уцелел портрет Луизы в пожилом возрасте, кстати, сделанный в год ее смерти. Он дал нам возможность познакомиться с ней. Уцелела картинка, шитая бисером, и, что самое главное, уцелели некоторые документы, которые мне очень помогли в поисках.
Живы и домашние легенды. Согласно одной из них, Луиза, узнав, что муж ее на фронте, поехала его искать, нашла умирающим на поле боя, надела его мундир и храбро сражалась с врагом. Другая легенда гласит (со слов моего отца): при награждении героини император спросил о ее желании, на что она ответила: «Единственное мое желание, чтобы меня похоронили над землей». Что и было исполнено. Она была захоронена в цинковом саркофаге, который стоял на больших лапах. До войны мой отец видел этот саркофаг, о чем мне и рассказал. И вот однажды меня пригласили в немецкое общество на презентацию книги некоего Беема. Книга очень примечательная. Автор включил в нее все памятники Волкова кладбища, которые представляли исторический или художественный интерес. Упомянуты в издании даже те надгробия, которые не сохранились, — в архивах ему удалось найти изображения некоторых из них. После встречи я подошла к господину Беему и сказала, что на этом кладбище похоронена моя прапрабабушка, назвала фамилию. Он тут же открыл страницу и показал фотографию склепа Луизы Кессених. Я была потрясена.
При разборе семейных документов после смерти отца я обнаружила пачку перевязанных ленточкой бумаг. Это были бумаги моих предков, свидетельства об их крещениях, свадьбах и похоронах. Среди них я нашла объявление о смерти и похоронах моего прадеда Николая Кессениха, сына Луизы. Документ этот переведен, вот его содержание:
«В глубочайшем благоговении к Богу!
С величайшей тяжестью скорбящего сердца, сегодня, когда тело моего подававшего надежды сына Николауса Генриха, нашедшего смерть рядом с матерью, моей душевной супругой Луизой Графемус Кессених, образ которой я храню в душе, которая умерла 30 октября 1852 г. и получила место упокоения 2 ноября 1852 г. Волково кладбище.
Горячо скорбящий супруг и отец. С.-Петербург, 15 ноября 1866 г.
Иоган Адам Корнелиус Кессених, рожденный в Кёльне 23 марта 1788 г.
Неотвратимый выбор всемогущего Бога пал на нашего любимого сына, брата, супруга и отца Николауса Генриха Кессених, которого быстрая смерть взяла из этой жизни.
Поэтому просим вас принять тихое участие в похоронах его бренного тела, которые состоятся во вторник 15 ноября в 10 часов утра с Царскосельского вокзала на Волковом кладбище.
Глубоко скорбящие родственники».
Там же была обнаружена фотография Иоганна Кессениха с сыном, по-видимому Николаем, моим прадедом, за шахматной доской.
Но ставить точку в моих изысканиях мне показалось рано. Хотелось довести все до конца и найти место упокоения Луизы Графемус-Кессених, которой в 1986 году исполнялось 200 лет.
Я отправилась в Ленинградский государственный исторический архив и там 14 января 1985 года в книге записей лютеранского Волкова кладбища (фонд 373, опись 1, дело 40) прочитала следующее:
«2 ноября 1852 года в возрасте 66 лет скончалась Луиза Кессених, отпевали ее в церкви Св. Екатерины и захоронили в семейном склепе часовни. Место это купил ее муж Иоган Кессених, участок 97, могила 25». Эту запись я обнаружила в книге-алфавите купленных мест.
Впоследствии там же были захоронены ее сын Николай и муж Иоганн Кессених. После этих найденных материалов там же, в ЛГИА, я сняла общий план кладбища, нашла 97-й участок, выписала фамилии всех окружающих захоронений и в мае 1985 года поехала на Волковское лютеранское кладбище в надежде найти могилу.
Погода была ужасная, шел мокрый снег, было слякотно и сыро, но остановиться было невозможно. Я уверенно направилась по католической дорожке, как было указано в плане. Довольно быстро я оказалась возле большого памятника с фамилией, которая была напротив захоронения Кессених, но, взглянув через дорожку напротив, с разочарованием заметила, что на этом месте с 1939 года захоронены другие люди. Несколько раз я все перепроверяла, даже обнаружила старые ступени, видимо от часовни, которую я искала, — они почти вросли в землю.
Я связалась с родственниками тех людей, которые там захоронены. Они, конечно, не захотели, чтобы на их надгробном камне значилась чужая фамилия. В 1990-е на месте захоронения Луизы Кессених я установила крест с фотографией ее портрета.
А в 2008 году я получила огромный подробный материал от В. Когана из г. Аахена, который занимается непосредственно биографией Луизы. И наряду с уже известными мне подробностями ее биографии мне было интересно познакомиться с новыми поворотами ее жизни. Итак, подытоживая сказанное, позволю себе еще раз — в сжатом виде — привести биографию нашей героини с новыми подробностями. Луиза Графемус-Кессених (1786–1852), родом из Ганау. Героиня войны с Наполеоном (1813–1815). В Берлине она вышла замуж за золотых дел мастера, который бросил ее и поступил в русскую армию. Желая отыскать мужа и движимая патриотическими стремлениями, Луиза, переодевшись в мужское платье, в 1812 году поступила в прусский кавалерийский полк, отправляемый в Россию. Ей было 24 года, в Берлине у нее остались двое детей, дочь и сын, на попечении родственников. Она участвовала во всех походах против Наполеона. Женщина-улан — она была награждена орденом «Железный крест» и медалью «За отвагу». Трижды была ранена. В сражении под Бель-Альянсом потеряла кисть правой руки, была ранена в грудь и в ногу. Под Парижем она встретилась со своим мужем, однако на следующий день в бою под Монмартром он погиб у нее на глазах. Император Александр I, которому Луиза была представлена принцем Вильгельмом Прусским, пригласил ее в один из петербургских дворцов, где она прожила некоторое время. В 1815 году вошла с прусскими войсками в Париж, где и получила награды, после чего ей была назначена пенсия. Находясь в Берлине, Луиза заказывает чашку со своим изображением в знак благодарности за экипировку перед уходом в полк. Чашка с блюдцем хранится сейчас в немецком Музее истории вооружения в замке Раштат, который приобрел ее на одном из антикварных аукционов. На одной стороне чашки помещено изображение Луизы, на другой — надпись: «Королевской принцессе от бывшего уланского вахмистра Луизы Графемус». Чашка с блюдцем находилась в одном из королевских дворцов, этим, наверное, объясняется их хорошая сохранность.
В 1817 году Луиза вышла замуж за переплетных дел мастера Иоганна Кессениха (1788–1868) и переехала в Ригу, а затем в Петербург. В Риге родился Карл (1818), в Петербурге — Анна-Луиза и Николаус. Моя бабушка, Екатерина Николаевна Кессених, была дочерью Николая Кессениха и Паулины Теннис. Впоследствии она вышла замуж за Людвига Урлауба, у них было трое детей, в том числе мой отец — Людвиг Урлауб.
С конца 1830-х годов Луиза содержала танцкласс у Измайловского моста и управляла загородным трактиром «Красный кабачок» на 11-й версте Петергофского шоссе. Умерла в Петербурге 30 октября 1852 года, похоронена на Волковском лютеранском кладбище в семейном склепе, который не сохранился.
Династия художников
Прежде чем я продолжу рассказ о своих предках, хочу пояснить, что удивительная «женщина-улан» — бабушка моей бабушки, но со стороны деда были не менее интересные предки, о которых мне и хотелось бы поведать. Из поколения в поколение почти все они были художниками. Мне хотелось бы заглянуть в далекие-далекие годы, расшевелить и свою детскую память, для того чтобы было понятно читателю, откуда пошли корни нашей династии, и даже, может быть, представить в миниатюре генеалогическое древо для полноты картины.
Архивные уникальные документы и фотографии дают нам возможность заглянуть в то далекое прошлое, узнать интересные подробности о людях, являющихся гордостью русской культуры.
Итак, перед нами фотография 1871 года, на ней шесть художников, семь претендентов на золотые медали и призовые места за творчество. П. О. Ковалевский, И. Е. Репин, Е. Ф. Урлауб, К. А. Савицкий, Е. К. Макаров, В. Д. Поленов, М. А. Кудрявцев. Все они — выпускники Императорской Академии художеств. В центре — И. Е. Репин. Справа от него сидит П. О. Ковалевский, слева — Е. Ф. Урлауб.
К концу XIX века растет число выставок, что говорит о повышенном интересе к художественной жизни России. Молодые художники выезжают за границу, зарубежные художественные круги, со своей стороны, также проявляют интерес к русскому искусству. Начинаются обмены выставками самых разных направлений. Но существовали художники, которые не вырвались в первые ряды, их работы, глубокие разработки той или иной темы, их духовный мир как бы подчеркивали творчество звезд первой величины. Без них, может быть, и не засверкал бы талант великого художника. Это как бриллиант в очень хорошей оправе. В данном случае хорошей оправой, да простят меня изображенные на фотографии художники, являлись некоторые из них. В этом нет ничего унизительного, каждый из них занимал определенное место в художественном мире России, оставил после себя много интересных картин, которые дожили до наших дней, экспонируются и радуют глаз зрителей, приходящих на выставки в разных городах и странах. Их имена можно найти в каталогах, статьях, воспоминаниях, письмах, критических разборах.
И вот очень бы хотелось приподнять этот художественный пласт и на примере биографии одного из изображенных на фото художников перенестись в те далекие времена, когда формировались художественные вкусы, критерии, мировоззрения российского художественного мира.
Итак, художник Егор Урлауб. Почему именно о нем пойдет речь? Потому что это родной брат моего деда. Так что же это был за человек, каких корней? Что послужило толчком к поступлению в Академию художеств, и какие работы Е. Урлауба остались для обозрения в залах музеев?