Тот вечер я запомнил плохо. Мы много пили и ели, кто-то громко кричал, кто-то пел песни, а ещё один играл на лютне заунывную мелодию. Только драк и азартных игр здесь не было, всё же сержанты и капитаны имеют представление о дисциплине.
Не помню, как я заснул, проснулся утром в том же шатре в обнимку со своим новым мечом. К счастью, в полном одеянии и с целым вещмешком. Все честно намародёренные вчера вещи, включая деньги, остались при мне. Лагерь потихоньку сворачивался, замок, точнее, если я правильно понял, город, на территории которого стоит замок, находился в одном дне пути отсюда, к вечеру будем там.
Мой новый статус давал о себе знать, среди солдат, которые ещё вчера вместе со мной обучались строю, появилась какая-то почтительность. Офицеры знали меня по имени. Кроме того, мне уже не требовалось бить ноги в пешем походе, теперь я мог передвигаться на телеге, что было особенно приятно, учитывая тяжёлый от трофеев мешок.
Стен крепости мы достигли, как и предполагалось, только поздним вечером, на закате. Нашему взору предстал небольшой городок, тысячи на четыре населения, но он проблем не составит, стены были всего метра четыре в высоту, сложены из кирпича с сильными следами разрушения. Это не цитадель, если эта стена и была когда-то непреодолимым препятствием для врагов, то времена те остались в далеком прошлом. Кроме прочего, бросилось в глаза и то, что на стенах не было видно ни одного защитника, сильно сомневаюсь, что жители города горят желанием героически погибнуть за своего сеньора.
Зато внушал уважение замок графа, который располагался в самой середине городка, стены, выложенные серым гранитом поднимались на высоту примерно пятого этажа, а за первым кольцом стен возвышалось второе, выше первого метра на четыре, а за ним уже стоял сам замок. Конструкция занимала едва ли не треть территории городка, вообще, создавалось впечатление, что городская застройка призвана была затруднить штурм самой внутренней цитадели.
Торопиться никто не стал, войско спокойно окружило город и встало лагерем. Попутно инженерная часть (а если точнее, просто окрестные крестьяне, которых наловили по пути) готовила простенькие осадные орудия из подручного материала. Мне сейчас больше всего хотелось осмотреть замок и прикинуть подходы к нему, да только мешал город, завтра придётся протискиваться по узким улицам, терпеть обстрел, а после этого карабкаться по гладкой стене. Я, конечно, утрирую, карабкаться не придётся, лестницы точно в запасе имелись, возможно, какие-то башни успеют построить, но даже в этом случае вряд ли будет легко.
После заката мы, я и остальные сержанты присели кругом у костра, наскоро проглатывая уже начавшую остывать мясную кашу и распивая положенную порцию пива. Некоторое время я молчал, потом осторожно спросил:
— У кого какие мысли, — я кивнул в сторону городских стен.
Эдгар, немолодой грузный служака с пышными усами, тронутыми сединой, отхлебнул пиво из большой жестяной из кружки и, утерев пену, поделился соображениями:
— Эти стены возьмём легко, у Орландов столько людей нет, чтобы их оборонять.
— А если горожан нагонят? — спросил Петер, молодой парень всего на пару лет старше меня. — Они не вояки, но камни бросать смогут. И смолу лить тоже.
— Вряд ли, — отмахнулся Эдгар. — Даже если нагонят, им оно надо? То, что город не удержать, понятно любому, а герцог на расправу скор. Да и некому будет их сюда гнать, у них надёжных людей сотни две, и все в цитадели заперты. Если и нагонят, невелика беда, после первых убитых оробеют и разбегутся.
— А что с цитаделью? — снова спросил я. — Мне интересно, я раньше крепости не штурмовал.
— С цитаделью плохо, — откровенно сказал Рамон, средних лет мужик из какой-то южной страны, смуглый и худой. — Хорошие мастера строили, стены новые, крепкие, ворота тараном не выбьешь, да их, скорее всего, изнутри брёвнами заложили. Подкопы копать — дело долгое. Остаётся только на стены лезть, а там и отведаем горячей смолы на макушку.
— Взять-то сможем? — уточнил я.
— Взять сможем, да сколько полягут, — вздохнул Эдгар. — Герцог отчего-то торопится, ему подавай крепость прямо сейчас, а нас ему не жалко, он за нас заплатил.
— Я слышал, — сказал Петер. — Не то, чтобы точно, так, краем уха уловил, что в их свару вот-вот король должен вмешаться, вот потому он и торопится, чтобы перед королём ответ держать. Но почему-то мне кажется, что он чего-то задумал, только нам ещё не сказали.
— Чего задумал? — Эдгар, допив пиво, снова потянулся с кружкой к бочонку. — У нас ни таранов, ни катапульт, даже вшивой башни нет, если, конечно, эти мужики её до утра не построят. Лестницы и только. Решил герцог цитадель нашими трупами завалить, вот и всё.
— Видел, как щиты сколачивали, — сказал Рамон. — Большие, из досок. Под ними подойдём, всё люди целее будут, а там уже по лестницам. Первым, кто пойдёт, не поздоровится. В городе несколько домов высоких есть, арбалетчики туда сядут, глядишь, хоть кого-то выбьют.
На этой пессимистической ноте мы допили пиво и замолчали. Теперь, побывав в бою, я уже гораздо меньше волновался о завтрашнем испытании (хотя следовало бы), а потому, расстелив одеяло на жухлой осенней траве, завалился спать, а мой коллеги по опасному ремеслу ещё некоторое время молча хлебали пиво, но, поскольку бочонок был отнюдь не бездонным, скоро и они разлеглись на земле.
Утро было прохладным, вообще, как я уже знал, климат здесь тёплый, даже зимой снег не всегда бывает, но сейчас чувствовалось, что на дворе осень. К тому же было сыро, а по земле полз густой туман. Слышались выкрики, лагерь просыпался и сразу же начинал готовиться к штурму. Завтрак не полагался, ну, да ладно, злее будем.
Кое-кто из солдат обсуждал возможные трофеи, что возьмёт в городе, другие ему возражали, что половина жителей сбежала, узнав о приближении армии герцога, а остальные попрятали всё ценное, включая молодых девок, теперь только пытками выяснять, где что спрятано. Тут же завели разговор о пытках, кто-то говорил, что лучше всего пятки прижигать огнём, а другой упирал на то, что лучше ведра с крысами ничего нет, если пытуемого посадить на это ведро голым задом, то он вспомнит даже то, чего не знал. Фантазия у моих коллег была богатая.
Я торопиться не стал. Спокойно облачился в плотный гамбезон, а поверх него начал надевать свои обновки. Тогда, на поле, всё отлично подходило по размеру, а теперь то ремни не доставали, но пластины куда-то съезжали, то кираса болталась. Для верности надел свою кольчугу, а уже не неё надевал остальное. Кираса, наплечники, наручи с перчатками, отдельно проверил, смогу ли хорошо удерживать меч. Оказалось, что смогу, перчатки были бронированы с тыльной стороны, а ладонь была из плотной кожи, которая позволяла крепко удерживать оружие. Потом занялся ногами. Тот, с кого я снял броню, отличался солидной комплекцией, поэтому поножи подошли почти идеально, застегнулись на икрах, а ту их часть, что прикрывали бедро, удерживали ремни. К тому же имелась броневая пластина, прикрывающая стопу, что фиксировалась штрипками под каблуком. А пах прикрывали полы кольчуги. Последним штрихом был шлем, мой старый, в виде железной шляпы. К нему бы ещё наушники приделать, с отверстиями, чтобы слышать хорошо, да и стальной горжет бы не помешал, а то горло и подбородок открыты. Но, чего нет, того нет, не нашёл подходящих, а может, просто плохо искал. Впрочем, деньги-то у меня есть, можно будет у кузнеца заказать, чтобы с размером не ошибиться.
Экипировавшись полностью, я закрепил на поясе нож и стилет, потом несколько раз повернулся, попрыгал, наклонился. Потом взял меч и покрутил им в воздухе. Доспехи почти не мешали, можно идти в бой.
Вверенное мне подразделение в четыре десятка человек уже выстроилось в боевой порядок и ждало приказа выступать. Вспомогательные рабочие быстро подносили штурмовые лестницы и ростовые деревянные щиты. На стенах по-прежнему не было видно ни одного защитника.
Пока команду на штурм не отдали. Начальство решило предложить капитуляцию. Герцог с небольшой свитой подъехал к воротам и отдал какое-то распоряжение. Глашатай, с опаской приблизившись, начал громко выкрикивать его слова. Смысл их сводился к тому, что Его Сиятельство требует открыть ворота и впустить его в город, в этом случае он гарантирует им сохранность жизни и имущества (кое-кто из солдат при этих словах горестно вздохнул), в случае отказа же город отдавался на разграбление, жители будут преданы мечу, а дома их будут разрушены до основания. В целом, ничего нового, обычный ультиматум. Горожанам самое время сообразить, откуда дует ветер и кого им следует больше бояться.
Размышляли они около трёх минут. Потом за воротами послышалась какая-то возня, глухой удар по чьей-то голове. А потому уже заскрипел механизм открывания ворот. Мой взвод стоял на переднем крае, поэтому я смог разглядеть, как испуганные горожане, вооружённые сомнительным дубьём, открывают ворота, а другие спешно связывают руки человеку в доспехах. Здравый смысл возобладал.
Как и предполагалось, в город первыми вошли солдаты численностью около одной роты. Проверив прилегающие к воротам улицы и переулки, они доложили, что опасности никакой нет и можно входить. Следом двинулся кортеж герцога. Дальше снова пошла пехота, в том числе и я.
Город был старым и определённо находился в упадке. Улицы были узкими и грязными, пехота едва помещалась в колонну по четыре, а ноги тонули в грязи, несмотря на то, что дождей не было уже недели две. Жителей видно не было, видимо, они хорошо знали, что происходит, когда солдаты входят в город. Герцог, конечно, обещал, вот только сможет ли он (и захочет ли) унять разбушевавшуюся солдатню. Изредка кое-где в незакрытых окнах мелькало испуганное лицо.
Мы продвигались всё дальше к центру, скоро упрёмся в стены внутренней крепости, откуда нас обильно угостят стрелами. С нами, что характерно, не несли никаких осадных приспособлений, даже лестниц, которые так и остались снаружи городских стен. Герцог решит дело миром? Или у него какой-то хитрый план? Или просто основной штурм отложат на пару дней? Вот бы узнать.