– Что именно? – спросил Бац-Бац.
– Мать Мэдисона утверждает, что Уолтер работал под непосредственным руководством мистера Смита из офиса "Киннул Лизинг". В этом офисе не работает никакой мистер Смит. Кто-то знал, что Мэдисон мертв или исчез, и разгромил офис на Месс-стрит, сорок два, прежде, чем мы сумели туда добраться. Я узнала дату и время, когда был подписан последний выпуск. Наверное, это был тот же человек, который звонил матери Мэдисона. Единственное, что нам известно совершенно точно, – так это то, что где-то есть человек, который использует фиктивное имя "Смит".
– Что ж, для начала этого достаточно, – сказал Бац-Бац.
Я с ним не согласился. Я думал, что этого было более чем достаточно!
– Для меня этого достаточно, чтобы продолжить поиск, – решительно произнесла графиня Крэк.
О Господи, какое счастье, что я находился в море!
Но подождите. Я не могу оставаться в море вечно. Я понимал, что в конце концов мне придется высадиться на берег.
Если графине Крэк предоставят свободу действий, она рано или поздно доберется до меня, неважно, где я буду находиться, и тогда со мной все кончено.
И это ее вина, что я нахожусь в открытом море.
И я до сих пор не убил ее.
Если я когда-нибудь выберусь из этой ситуации, то прикончу графиню Крэк наперекор прошлым неудачам.
Мне это было так же ясно, как и то, что у меня болели все кости.
И я, совершенно беспомощный, продолжал болтаться в открытом море.
Я взглянул на радио. Что ж, я мог бы воспользоваться им и отдать приказ Рату.
Но если я отдам неверный приказ и он оплошает, графиня убьет его, и тогда мое положение окажется и вправду безвыходным. Значит, приказывая Рату, я должен быть очень и очень осторожным.
И еще: какое-такое распоряжение я должен был отдать, чтобы его выполнение гарантировало смерть графини? Надо что-то придумать.
Глава 5
День шел за днем, а мы все путешествовали по спокойному и живописному морю. Конец апреля – тихое время года, и мы находились в самой спокойной части Атлантического океана. Вода была голубой, небо синим, облака белыми. Когда я сказал капитану Биттсу, что не видел ни одного корабля, он объяснил мне, что мы находимся в наименее посещаемой зоне океана. Здесь даже киты встречаются, и в подтверждение его слов на пятый день к восторгу Крошки нам повстречался огромный кит.
Но Крошка обрадовалась не только этому. В ближайшую ночь она засыпала меня вопросами о том, как киты занимаются любовью. Соответствует ли «инструмент» кита его размерам?
– Они откладывают яйца, – заявил я.
– Неправда, – возразила Крошка. – Они млекопитающие и занимаются этим так же, как мы.
– Отстань от меня, Крошка, – взмолился я. – Я устал. Иди в свою каюту и ложись спать. Что-нибудь одно: или ты, или тренер.
– Хорошо, – сказала она – Но я хочу разобраться с зоологией. Я нашла эту книгу в библиотеке, но в ней не показаны жизненно важные органы. По таким вопросам я специалист – ты же знаешь, это мой конек. Чтобы пополнить образование, я должна установить, где у китов соответствующие органы и какого они размера.
– О Господи! – воскликнул я. – Что тебе от меня надо? Пожалуйста, иди в постель и прекрати надоедать мне!
Она стояла посреди комнаты с линейкой в руках.
– Мне надо рассчитать твои пропорции, тогда я смогу разобраться с китами. И если ты дашь мне возможность измерить тебя, я честно обещаю отправиться в постель.
О Боже!
– Хорошо, – согласился я, – надеюсь, это не займет всю ночь. Вот (…).
Крошкин халат упал на пол.
– О, Инки! – воскликнула она. – Так я не смогу ничего измерить. Это было бы несправедливо по отношению к китам. Ты сейчас как тряпка.
Под потолком тускло светила лампа.
– Ладно, я выполню свою часть договора и пойду спать, – сказала она, – но и ты должен кое-что сделать для меня. Покури марихуану. Это гавайская. Она тебя взбодрит.
Облако марихуаны поднялось вверх. Линейка лежала на полу.
– Подожди! – попытался возразить я. – Подожди! Ты должна выполнять условия договора!
В открытое окно светили звезды.
– О-о-о-о-о! – дрожащим голосом стонала Крошка в облаке марихуаны.
Дым неподвижно висел в воздухе. Наконец я нашел в себе силы произнести:
– Ты меня обманула. Иди спать! Линейка по-прежнему валялась на полу.
– Да нет, я измеряю, – сказала Крошка, протянула руку и подняла ее.
Ваза с фруктами в серебряной подставке сияла в свете ночника.
– О черт, Инки. Ты мне совсем не помогаешь! Ты как спущенный баллон.
Моя рука свесилась вниз.
– Крошка, пожалуйста, иди спать.
Бхонг стоял на столе. Она поднесла к нему зажженную спичку.
– Еще одну или две затяжки, Инки, и тогда я закончу и отправлюсь спать.
За кормой яхты бурлила вода.
– О Инки, а-а-а-а-а! – стонала Крошка. Наконец она отправилась в ванную комнату и стала причесываться перед зеркалом.
– Правда, все эти дни я была хорошей девочкой, Инки? Я даже не расцарапала тебе лицо, как обычно. – Она полюбовалась собой в зеркале. – И немного поправилась, потому что больше не употребляю кокаин. – Она стянула волосы резинкой. – И даже не наставила тебе синяков. Ты должен ценить меня, Инки.
Я подпрыгнул под самый потолок:
– Ты (…)! Отправляйся в постель!
Ваза с фруктами мерцала в тусклом свете.
– Ах, Инки, – укоризненно произнесла Крошка. – Ты такой глупый.
Бхонг стоял на боковом столике. Одной рукой она придерживала его, а другой искала спичку.
– Но я тебя вылечу! Еще несколько затяжек, Инки, и я смогу воспользоваться линейкой, а потом пойду в постель…
Солнечные лучи били мне прямо в глаза. Я проснулся.
Часы показывали семь утра.
Голова Крошки неподвижно лежала на подушке. Девчонка спала на своей половине, отвернувшись от меня, и улыбалась во сне.
Я потряс ее за плечо:
– Просыпайся! Ты, (…).
Она повернула ко мне голову. Губы ее растянулись в хищной улыбке.
– Ах, ты (…)! – закричал я.
Солнце поднималось над горизонтом, заливая все вокруг нестерпимым блеском. Ваза с фруктами разбилась. Крошка подняла с пола халат и линейку.
– Инки, как девочка может выполнить договор, когда ты бросаешься на нее? – Она взъерошила волосы. – Я бы закончила измерения и отправилась в постель, если бы ты дал мне шанс. – С этими словами она взялась за дверную ручку. – Теперь я уже никогда не узнаю, какого размера это у китов. – Дверь за Крошкой захлопнулась.
– Как спалось? – спросил стюард несколькими минутами позже, войдя и проветривая каюту.
Я принял ванну, позавтракал и в хорошем расположении духа поднялся на палубу. Мэдисон был на корте и лупил по мячу на резинке, который то и дело возвращался к нему. Это зрелище мгновенно испортило мне настроение.
Тренер, мой мучитель, еще не появился. Я подкрался к Мэдисону.
Он выглядел свежим, интересным и очень колоритным мужчиной – девчонки должны вздыхать по нему и визжать от восторга. Крошка, лгунья по натуре, очевидно, оклеветала его.
– Почему ты не занимаешься с Крошкой! – спросил я.
Он посмотрел на меня ясными и честными карими глазами.
– А я с ней занимаюсь. Мы соревнуемся в езде на велосипедах. Она даже пыталась научить меня кататься на скейте, и я повредил себе колено. Я плавал с ней. Я танцевал с ней и пытался научить ее модным па. Я делал все, что вы хотели, Смит. Я изо всех сил старался сделать из нее леди.
– Ты хорошо знаешь, (…), о чем я говорю, – сказал я. – Мэдисон, ты действительно влюблен в свою мать?
– Смит, я все время замечаю, что у вас нет настоящего представления о средствах массовой информации.
– О Господи, Мэдисон, – произнес я. – Не пытайся перевести разговор на меня.
– А я и не пытаюсь. Это еще раз доказывает, что вы несведущи в данной области. Хочу напомнить, что популярность Зигмунда Фрейда обеспечила одна рекламная фирма в Нью-Йорке.
– Мэдисон! И что с этим делать?
– Все что угодно, – ответил Мэдисон. – Целые области в рекламе и средствах массовой информации не имели бы никакого смысла, если бы не Зигмунд Фрейд. Если бы я не следовал учению Фрейда, меня бы выкинули из системы и отлучили от церкви.
– Я могу понять это, – заметил я. – Я отдаю дань Зигмунду Фрейду. Но я не могу понять…
– Смит, я хочу еще раз подчеркнуть, что вы не являетесь профессиональным работником средств массовой информации. Если я не буду следовать указаниям Фрейда по психоанализу, то потерплю крах во всех областях – финансовой, социальной и других.
– Мэдисон…
– Смит, – перебил он, – вам не сбить меня с толку. Я получил хорошее воспитание. Вы знаете, что моя мать достаточно богата и происходит из состоятельной семьи. Это, как говорится, кастовый знак. Когда мне было пять лет, меня мучили ночные кошмары. Мой врач предписал мне спать с матерью. Это случилось за много лет до того, как отец совершил преступление, так что с этим ничего нельзя было сделать. Я просто исполнял предписание.
– Ты хочешь сказать, что занимался любовью с матерью? – спросил я.
– Нет-нет, – ответил Мэдисон. – Все маленькие мальчики любят своих матерей. Врач просто прописал то, что было естественно.
Он опять ушел от темы разговора. Вот (…).
– Мэдисон, мы разговаривали о Крошке. Ты собираешься заняться с ней любовью и освободить меня от нее или нет? Только не говори, что у тебя аллергия на молоденьких девочек.
Он посмотрел на меня и выронил ракетку. У него отвалилась челюсть.
– Девочки? Секс с девочками? О, Смит, это непристойно! – Он позеленел и двинулся к перилам.
Пришедший тренер дал Мэдисону лекарство и велел ему полежать.
– Не могу этого понять, – сказал он. – На море штиль, корабль как стол для бильярда, а у меня больной пассажир. Похоже, это какое-то психическое заболевание. Ему необходимо проконсультироваться у психоаналитика.
– Проблема в том, что он уже был у него, – ответил я резко и взялся за тренажеры, чтобы избавиться от действия марихуаны.