– А кто такие ганфайтеры? – спросила Аллана.
– Кто такие ганфайтеры? – криво усмехнулся Кесслер. – Вы слышали когда-нибудь про резню на Морригане?
– Я даже не знаю, что такое Морриган!
– Это дело поправимое, – Кесслер указал правой рукой на лежащий в отсеке для личных вещей электронный планшет. – Найдите там файл под названием «Резня на Морригане», он где-то в архиве, и гляньте. Станет ясно, кто такие ганфайтеры и почему мы, дакарцы, их на месте стреляем, как только встречаем, причём неважно, где.
Аллана пригнулась и, пошарив рукой в отсеке, вытащила оттуда небольшой электронный планшет лагошского производства и включила его нажатием сенсора на торце устройства. Засветился матовый экран, на котором спустя пару секунд проявилось несколько стилизованных иконок. Поискав глазами нужную иконку, леронийка нашла в архиве файл, о котором говорил Кесслер, и включила встроенный в планшет видеоплеер.
Дитрих покосился на леронийку, но вслух ничего не сказал. Вездеход в этот момент сильно тряхнуло на какой-то выбоине, которую Кесслер пропустил в темноте, и наёмник глухо выругался на лагошском, которым владел в совершенстве – по роду занятий ему пришлось несколько раз пересекаться с агентами Службы Космической Безопасности Торговой Гильдии Лагоша, поэтому дакарец счёл за благо выучить язык коренных обитателей этой планеты. Говорили, что по части ругательств он мало в чём уступает языку расы инишири, входящей в Корпоративное Правление, но Дитрих не имел возможности сравнить эти два языка, так как диалектом расы с противоположного края Галактики он не владел.
– Постойте, погодите! – Аллана недоумённо подняла голову от планшета и оторопело уставилась на дакарца. – Вот это вот, что показывает файл – это правда?!
– А что вас так смутило? – не понял Кесслер, выворачивая руль влево, чтобы объехать невесть откуда взявшийся на дороге камень.
– Но разве такое зверство может быть совершено разумными существами по отношению к другим разумным существам?!
– А, вы о том, что ганфайтеры вырезали три миллиона поселенцев на Морригане, невзирая ни на возраст, ни на пол, ни на физическое состояние? Да, это правда. А вы что же, до сих пор думали, что война – это кто кого какашками закидает?
– Нет, но…
– Док – ваш народ вообще воевал хоть когда-нибудь? – спросил Кесслер, на приличной скорости въезжая на территорию космопорта и направляя вездеход к своему кораблю.
– Лерона – мирная планета, хотя у нас есть, разумеется, и армия, и флот, – отозвалась Аллана. – Но нас всегда защищало Братство, как один из своих миров, и никогда нога инопланетного захватчика не ступала на поверхность моего мира. Да, у нас был короткий период в докосмическую эру, известный под названием «Холодный мир», когда две противоборствующие стороны развязали короткую, но кровопролитную войну за главенство над Лероной. Но, хвала Братьям, боевые действия были непродолжительными и атомное оружие участники конфликта ни разу так и не применили, хотя и запугивали друг друга атомными бомбардировками. Так что, как видите, мой народ воевал, хотя это и было очень давно.
– Это не считается, – категорично заявил Кесслер. – Два дня стрельбы и три дня переговоров не могут быть приняты за полномасштабную войну.
– Но она не длилась два дня! – сердито произнесла леронийка.
– Я образно выразился, док, но тем не менее – это несерьёзно.
– То есть, по-вашему, нужно превратить свою планету в радиоактивное пепелище – тогда это может считаться войной?
– Предки моего народа, живя на Терре в докосмическую эпоху, дважды применяли в своих дебильных междоусобных войнах ядерное оружие, итог – два с половиной миллиарда погибших. Вообще, вся история человеческой цивилизации насквозь пронизана войнами. Терра даже своим колониям независимость не могла по-человечески предоставить. Если миры Триумвирата и Дакара ещё как-то сумели избежать конфронтации с бывшей метрополией, то на востоке Галактики пять лет длилась война между Террой и Эльсинором, которую последний вёл за свою независимость. Итог – терранцам натянули нос на задницу, а Эльсинор основал собственную межзвёздную империю. Но мы несколько отвлеклись от темы. Что вас так поразило в том файле?
– Э-э… – Аллане потребовалось секунд десять, чтобы собраться с мыслями. – Слушайте, но ведь не могут же разумные существа так зверски относится к другим разумным существам, пусть даже они для них чужие со всех точек зрения! Вы уверены, что это не пропаганда ваших средств массовой информации?
– Док, – добродушно произнёс Дитрих, – мой прадед по материнской линии принадлежал к морриганской ветви дакарцев и служил в то время в одном из планетарных гарнизонов. Так что не верить ему оснований у меня нет, хотя он и умер задолго до моего рождения. Он успел спасти своих жену и детей, посадил их на один из последних эвакуационных транспортов, сам же уходил на последнем корабле, которому удалось прорваться через блокаду рейдеров ганфайтеров – это был миноносец «Кевин Броуди».
– Но к чему такие зверства со стороны маркабиан? – пожала плечами Аллана. – Это же… просто в голове не укладывается! Да за такие зверства Маркаб следует подвергнуть остракизму!
– Остракизму? – Кесслер как-то нехорошо усмехнулся. – Не-ет! За всё то, что эти четырёхглазые суки сотворили с моим народом, их паршивую планету следует сжечь вместе со всеми её обитателями. К сожалению, у нас нет таких технологий, чтобы сварганить бомбу космического излучения, но рано или поздно, мы выжжем этот гадюшник. Хватит и обычных термоядерных зарядов!
– Какая кровожадность, однако! Хотя… после вот этого, – леронийка потрясла планшетом, – я вас прекрасно понимаю. Но всё равно – в голове не укладывается!
– Это потому, что вы – не с Дакары… Однако, мы уже приехали…
Вездеход, сбавив скорость до минимума, аккуратно поднялся по опущенной бортовым ИИ аппарели, после чего Дитрих мастерски завёл его на предназначенную для него платформу и выключил двигатель. Взглянул на доктора Родан.
– Итак, док – вот мы и прибыли, – произнёс дакарец, вылезая из-за пульта управления. – «Охотник», конечно, не какая-нибудь космическая яхта какого-нибудь богача, он всего лишь переделанный пятисоттонник, но с удобствами здесь всё в порядке. На верхней палубе вы найдёте свободную каюту, Фалько вам её покажет…
– Фалько? Так вы не один летаете на своём корабле?
– Фалько – не человек, и вообще не является живым существом. Это бортовой Искусственный Интеллект, который в моё отсутствие присматривает за «Охотником».
– А-а, вот оно как! А удобства у вас какие имеются на борту?
– Обычные, – усмехнулся Дитрих, открывая дверцу кабины «Леопарда» и спускаясь по лестнице на металлический пол транспортного ангара. – И все в каюте.
– Обычные – это какие? – не отставала Аллана.
– Ну, туалет, там, умывальник, душевая кабина. Душ, кстати, не ионный, а самый обычный. Не люблю я ионами умываться.
– Нечасто можно встретить на частном корабле настоящий душ! – Аллана явно было впечатлена.
– Ну, если возможности позволяют, то почему бы и нет?
Едав лишь леронийка ступила на палубу «Охотника», как откуда-то в ангар влетел идеальной формы шар серого цвета, утыканный антеннами эффекторов и анализаторов, с большой красноватой линзой видеодатчика. Описав довольно сложную петлю между вездеходом и БТРом, шар завис перед нею, сфокусировав своё внимание на докторе Родан.
– Пассажир? – услышала девушка баритональный голос интеллект-компьютера.
– Как бы да, но не совсем, – отозвался Дитрих, возящийся с мета-магнитными захватами, крепя ими вездеход. – Это доктор истории и археологии Университета Лероны Аллана Родан, в данный момент – наш наниматель.
– Мне казалось, ты не собираешься отвлекаться от поисков Бешеного, – произнёс Фалько, рассматривая леронийку. – Или что-то изменилось, о чём я не знаю?
– Ничего не изменилось, хватит бурчать! – недовольно пропыхтел Кесслер, вставляя в гнездо фиксатор захвата. – Просто доктор Родан держит путь туда же, куда и мы.
– А куда мы держим путь? – полюбопытствовал компьютер.
– Фаффхрд. Устраивает вас такой вариант?
– Фаффхрд? – шар – автономный модуль ИИ – покрутился вокруг своей оси. – Это очень интересная планета, и тот факт, что…
– Есть информация, что Делиос может быть связан с неким Йакаром Шимо, – сказал Кесслер, фиксируя последний захват и подхватывая с пола кусок ветоши, чтобы отереть руки. – В свете этого ситуация становится очень интересной.
– Кто такой этот Йакар Шимо? – последовал вполне резонный вопрос.
– Ганфайтер.
– Ган… Что?!
– Примерно такой реакции я от тебя и ожидал! – усмехнулся Дитрих, бросая ветошь в стоящую неподалёку корзину для мусора. – Действительно, всё это очень странно. Как и то, что доктора Родан – и меня заодно – в Барроу пыталась прибить весёлая компания соко.
– Причина?
– Давай потом, Фалько. Проводи доктора Родан в её каюту и всё там покажи. Я же поднимусь в рубку и займусь прокладкой курса до Фаффхрда.
– Придётся идти своим ходом, – предупредил модуль, крутанувшись вокруг леронийки и направляясь к выходу из ангара. – Ближайшие гиперворота в том направлении расположены в системе Гахани, но это почти тридцать семь часов хода от Вольной. К тому же, там…
– Гахани не подойдёт, – согласился Кесслер, перебивая компьютер, что вызвало заинтересованный взгляд Алланы Родан. – Можно прыгнуть к Фаффхрду через ворота Кворристоуна, но это ещё дальше – почти два дня полёта.
– Зато безопаснее, – сказал ИИ.
– Зато безопаснее, – согласился Кесслер. – К тому же, у тебя будет время обследовать одну хреновину, которую доктор Родан приобрела на Вольной и из-за которой нас чуть не пристрелили.
– О, это становится интересно! – модуль опять крутанулся вокруг своей оси. – Доктор Родан – прошу вас, следуйте за мной. Я покажу вам ваши апартаменты на борту этого звездолёта. Это, ясное дело, не пассажирский лайнер класса «Звёздный странник», но мы с Дитрихом стараемся держать марку, так сказать. Думаю, вам понравится у нас.