Люцилла заговаривалась. Она то исчезала, уступая место Амалетте, то вновь выступала вперед. Из-за этого ее мысли путались, прошлое и настоящее переплетались, и сложно было разобраться.
— Диана. Не я. Люцилла, послушай, ты должна успокоиться…
— Я ничего тебе не должна, ведьма! — огрызнулась она.
— Амалетта использует тебя. Неужели ты не понимаешь, как это опасно?
Но девушка меня не слушала.
— Молчи! — прикрикнула она. — Твои слова яд! Но меня не обманешь. Ты не сможешь. Я лишила тебя сил! Ты умрешь, и все будет хорошо… точно будет.
— Без меня все рухнет, — возразила я.
— Нет. Все будет хорошо. Я помогу Рейгану. Я знаю, где останки Дианы. Мы вернем свет в Запределье. И будем вместе. Навечно. А ты… ты останешься в прошлом. Умрешь, и чары падут. Рейган снова будет моим.
Она действительно чокнулась.
— Приворота не было. Чар нет. Все по-настоящему. И Рейган отомстит за меня.
— Не отомстит, — хищно улыбнулась Люцилла. — Рейган мой и всегда был моим. Мы будем счастливы. Он и я. Вместе. А ты сгоришь в пламени, ведьма.
Стоило ей это произнести, как со всех сторон из темноты начали выходить темные фигуры в плащах. Надо же, как их много! Каждый в руке нес факел, который загорался ярким пламенем, когда они подходили ближе.
Они собирались подпалить костер, а я… я так и не смогла их остановить.
— Люцилла! Остановись! — закричала я, отчаянно силясь придумать, что предпринять, чтобы спастись. — Не делай этого!
Забыв о своем решении, задергалась в стремлении выбраться из веревок, развязать их или хоть как-то ослабить. Однако у меня ничего не получалось. Все тело болело, ныло и замерзло. Сил не осталось. Впервые в жизни я была беспомощна и понятия не имела, что делать.
— Прощай, ведьма. Гори в огне очищения.
— Люцилла! Опомнись! Хватит!
Однако мои крики не возымели никакого эффекта.
Фигуры с факелами постепенно приближались, и я ничего не могла с этим сделать. Они одновременно подошли к костру и синхронно опустились.
— Не надо!
Сухая трава и ветки моментально вспыхнули со всех сторон. Пламя, осыпаясь искрами, яростно взвилось в воздух, стремясь добраться до меня.
«Все. Это конец. Я проиграла. Спасения нет. Сейчас главное не удариться в панику. Главное не переставать бороться!».
И я боролась. Дергалась, пробовала хоть немного ослабить веревку, царапая ноги в кровь, пиная охапки веток и стараясь оттолкнуть их от себя. Бесполезное занятие, но я не могла сдаться и просто позволить им убить себя.
«Ох, мне бы назад мою силу, и тогда бы я посмотрела кто кого! Трусы! Предатели! Живодеры!».
Люди в плащах выстроились за Люциллой и молча наблюдали. Было жутко и страшно одновременно. Огонь пожирал ветки, которые громко трещали, рассыпаясь сверкающими искрами. С каждым мгновением пламя становилось все жарче и выше. Я уже не думала о холоде, как бы глупо это ни звучало, и уж точно не боялась замерзнуть.
«Рейган… как же так? Ты же… обещал!» — пронеслось у меня в голове.
Нет, я не сдалась, но почти смирилась, мысленно прощаясь с тем, кто стал мне дорог за проведенные вместе недели. Я ведь так много хотела ему сказать и не сказала. От этого стало еще больнее.
Огонь уже перекинулся на постамент, облизывал столб, к которому меня привязали, и мои стопы, ярко разгораясь в ночи.
И как раз, когда надежда растаяла, когда я уже приготовилась умереть, пришло спасение. Причем откуда не ждали.
Мимо меня что-то быстро промелькнуло и слегка царапнуло кожу на щеке. Сначала я решила, что это ветка. Ну бывает же такое, что под воздействием высоких температур они трещат, взрываются, подскакивают и так далее.
Потом снова. И снова.
Что-то мелькало вокруг меня, оставляя после себя колкие снежинки, которые практически сразу испарялись. А потом внезапно огонь остановился, словно натолкнулся на невидимую преграду, и обиженно загудел, пытаясь дотянуться оранжево-красными языками пламени. Выглядело это ужасно и прекрасно одновременно.
Но самое главное — там, внизу, мои палачи еще не увидели, что я оказалась в безопасности. Огонь поднимался стеной, ревел, бился, но не мог до меня достать.
— Если ты закричишь, то выиграешь нам время, — перекрывая рев пламени, раздался над ухом знакомый голос.
— Боги, — прохрипела я, — Густав… это ты?
Клянусь, я готова была прямо сейчас позорно разрыдаться от счастья.
— Кричи. И погромче. Пусть думают, что пламя до тебя добралось, — снова велел фей, и вокруг меня опять стало стремительно холодать.
«Он же фей холода и льда! Как я могла забыть?».
— А-а-а-а-а! — выкрикнула я хрипло и не очень уверенно.
— Громче, Фрэн, — тут же потребовали из-за спины. — И более убедительно. Мне нужно время, чтобы справиться с узлами и этим ошейником.
— А-а-а-а-а! А-а-а-а-а! — снова закричала я, срывая голос. — Не-е-е-ет!
В этот раз получилось более убедительно.
— Молодец, — похвалил меня фамильяр. Судя по всему, он сейчас возился с веревками, которыми меня связали.
— А-а-а-а-а! Больно! А-а-а-а-а! — проорала я и уже значительно тише зашептала: — Густав, я так рада… ты себе даже не представляешь.
— Не отвлекайся.
Я послушно вновь закричала, стараясь изобразить предсмертную агонию.
— Ты что думаешь, я просто так твоей кровью питался все эти дни? Я твой фамильяр.
«Когда спасемся, я ему литр крови пожалую. Дала бы больше, но не уверена, что выживу после такого! »
Путы на руках и груди натянулись, врезаясь в кожу, и почти сразу опали, а потом и вовсе рухнули вниз. От неожиданности я с трудом устояла на ногах и едва не упала прямо на костер. Который, кстати, горел заметно тише. То есть времени у нас оставалось не так много.
— Ошейник не сниму. Магией заговорен, руки жжет, — пожаловался Густав, появляясь у меня перед глазами — Поэтому действуем по второму плану.
Его волосы были растрепаны, корона слетела, бубенчики с ботинок отвалились, а голубой костюмчик весь испачкался от сажи, кое-где даже появились подпалины от огня.
— У нас есть второй план? — выдохнула я, дрожа от холода. — С ошейником я не смогу колдовать.
— Зато я могу. А поскольку мы связаны, то и ты сможешь, — отозвался храбрый фей. — Только будет немного больно.
— Поверь, это не то, что меня сейчас беспокоит.
— И небезопасно, — добавил он, нервно озираясь по сторонам.
Пламя утихало. Еще немного, и убийцы заметят, что их жертва вполне жива и здорова, и просто прибьют с помощью заклинаний, которые я отразить не смогу.
— Густав, говори, что надо делать, — рыкнула я.
— Стать единым целым. Так мы выиграем время.
Я хотела спросить для чего, но не стала. Потом узнаю, когда мы выиграем это проклятое время и спасемся!
Фей рванул ко мне, схватил за руку и впился в ладонь всеми своими зубами.
Да, было больно, и я не смогла сдержать вскрик на радость своим палачам. В этот раз все было по-другому. Густав не просто брал мою кровь, он отдавал часть себя. А мне следовало принять. Как фея и как фамильяра. Это была древняя магия, сложный и невероятно опасный обряд единения, но у нас не имелось другого выхода.
Закрыв глаза, я стиснула зубы и позволила Густаву стать частью меня. Так же, как я должна была стать частью его. Ментально.
Это на словах легко. На самом деле все не так просто. Не только впустить чужого, довериться и открыться, но и при этом не потерять себя.
По ощущениям… меня словно в ледяную воду окунуло. С головой. Чужие воспоминания, обрывки фраз, смех, голоса, крики, грохот чужого сердца — все это мелькало, кружилось и вертелось в голове, не задерживаясь, проносилось мимо и снова возвращалось, сводя с ума.
И я уже была не я. А нечто новое, непонятное и какое-то чужое. Я словно смотрела на происходящее со стороны, не в силах пошевелить даже пальцами. Смотрела, как за спиной вдруг возникают легкие полупрозрачные крылья, которые помогают мне подняться вверх. Как руки сами собой создают ледяные щиты, которые отбивают проклятия и заклинания, которые сыплются на меня со всех сторон.
— Убейте ее! Что вы стоите? Убейте! — визжала в бессильной злобе Люцилла.
Ее подручные и без команд пробовали меня достать. Но у меня пока получалось отбивать их атаки.
Только вот сил Густава не хватало. Он, конечно, был ледяным феем, но очень маленьким, поэтому долго нам продержаться не удалось бы. Улететь мы не могли, ударить в ответ тоже. Единственное, что пока получалось — отбивать атаки. Но щиты с каждым ударом становились все тоньше и слабее. Они рассыпались в руках, колкими осколками царапая бледные, покрытые инеем руки.
Смерть второй раз за ночь появилась на пороге, грозясь забрать меня к себе. Но ей снова пришлось отступить.
Над нашими головами раздался злобный рык, который заставил моих палачей застыть и перестать бросаться заклятиями. Они закрутились на месте, задрав голову вверх в поисках нового источника угрозы. А потом в воздухе материализовалась огромная мощная фигура дракона.
Орх. Красный дракон с ревом изверг пламя, обрушив его на моих палачей и дотла уничтожив остатки костра.
Раздались крики и ругательства. Маги спешно бежали, намереваясь скрыться за деревьями. Но не могли. Дракон ринулся следом, продолжая проливать на их головы свое безжалостное пламя.
А потом с его спины спрыгнула темная фигура, в которой я сразу же узнала своего мужа.
Рейган. Мне так хотелось прокричать его имя. Но я не могла. Сил не было. Мое ослабленное тело уже не принимало чужую магию и начало медленно опускаться на землю.
Контроль возвращался, а вместе с ним пришла боль. Такая жуткая, что хотелось кричать. Но я лишь до крови кусала губы, сопротивляясь темноте, что тянула ко мне свои уродливые руки.
Он поймал меня у самой земли. Прижал к себе и с тревогой заглянул в глаза.
— Фрэн…
На Рейгана было страшно смотреть, так сильно он переживал за меня.
— Успел, — едва слышно прохрипела я и даже попробовала улыбнуться.