– Спасибо, но лучше – коньяк. Ты выпьешь со мной?
– Только немножко!
Она ненавидит коньяк, но знает, как его любит муж. И в России усвоила – нельзя оставлять мужчину пить в одиночестве. Поэтому скрепя сердце заставляет себя сделать пару глотков. За компанию, как здесь говорят.
Телефонный звонок, кого еще принесла нелегкая?
– Слушаю. Кто?! Где? Да, конечно, сейчас выйду.
Черт бы подрал этого русского! Заявился в одиннадцать ночи, словно так и надо. И что делать? Отложить разговор на другой день? А с какой стати, если он уже стоит около дома. Придется идти и делать любезной физиономию.
Щербатов ждал недалеко от решетчатой ограды, опоясывавшей дипломатический дом. В стороне от фонаря, так, чтобы свет не падал на лицо.
– Бэзил, рад тебя видеть! Давно в Москве? – Можно подумать, я этого не знаю.
– Держи. – Коп протягивает конверт.
Еще раз черт. Ни одной камеры поблизости, чтобы зафиксировать это событие.
– Спасибо. – Жаль, плюнуть нельзя с досады. – Может, через пару дней в кафе сходим? Я угощаю.
– С удовольствием. А что в конверте, можно узнать?
– Разумеется. Ничего плохого.
Уоллес разорвал конверт и показал старинную брошюру семнадцатого века. Точнее, очень хорошую имитацию. Если бы русский повез ее в ручной клади, она была бы обнаружена, составлен протокол о попытке незаконного вывоза антикварной книги тысяча шестьсот шестьдесят седьмого года издания.
Потом бы Щербатова выпустили, даже извинились. Но заключение искусствоведа об имитации – это был бы уже другой документ. Так что копия изначального протокола привязала бы мента намертво.
– Ну, пока. – Щербатов повернулся, собираясь уходить.
– Да. Одна просьба – тебе, наверное, не очень удобно мне звонить. Давай я сам позвоню.
– Звони, мой служебный телефон запомнишь?
– Лучше запишу. – Американец достал маленький блокнот и ручку. – Диктуй.
Записав, протянул руку.
– До свидания. И еще, меня Майкл зовут, Миша, по-вашему. А то ты все Уоллес да Уоллес.
Глава 33
Однако результатов следует не только достигать. О них надо еще и отчитаться перед начальством. Причем последнее – гораздо важнее. Извечный закон: сделал – кратко доложи. Не сделал – доложи подробно, так, чтобы никто и усомниться не посмел в проделанной тобой титанической работе.
И именно такую справку читал сейчас непосредственный начальник Уоллеса – заместитель резидента, работающий в Москве на скромной должности второго секретаря посольства. Впрочем, ее незначительностью Уоллес не обманывался – прав и влияния у этого человека было вполне достаточно, чтобы вышвырнуть своего подчиненного из России с пометкой в личном деле «к полевой работе непригоден».
А сейчас претензии могли быть высказаны серьезные – за год ни одной вербовки, да что там – ни одного перспективного контакта. Хотя причины тому были весьма уважительные.
Во-первых, исчез противник, рассыпался, словно карточный домик.
Проникать в тайны его науки? Военной техники? Три раза ха-ха, как говорят русские. Нету той науки. Ученые в ларьках торгуют, пиво да паленую водку продают.
Армия? Уоллес каждый день видит, как побираются на Новом Арбате солдаты. К нему самому сколько раз подходили, денег на хлебушек да сигареты просили.
И что теперь? Ты пашешь день и ночь, подбираешься к какому-то суперученому, но только соберешься выйти на вербовку, а тут на! Его контору закрыли, самого, как помойного кота, вышвырнули на улицу и вот он уже! Стоит в твоем же посольстве в очереди за визой.
Ну и как после этого работать? С каким настроением?
В то самое время, когда надо быть очень глупым человеком, чтобы в этой неразберихе не сделать свой маленький бизнес. Когда половина страны смотрит тебе в рот только потому, что ты американец.
Ну до работы ли в такой-то ситуации?
Однако тому господину, что сидит напротив, так не скажешь. Старик, жизнь положивший на фронтах холодной войны, никак не может понять, что она кончилась. Его победой, между прочим.
М-да. Дочитал. Начинается разнос. Ну да где наша не пропадала!
– Итак, мистер Уоллес, из вашего доклада я понял, что нашу контору следует закрывать, чтобы не выбрасывать на ветер деньги налогоплательщиков. Так? Русская контрразведка действительно развалилась?
– Во всяком случае, она парализована. Московским управлением вообще демократ командует, который с Ельциным СССР добивал. Идет массовый отток опытного оперсостава. А те, кто остались, не живут, а выживают. Участились случаи, когда перед увольнением сотрудники теряют оружие. Вы понимаете, что это значит? Пьянки на рабочем месте и в рабочее время приняли регулярный характер. В среднем офицеры получают чуть больше пятидесяти долларов в месяц, большинство из них по вечерам занимаются частным извозом, просто чтобы прокормить семью. Я считаю, что уже в ближайшее время они начнут не работать, а зарабатывать, с их-то возможностями. Чем дальше, тем больше, наплевав на службу и в угоду собственным карманам.
– Да, соглашусь, сейчас они не опасны. И перспективы их ожидают интересные. Для нас интересные. Но что будет дальше? Насколько процесс необратим? Ведь могут остаться и фанатики. Те, кто попытается изменить ситуацию. Сидит себе сейчас какой-нибудь клерк, опер, как они говорят, о нем и не знает никто. Но при случае – выскочит как черт из табакерки. Вот этих людей мы должны искать, на их нейтрализацию мы должны быть нацелены. А у вас тут круглый ноль, как я вижу.
Черт бы побрал старого пердуна! Все ему неймется. Хотя!
– Вы правы, сэр. Такие люди есть, и мы их знаем. Не всех, но многих. И в этом плане один из самых интересных – генерал Валько. Государственник до мозга костей. Профессионален, уважаем подчиненными и умеет договариваться с властью. Самое интересное – он украинец, его родные живут в этой новой стране, которая, задрав штаны, рвется в наши объятия. Если найти к нему подход, можно начать интересную игру, согласитесь.
Собеседник расправил плечи, поднял к потолку указующий перст, вообще стал похож на оракула, вещающего убогому великую истину. Старый дебил.
– Во-от! Понимаете, когда вас направят. Во-от чем следует заниматься! А здесь? Ну что это? – Он небрежно перекинул справку через стол. – Какой-то коп, мелочь, пустышка. Вы мало что свое время тратите, так еще и наших парней в Берне от дела отрываете. Ну куда это годится? Делом надо заниматься, молодой человек, де-елом!
«Все-таки я молодец, – подумал Уоллес. – Не указал, что привлек к операции «Вальжана», тем более безрезультатно. Ну да, и без этого сложновато вышло, но ничего, теперь отобьемся».
– Виноват, не указал главного. Этот коп как раз и интересен тем, что имеет контакт именно с Валько. Генерал три года проработал в Министерстве внутренних дел, коп был его подчиненным. Валько считал его своим человеком и до сих пор интересуется его судьбой. Именно для работы по Валько он и подобран.
– Вот как? И кто же вам об этом сообщил? Кто источник?
Уоллес сделал виноватое лицо:
– Да какой там источник… полковник из управления кадров МВД решил, что наворовал достаточно. Уволился, купил дом во Флориде, ну и пришел сюда за визой. Рассказал все, что знал, во всех подробностях.
Старик благодушно улыбнулся, видимо, вспомнив эту историю и решив сменить гнев на милость. Сейчас перед Уоллесом сидел мудрый и добрый дедушка, готовый помочь и поддержать молодого коллегу.
– Да, а что у нас по убийству того полицейского, как его… Кассиди, кажется? Если мне не изменяет память, ваш кандидат имел какое-то отношение к расследованию?
– Косвенное, как второстепенный свидетель. Он же в другом районе работает.
Собеседник закатил глаза, пожевал губы безупречно сделанными белоснежными зубами.
– А знаете, было бы неплохо, чтобы он как-то подключился к этому делу, ну, для контроля, что ли. Э-э… как вариант проверки и закрепления контакта. Подумайте, и да, пожалуй, готовьте его на вербовку. Но не спешите – сейчас у нас другие задачи. Русские в очередной раз спятили. Впрочем, вы и сами знаете, что здесь творится. Ельцин распустил парламент, начались митинги, в любой момент готовые перерасти в гражданскую войну. Посол поставил вопрос об эвакуации семей сотрудников. В общем, сейчас все силы бросить на контроль ситуации, напрячь всю агентуру! И этого копа напрягите, нечего ему без дела сидеть. Об обстановке внизу он может знать даже больше, чем наши важные и надутые, с позволения сказать, агенты.
Глава 34
Щербатов
Той на редкость серой и дождливой осенью обстановка в Москве накалялась с каждым днем. Ветви власти все плотнее сходились, еще не вступив в реальную драку, но усиленно к ней готовясь. Однако пока еще на работе конкретного отделения милиции это не сказывалось никак. Преступников следовало ловить, от заявителей – отбиваться. И агентуру вербовать, без этого в розыске никуда.
Убедившись, что Эдик Манукян по кличке «Тенор» никем из коллег не взят в оборот ни в смысле вербовки, ни в смысле будущей посадки, Щербатов решился-таки на встречу.
На контакт господин Манукян пошел на удивление легко, достаточно было позвонить. И уже на следующий день Щербатов сидел за рабочим столом и по детской еще привычке усиленно скреб в затылке. Как всегда, когда попадал в сложную ситуацию.
О состоявшейся встрече следовало составить справку. Только для кого? Для своего начальства? И что оно с ней сделает? Хорошо, если проигнорирует. А если решит воспользоваться? Команда, которую сдал «Тенор», за эту справку бабла отвалит, не пожадничает.
Для гэбэшников? Официально – не получится по той же причине – мимо руководства она не проскочит. А неофициально – это уже считай подписка о сотрудничестве, останется только самому себе псевдоним выбрать. Вот этого совсем не хочется, нафиг это не нужно.
Ладно, об этом потом. Еще раз проанализируем, что сегодня выяснилось?
Госпожа Подобрезова владеет сетью аптек в Москве. Не бог весть какой, всего пять, но они исправно приносят этой гражданке неплохую прибыль. Где-то в середине сентября к ней пришел некий молодой человек и предложил купить партию а