есть дней, а закупкой припасов он займётся прямо сейчас, если, конечно, ему выделят на это деньги.
Пришлось снова развязать мошну, а капитан, получив деньги, немедленно скрылся. Видимо, отправился искать поставщиков. А мы, закончив инспекцию дока, направились в город. С одной стороны, ради безопасности требовалось сидеть дома, но с другой стороны, это сидение сильно выматывало, требовалось его хоть как-то скрасить. Идеальным вариантом был бы бордель, но в таком месте можно было легко найти неприятности, тем более, что они нас ищут сами. Поэтому мы решили ограничиться спокойным домашним пьянством. Для этой цели, немного побродив по рынку, прикупили немаленький бочонок лучшего вина из местных виноградников. Имеющихся денег вполне хватало на все прихоти, а по завершению нашего дела они просто не будут нужны.
За заботами быстро пролетел день, когда мы возвращались в гостиницу, уже начинало темнеть. На третьем этаже, где находился наш номер, других постояльцев не имелось, а потому в коридоре всегда стояла тишина.
Вот только не сегодня. Поднимаясь по лестнице мы услышали негромкий лязг железа и тихие крики. Драки в городе были обычным явлением, городская стража не всегда успевала их разнимать. Но, поднявшись на этаж (а поднимались мы медленно, поскольку в руках у меня был бочонок с вином литров на сорок), мы, наконец, сообразили, что, поскольку здесь больше никто не проживает, то шум этот мог раздаваться только из нашей комнаты.
Бросать бочонок я не стал, успел аккуратно поставить его на пол, а уже после этого мы оба, проклиная неудобное одеяние, наперегонки побежали по коридору и ворвались в номер. Точнее, попытались ворваться, дверь открылась медленно и с большим трудом. Причина была проста, сразу у порога лежал окровавленный труп молодого парня в лёгком кожаном доспехе с коротким топориком в руке. Отодвинув его, мы смогли войти внутрь, где звуки драки уже затихали.
Картина выглядела страшно и поучительно. Пол в комнате был залит кровью, что вылилась сразу из четырёх тел. Все убитые были молодыми парнями, своей внешностью они напоминали викингов, бросалось в глаза северное происхождение. На телах их были колотые и резаные раны, мёртвые руки продолжали сжимать оружие, но помогло оно им слабо. А над всем этим великолепием возвышалась скромная фигура Аркона. Парень стоял, пошатываясь, правая рука сжимала меч, с клинка которого капала кровь. Он поднял взгляд на нас, уловив невысказанный вопрос, начал отвечать:
— Они ворвались внутрь, хотели схватить меня, выбора не было, пришлось драться.
Однако. Иерофант при первой нашей встрече обронил фразу, что Аркон — мастер меча. Но я её пропустил мимо ушей, а впоследствии неоднократно убеждался, что наш друг больше учёный, чем воин. Происхождение из среды военной аристократии обязывало иметь воинские навыки, вот только уровень, как правило, был слабоват. А теперь нам предстала картина, четверо крепких парней, с оружием, в доспехе и готовые убивать, лежат в лужах собственной крови, а на нём ни царапины. «Болезнь» сделала его слегка неадекватным, но при этом руки его не забыли, как обращаться с мечом.
Аркон хотел сказать что-то ещё, но тут глаза его закатились, он выронил меч и рухнул на пол. Иерофант сразу метнулся к нему. Ранений на его теле не имелось, у этого обморока была другая, если можно так выразиться, более глубокая причина. Иерофант сразу сообразил, от чего следует лечить пострадавшего. Приложив ладони к вискам, он страшно напрягся, словно поднимал огромную тяжесть. Под руками полился яркий оранжевый свет, а через пару секунд тяжёлый обморок сменился спокойным сном.
Сделано это было как раз вовремя, поскольку в этот момент прибежал встревоженный хозяин гостиницы. От увиденного у этого почтенного старика волосы (которых было совсем немного) встали дыбом. Такой удар по репутации заведения грозил полным разорением.
— Какие-то разбойники вломились в комнату, — начал я объяснять. — Они напали на нашего друга, а он, хоть и хороший воин, но очень тяжело болен. Он смог себя защитить, но теперь упал без памяти. Вызовите городскую стражу.
Стража прибыла через четверть часа, к тому времени Аркон начал понемногу приходить в себя, хотя выглядел отвратительно. Губы его тряслись, лицо заливала бледность, временами переходившая в синеву, а глаза блуждали независимо один от другого, как при сотрясении мозга. Воспользовавшись замешательством стражи, Иерофант объяснил мне его состояние:
— Всё плохо, — сказал он убитым тоном. — Он просыпается. Эти убийства пошли ему, как жертвы, напитавшись их силой, он стал активнее.
— Но ему ведь нельзя.
— Он этого не знает, я с большим трудом смог его усыпить, но ещё пара убийств, совершённых Арконом собственноручно, и я уже не смогу удержать Трога в его теле. Он вырвется на свободу с непредсказуемыми последствиями.
Когда трупы были удалены из комнаты, а большая орда слуг бросилась наводить порядок, настал наш черёд. Нас отвели в местный полицейский участок для дачи показаний. Аркон сам передвигаться не мог, пришлось его вести под руки.
— Что хотели эти люди? — задал вопрос следователь, высокий мужчина средних лет, одетый в длинное одеяние жёлтого цвета, выглядел он нелепо и больше походил на простого писаря, но при этом стража обращалась к нему подобострастно, что выдавало большого начальника. — С какой целью они ворвались в ваш дом?
— Я точно не знаю, — тихо сказал Аркон. — Они ворвались в дверь и замахнулись оружием, я едва успел увернуться, а только потом сам схватился за меч.
— Как вы смогли их одолеть? — задал он новый вопрос. — Эти люди известны, как хорошие воины, а вы, как я вижу, очень слабы.
— Я — мастер меча, победитель множества поединков, — с гордостью проговорил Аркон, хотя его жалкий вид вступал в противоречие со словами. — Меня учили лучшие учителя двух королевств. А те, кто на меня напал, были глупы, комната заставлена мебелью, которая помешала им атаковать меня скопом. Я постоянно имел дело только с одним противником. Но даже так, будь их пятеро, я бы погиб, болезнь почти лишила меня сил, после боя я упал в обморок.
— Вот, значит, как, — сказал следователь и о чём-то глубоко задумался.
— Я думаю, они просто позарились на наши деньги, — Иерофант выдал довольно логичное объяснение. — Мы не раз показывали, что располагаем средствами, делали дорогие покупки (на этих словах я вспомнил про вино, бочонок с которым так и остался стоять в коридоре), жили в дорогом месте. У нас определённо было, что взять.
— Думаю, так и было, — сказал следователь после долгой паузы. — Что же, вопросов у меня больше нет, завтра прошу явиться к судье, в середине дня.
— К судье? — не понял я. — Зачем?
— Совершены убийства, по такому случаю просто обязаны принять какое-то решение. — Объяснил следователь. — Но вы не волнуйтесь, налицо необходимая самооборона, а потому, уверен, решение судьи будет в вашу пользу.
— Они не за деньгами явились, — прошептал Аркон, когда мы оказались на улице. — Их послали. Послали именно за нами. Наши преследователи знают, где мы живём.
— Плевать, — раздражённо сказал Иерофант. — Пусть в следующий раз приходят сами, тогда мы от них избавимся раз и навсегда.
— Боюсь, они не так глупы, — задумчиво проговорил я. — Мне отчего-то не нравится завтрашний визит к судье.
— Если всё пойдёт плохо, сможем сбежать, — отмахнулся он. — Вряд ли в суде дежурят сильные маги, а потому берусь прорваться в порт и угнать корабль. Впрочем, завтра всё и узнаем, а пока нам следует не разделяться, даже при посещении отхожего места.
С утра Иерофант всё же рискнул нас покинуть, он смотался куда-то в сторону администрации и навёл кое-какие справки. Не знаю, какие аргументы он пустил в ход, скорее всего те, что чеканятся из драгоценных металлов и при встряхивании издают приятный звон. Но кое-что ему разузнать не удалось.
Оказалось, что ситуация далеко не так хороша, как описывал следователь. Если сказать откровенно, мы в полном дерьме. Викинги эти оказались торговцами с севера, да не просто торговцами, а личными дружинниками какого-то тамошнего бонзы. И северян этих в городе много, они целый квартал тут держат, а торговля с ними приносит городу огромную прибыль. А с другой стороны конфликта мы — трое чужаков, пусть и с деньгами, которые прибыли в город непонятно зачем и точно никакой пользы не приносят. С учётом этого наше будущее виделось уже не так благополучно.
Тем не менее, в назначенный срок мы трое явились к судье. На всякий случай, я облачился в доспех и прихватил свой меч, который по требованию стражи снял и положил неподалёку. Если начнётся заваруха, успею к нему пробиться. Аркон тоже был вооружён, его меч скрывался под плащом, отбирать его не стали, но Иерофант категорически запретил ему даже вынимать оружие.
Нас усадили на широкую скамейку перед кафедрой, за которой стоял главный городской судья. Именно ему приходилось решать все конфликты между иностранцами. Судья этот был благообразным стариком, борода которого свисала ниже пояса, он придерживал её руками при ходьбе. Чуть поодаль расположились наши оппоненты, было их десятка два, и занимали они сразу несколько скамеек. Наш язык судья знал хорошо, а викинги разговаривали через переводчика.
Повторно брать у нас показания не стали, судья быстро изложил всю информацию переводчику, а тот пересказал «пострадавшей» стороне. Тут слово взял один из северян. Это был высокий пожилой воин, лицо его было исчерчено старыми шрамами, седая борода стояла дыбом, а губы кривились в презрительной гримасе. Он метал в нашу сторону злобные взгляды, но пока никаких действий не предпринимал.
Говорил он долго, активно при этом жестикулируя, иногда замолкал, потом снова начинал говорить. Наконец, дослушав его до конца, судья повернулся к нам.
— Почтенный Слав говорит, что ничего не знал о намерениях своих дружинников, он допускает, что молодые воины, желая показать свою удаль, могли вломиться в комнату с целью грабежа, но говорит, что убивать они точно никого не хотели, поскольку он им это запретил. Я склонен верить, что так оно и было, поскольку их молодёжь отличается буйным нравом и часто нарушает законы.