Но Рейган не отступал.
— Тебе так сложно ответить? Или, может, твои чувства не так…
— Хватит! — резко перебила я. — Нет, это не была любовь с первого взгляда. Мы больше года доводили друг друга, издевались, проклинали, подстраивали самые различные неприятности. А потом на третьем курсе оказались в одной команде. Из-за наших разногласий мы едва не завалили зачет. Я так сильно рассердилась, что готова была проклясть его светом, а он… он просто схватил меня и поцеловал. С тех пор мы вместе. Все? Твое любопытство удовлетворено?
Он нехотя кивнул.
— Практически. Твоя очередь задавать вопросы, Фрэн.
Я вздрогнула и недоверчиво покосилась на князя.
— Почему ты так меня называешь?
— Твое имя слишком длинное. Так быстрее. Разве не под именем Фрэн Дейл ты училась в Даркорийской академии темных искусств?
— Кстати, академия и Свободные земли! — воскликнула я. Воспоминания о любимой академии всколыхнули другие и подсказали мне, какой вопрос задать следующим. — Что ты делал в Свободных землях? Почему тебя искали ищейки? И как тебе удается менять цвет магии с нейтрального на светлый?
— Надо же, сколько вопросов, — пробормотал Рейган, откидываясь на спинку дивана. — Давай по порядку. Что я делал в Сводных землях. Искал способ остановить червоточину. В империи очень мало по-настоящему сильных темных магов. А если есть, то мой интерес к ним скрыть не удастся, поэтому я и отправился за перевал. Но действовал слишком… напористо и быстро, чем вызвал интерес ищеек.
— И все? — разочарованно протянула я.
— Да. Я ничего не крал, никого не убивал. Просто задавал слишком много вопросов, которые многим не понравились. А по поводу цвета маги. Я нейтральный маг, цвет моей силы фиолетовый. Но я не могу явиться с ним в империю, это вызвало бы вопросы. Кроме того, у вас считается, что нейтральные маги очень слабые.
— Но это не так? — догадалась я.
— Не так, — огласился он. — Мы способны использовать и светлую, и темную магию, поэтому сильнее, чем те и другие. Раньше нейтральным магов было мало, но с каждым годом их становиться все больше, а темных все меньше. Мы, можно сказать, следующая ступень развития.
Я лишь покачала головой.
— Прости, что не восторгаюсь, но ты же понимаешь, что вам доступно не все.
— Теперь понимаю. Ты видишь то, чего не видим мы, — спокойно признал Рейган.
— Ты упоминал, что темных магов мало, но ведь они есть. Почему никто ничего не сказал раньше? Почему вы не спросили?
Рейган вздохнул.
— В этом-то и проблема. После того, как темных стало меньше, большинство твоих… сородичей ушло.
— К-куда? За ворота? — не поняла я.
— Нет. Они здесь, в Запределье, но живут обособленно, в собственной общине, никто не впускают и никого не выпускают. Считают, что только благодаря своей сплоченности и обособленности сохраняют свой вид.
— А как же… — я запнулась, пытаясь вспомнить того темного, который так нравился Беатрис, — как же Ханс Верфолд?
— Я сказал, что большинство, но не все. Те, кто остался… их дар не такой сильный. Они не видят. Чувствуют, но не видят. Кроме того, — Рейган вздохнул, — мы совершили ошибку.
— Интересно какую?
— Когда червоточина впервые появилась… народ стал обвинять темных магов.
Я понимающе кивнула.
— Эпоха Раскола коснулась и вас.
— Частично. Мы не воевали, не преследовали…
— Вы просто обвинили темных магов в происходящем, — горько произнесла я.
— А как следовало вести себя? — тут же принялся оправдываться Рейган. — Эта тьма. Исконная тьма! Она калечит, уничтожает, изменяет и убивает. Конечно, все подумали на темных магов.
— Началась охота?
— Нет. Они просто закрылись и отказались идти на контакт. Совсем. Остались лишь единицы.
— Которым до сих пор мало кто верит, — прошептала я, вспомнив, как встречали Верфолда на балу, как ему не доверяли, несмотря на все заслуги.
— Франческа, я знаю, что мы поступили неправильно. И я готов принести любые извинения, выплатить компенсацию, помочь, — устало ответил Рейган. — Просто скажи, что надо сделать. Запределье погибает. И чем дальше, тем хуже. Мы не справляемся. Ты… ты наша последняя надежда.
Поскольку прекрасно представляла, насколько сложно ему было все это сказать, признание я оценила и приняла.
— Хорошо. Расскажи мне о червоточине. Когда она появилось и как? Что она вообще из себя представляет?
Глава 3
— Точной даты появления червоточины нет, — начал Рейган, уставясь в пространство перед собой. Взяв со стола десертную ложку, он принялся вертеть ее в руках. То назад положит, то опять возьмет. Словно это помогало ему сосредоточиться. — Наши предки прозевали первые. Не поняли, что это такое, не приняли всерьез. Посчитали случайностью или ошибкой. А когда опомнились, было уже поздно.
Немного помедлив, он устремил на меня тяжелый взгляд, который словно пронзил душу насквозь.
— Сначала это были засохшие растения. Кусты, которые умирали за считанные часы, превращаясь в пепел. Довольно обычная ситуация. Мало ли что могло случиться, может, крот корни перегрыз или они сгнили от обильного полива, или плесень погубила. Такие растения появлялись редко и в разных частях Запределья, поэтому никто и не обращал внимания, и не придавал знание. Это уже потом…
Рейган замолчал, а я воспользовалась случаем, чтобы осторожно поинтересоваться:
— Сколько? Как давно это продолжается?
— Лет двести, может быть, триста.
Я прикрыла рот рукой, чтобы не выдать свое замешательство. Не просто годы или десятилетия, целых три столетия борьбы с этой гадостью!
— Потом очаги поражения стали становиться все больше. Уже был не просто куст, а небольшая поляна. В теплое время суток она представляла собой практически выжженную землю, от которой веяло темной магией.
— А зимой? — уточнила я. — Как вы сейчас определяете ее под снегом?
— Легко. Снега в местах червоточины нет. Он тает, а в некоторых местах даже обугливается, — пояснил Рейган. — Такие куски выжженной мертвой земли тоже время от времени возникали. Судя по летописям, перерыв между появлениями достигал порой три года. Но потом он стал сокращаться, а участки воздействия постепенно увеличивались.
— Но вы же как-то должны были с этим справляться.
— Справлялись. Светлой магией. Тогда для восстановления баланса ее требовалось не так много. Мог справиться чародей даже с минимальным уровнем. Сейчас так уже не получится. Впрочем, отравленная земля не самое страшное. Оказалось, что червоточина способна менять животных.
— Менять? — нахмурилась я, вспомнив Келвина и других несчастных в лечебнице. — То есть отравлять? Как людей?
— Нет. Менять. Она проникает в их разум, отравляет его, превращая в послушных марионеток, у которых есть только одно желание — убивать.
Он произнес это таким тоном, что я вздрогнула и отстранилась.
Вспомнилось то существо, которое выслеживало меня в лесу, когда я направлялась к воротам. То самое, которому Густав отвел глаза. Неужели это оно и было?
— Червоточина не стабильна, она не накатывает волнами, захватывая все новые и новые территории. Она просто появляется, — устало продолжил Рейган. — Мы не можем понять ее природу и желания. Исследования, научные выкладки, все новые и новые идеи магов ничего не дают. Место следующего возникновения невозможно просчитать и предугадать. К этому невозможно подготовиться. Только вчера все было нормально, а сегодня огромная черная субстанция травит все вокруг, уничтожая землю, растения, поражая животных и порабощая их разум.
— Я могу… это увидеть?
Наши взгляды встретились как два клинка и сердце невольно замерло. Наверное, впервые за столько дней мы не пытались прощупать друг друга, не старались уколоть и причинить боль. Удивительно, но червоточина смогла сблизить нас, сделать союзниками. Пусть и на короткое время.
— Не сегодня, — наконец проговорил Рейган.
— Почему?
— Напомнить тебе, что ты три дня провела без сознания и лекарь лишь чудом смог вылечить ожоги на твоих руках? Сегодня мы никуда не поедем, Франческа.
— А завтра? — тут же спросила я.
— А завтра решим завтра.
Он поднялся со своего места и протянул мне руку, явно намекая, что беседа окончена и мне стоит покинуть его гостеприимный кабинет. Поскольку возразить мне было нечего, я послушно вложила свою ладонь и поднялась. Ноги внезапно ослабели, и я едва заметно покачнулась. Все-таки Рейган оказался прав, я еще слишком слаба для долгих поездок и мероприятий по спасению мира.
— Ты в порядке? — забеспокоился он, продолжая удерживать меня за руку.
— Да, все хорошо. Я бы еще хотела посетить завтра Келвина и других больных.
Я ожидала услышать отказ, но Рейган лишь кивнул и добавил:
— Только вместе со мной. Я больше не позволю тебе так рисковать.
— Думаешь, что сможешь меня остановить? — с любопытством спросила я.
Рейган ответил мне долгим взглядом.
— Приложу максимум усилий. Однажды мы уже пытались выяснить, кто сильнее.
— Не считается. У ворот я была слишком злая и уставшая. Ты просто воспользовался моей слабостью.
— Сейчас ты тоже не в самой лучшей форме, — мягко улыбнулся он.
Так мы и стояли некоторое время, пока нас не прервали.
— Франческа, дорогая, ты очнулась!
В кабинет ворвалась свекровь с широкой улыбкой на губах, которая не тронула голубых глаз в обрамлении фиолетового ободка нейтрального мага. На ней сегодня было темно-серое платье с белым воротником и узкими рукавами, а на груди сияла алая брошь в виде дракона.
Я тут же быстро убрала руки за спину и на шаг отступила от мужа.
— Никандра, здравствуйте.
— Ты пришла в себя. Наконец-то. И уже на ногах. А вот это плохо. Рейган, дорогой, твоей жене необходим отдых и покой. — Она укоризненно посмотрела на сына.
Но мне ее беспокойство показалось ненастоящим, каким-то слишком наигранным.
— Ты совершенно права, мама, — кивнул Рейган и повернулся ко мне. — Франческа, позволь я провожу тебя до твоих покоев?