Когда с поста позвонили Остохину и огорошили этой новостью, первой реакцией был шок. Недолгий, на пару минут, но конкретный. Твою ж мать, это как вообще? Что общего может быть у чекиста с этим мажором? Агент? Нет, это уже проверено. Аркадий Поляков вообще никогда не попадал в поле зрения конторы.
И, главное, что делать дальше? Все в их операции было рассчитано на то, что придется иметь дело с обычными быками, а не с коллегами. Черт, и времени нет что-то менять! Хотя…
– Товарищ генерал, это Остохин. Срочно нужен ваш звонок технарям и в кадры Московского управления. Да, на коллегу нарвались, без вашей поддержки можем засыпаться.
Поляков А.Б.
Аркаша приехал в кафе за пятнадцать минут до назначенного времени. Заказал капучино, лениво, никуда не торопясь, осмотрел зал. Странно – народу немного. Кроме него – лишь компания из четырех амбалов с грустным видом потягивает сок из высоких бокалов. Апельсиновый, судя по цвету.
Могучие плечи, бритые затылки, отсутствие даже признаков интеллекта на угрюмых лицах. Теперь понятно отсутствие гостей – если бы не предстоящая встреча, Аркаша сам ни за что не зашел бы сюда. Просто чтобы не сидеть рядом с этими гоблинами.
Однако дело есть дело. Через десять минут сюда войдет… через пять… сейчас…
Да где же этот Манукян?!
Как-то неприятно екнуло слева. Черт, а ведь дело может закончиться погано уже для него. Если встреча не состоится, интеллигентный господин будет весьма недоволен. И от мыслей об этом недовольстве становилось страшно, до испарины на лбу, до дрожи в руках. Впервые в жизни у Аркаши тряслись руки, да так, что любимый капучино с искусно нарисованным на пенке сердечком, не успокаивал. Какое там! Кофе норовил выплеснуться из чашки, стоило лишь попытаться поднять ее.
Прошло десять минут. Двадцать. Есть! Нет!!! В кафе легкой походкой вошел интеллигентный господин и подошел к Аркаше. Он стоял молча, слегка покачиваясь на каблуках, пока его собеседник не догадался встать.
– Ну и где наш гость?
– Н-не знаю, – молодой человек поперхнулся, во рту вдруг стало сухо, хотелось глотнуть кофе, но руки от страха вдруг вовсе перестали слушаться. – Мы договорились, он обещал…
– Плохо.
И в этот момент словно бомба разорвалась в правом подреберье. Аркашу скрутило, бросило на колени. Такой боли он не испытывал никогда.
А господин все также спокойно стоял и терпеливо ждал, пока несчастный не сможет не то чтобы говорить, но хотя бы понимать сказанное. В конце концов отчеканил:
– Завтра узнать причину и до двенадцати позвонить, сообщить.
И ушел. Неторопливо, нимало не интересуясь состоянием собеседника. Вслед за ним не расплатившись ушла и грустная компания здоровяков. Администрация заведения, по-видимому, претензий к ним не имела.
На следующий день позвонила секретарша Манукяна, извинилась перед Аркашей и сообщила, что Эдуард Вазгенович был вынужден срочно уехать. Он просил передать свои извинения и сообщить, что непременно вернется в Москву в ближайший понедельник, после чего сразу же обязательно встретится с господином Поляковым.
Глава 45
Щербатов
Для Василия события помчались вскачь с того самого момента, как он в дружеской беседе похвастался перед мистером Уоллесом об изъятых, но пока не проявленных фотопленках.
То есть с утра следующего дня ничто не предвещало беды. Как обычно, на стол легла внушительная папка входящей корреспонденции, все документы со стандартной уже визой начальника: «Щербатову В.П., прошу доложить предложения», как обычно пишут, когда лень вникать в суть дела.
Ладно, у нас тоже есть подчиненные, мы тоже можем написать: «По резолюции», нам не трудно.
Вот с исходящими, поступившими снизу, все сложнее. Опера тоже правила игры усвоили, потому все письма, планы, рапорта, докладные и справки ложатся на стол для предварительного одобрения. И тут уже отписками отделаться не удастся – надо ставить визу, а, следовательно, и отвечать за написанное.
А в отделе десять оперов и у каждого дел под завязку. И за каждый прокол спросят именно с зама, потому что желание начальника отдела покинуть ряды и свалить на пенсию известно всем. Вот и приходится не только оценивать содержание документов, но и, как учителю в школе, проверять орфографию. Ибо пишут иногда такое, что Черномырдин отдыхает.
Как он на днях выдал? «У нас в России стоит не то что нужно». А письмо начальнику УВД Орехово-Зуево слабо передать на подпись, не прочитав? При том, что на печатной машинке буквы «з» и «х» рядом расположены?
Или утвердить рапорт о результатах розыска газового баллона, который «по причине неаккуратной сварки сдетонировал, взмыл в небеса и, упав в Патриарший пруд, напугал собак элитной породы чихуахуа, прервав их половой акт, что привело к убытку хозяина суки в размере трехсот долларов США».
В общем, расслабляться и скучать в момент разбора документов Щербатову не приходилось.
А сразу после обеда началось.
С того, что пришел Женя Гравич и шепотом доложил, что утром позвонил уволенный предшественник Щербатова и предложил пообедать. В дорогом кабаке и на халяву. А за обедом попросил узнать, где хранятся фотопленки, изъятые по убийству Кассиди, и засветить их. За две штуки баксов, между прочим.
На вопрос «Почему шепотом?» с многозначительным видом указал на потолок, очевидно намекая, что большой брат не дремлет.
Василий внимательно посмотрел на собеседника. Среднего роста крепыш, с невыразительным лицом и набитыми кулаками боксера. Как-то случайно подслушал разговор двух оперов – вроде как взяли Гравича в район именно из-за них, на негласную должность штатного выбивалы. Мол, товарищ умишком не блещет, зато добиться признания может быстро и без серьезного напряжения интеллекта.
Что же, возможно и так, только за полтора месяца в отделе именно в этой роли он Женю не видел. Нормальный опер с неплохой, кстати, агентурой, от которой идет вполне приличная информация. Не кулаками же парень ее выбивает.
Здесь, пожалуй, достиг своего потолка – без высшего образования на своей должности майора ему не видать.
Что еще? Женат, маленькая дочка.
Одет… да, тут, пожалуй, все интереснее. Кожаный пиджак, фирменные джинсы, опять же рассекает по городу на почти новой девятке. В общем, как-то не производит впечатления альтруиста, искренне готового жить на одну зарплату.
На прямой вопрос, почему решил рассказать, ответил неожиданно:
– Я, Василь Петрович, может, и не святой, но в розыск шел, чтобы убийц ловить, а не отмазывать. Я же вижу, что вы в цвет вышли.
Звучит красиво, а как там оно на самом деле, это уж бог весь. Рассказал, и на том спасибо.
Щербатов надолго задумался.
Вот так, товарищ майор. Думали, к вам с просьбой друг Уоллес лично обратится или, на худой конец, «благодетель» из министерства? А вот фигушки. С подачи американцев или по собственной инициативе, но «Метроном» решил взять дело в свои руки. Помните, Остохин рассказывал, что ваш предшественник в службу безопасности «Метронома» информацию сливал? Так-то.
Сейчас этого человека решили задействовать в новой комбинации. Почему пошли этим путем? Интересно, но для вас не важно, об этом пусть у чекистов голова болит, у вас другая проблема.
Получается, судьба дарит шанс. На реализацию или на подставу? Решать надо здесь и сейчас.
– Жень, а если б ты согласился, смог бы заказ выполнить?
Гравич только снисходительно ухмыльнулся:
– Да без проблем. Сегодня бы поменялся дежурством с Васюковым и вышел на сутки. А уж ночью добраться в дежурке до дубликатов сейфового и кабинетного ключей – вообще запросто. Поставил бы потом левую печать на коробку с запасными, кто их когда сравнивал?
– Ну да, ну да, – задумчиво пробормотал Василий. – Засветка могла обнаружиться лишь в лаборатории, пока то-се, в ту коробку уже не раз бы слазили, так что подмену печати хрен бы выявили… Ну что, господин майор милиции, готовы сыграть по чужим правилам? Рискнете?
Щербатов щелкнул пальцами, встал и, обойдя стол, сел рядом с Гравичем, легонько шлепнул его по руке.
– Соглашайся, Миша. Соглашайся и делай именно так, как сейчас рассказал. Только на дежурство меняйся на завтра.
Потом, увидев обалделый взгляд подчиненного, добавил:
– Последствий не бойся. Во-первых, пленки, как ты знаешь, давно проявлены и распечатаны, только злодеи об этом не знают. Во-вторых, чтобы не подставиться, прямо сейчас пиши рапорт на проведение оперативной комбинации, я утвержу, так что к тебе никаких претензий не будет. И вот еще что…
Когда Гравич ушел, Щербатов сделал два звонка.
– Гена, есть повод завтра выпить. – После этой условной фразы Остохин уже в семь часов ждал его на явочной квартире.
– Дежурный? Это Щербатов. Я ключ от сейфа забыл, забегу за дубликатом? Да, под расписку, само собой. Нет, сегодня точно не верну, только послезавтра. Ну спасибо, выручил.
* * *
Прием «подсадная утка» в детективах – классика жанра. Бравые милиционеры бесшумными тенями крадутся за героем, на которого просто обязаны напасть плохие парни. И стоит злодеями проявить свою гнусную сущность, как их вяжут по рукам и ногам, после чего судьям остается лишь озвучить суровый, но справедливый приговор.
Так всегда бывает в кино и в книгах, но так редко получается в жизни.
Два года назад Василий согласился сыграть роль «приманки» в далекой Америке. В каблук ему тогда засунули безотказную забугорную технику, страховали опера из ФБР, с поддержкой спецназа. В результате главный преступник ушел, но лишь после того, как пропустили Щербатова через такие пытки, что до сих пор снятся в кошмарных снах, когда просыпаешься от собственного крика и в поту.
Неделя больницы не помогла до конца излечится от всех ран телесных, что уж говорить о душевных.
И вот опять.
Проще лишь в одном – противник должен проявиться до утра. Ему просто некуда деваться – завтра, по его мнению, пленки уйдут на проявку на Петровку, где их уже хрен достанешь. А час назад Гравич позвонил его предшественнику и сообщил, что дубликатов ключей в дежурке нет. Теперь достать их можно только у самого Щербатова.