Внезапно шторм стих, чёрные грозовые тучи разбежались за несколько минут. Матросы растерянно оглядывались по сторонам. Маг тоже удивлённо вертел головой, совершенно не обращая внимания на то, что из обрубка пальца ручьём течёт кровь. Когда я указал ему на это, он спохватился и приложил к обрубку указательный палец правой руки. Под пальцем вспыхнул красный огонёк, кровь моментально остановилась, на месте раны образовался рубец, но окончательно его заживлять маг не стал.
— Отрастёт? — с интересом спросил я.
— Да, но очень нескоро, — ответил он слабым голосом, вряд ли его так потрясла потеря пальца, скорее, сказалось общение с морским царём. — Года за два. Или три.
— Когда мы придём к цели, — глухим голосом проговорил Аркон где-то позади нас, — это уже не будет для нас проблемой. Ничто уже не будет проблемой.
— А если не секрет, — маг повернулся к Фостеру. — Как капитан умудрился залезть в долги?
— Однажды мы попали в совсем плохое положение, — начал неохотно рассказывать он. — Корабль должен был вот-вот пойти ко дну, вместе с нами. Тогда Фернандо взмолился морскому царю, прося у него спасения для нас и обещая отплатить. И произошло чудо, пробоина в корабле заросла, шторм прекратился, а пираты отстали. Царь, которого, правда, видел только капитан, потребовал его себе в слуги, но мы его обманули, двигались быстро и успели покинуть его владения ещё до того, как он отправился в погоню. Фернандо надеялся, что царь про него не вспомнит.
— Но я привлёк его внимание, — вздохнул Иерофант. — Приношу свои извинения, я не знал о наличии морского владыки, считал его выдумкой, а потому не мог предполагать, что всё так повернётся.
— Никто тебя не винит, — ответил ему Фостер, — такова судьба моряка. Показывай уже, куда править?
Последний вопрос он адресовал Аркону.
Глава девятая
Не знаю точно, что стало с нашими преследователями. Возможно, все они погибли, а их корабли пошли ко дну. Допускаю, что кто-то выжил, но получил повреждения, сбился с курса и теперь дрейфует в Океане. Изредка мы видели паруса на горизонте, но они были слишком далеко, чтобы суметь различить принадлежность. Впрочем, корабли в этих водах редкость, вряд ли найдётся много отчаянных путешественников, которые решатся заплыть так далеко.
Нас никто не беспокоил, а Фостер, ставший новым капитаном вместо погибшего(?) Фернандо справлялся со своими новыми обязанностями ничуть не хуже своего предшественника. Море оставалось спокойным, надо полагать, морского царя мы умиротворили, а он взамен сделал нам такой подарок.
Я уточнил у Иерофанта, зачем водяному понадобилась его плоть?
— Сложно объяснить, — ответил он, разглядывая искалеченную руку. — сама плоть ему ни к чему, дело в другом. Теперь море знает меня. Я как бы сбросил туда не палец, а своё имя, свою жизнь и вообще…
— ДНК, — сказал я с усмешкой.
— Не понял, — честно признался он.
— Помнишь, я рассказывал тебе, что в моём мире нет магии, зато очень развита наука?
— Помню. И у вас тоже запоминают человека по крови?
— Кровь, слюна, кожа, да что угодно. Всё это содержит то, что мы называем генетическим материалом. Никакой мистики, заметь, но если взять у человека такой материал и изучить его, то потом можно безошибочно определить, что этот человек был в таком-то месте, нужно только найти его кровь слюну или что-то ещё. Так преступников ищут, а ещё можно трупы опознавать, если у них головы нет. Или установить отцовство, если отец сомневается, что ребёнок его.
— И всё без магии? — с сомнением произнёс он.
— Абсолютно, просто разглядывают каждую частицу крови под большим увеличением, а в каждой её частице находится код. Непонятно? Значки, которые можно читать, как буквы. И у каждого человека такие буквы отличаются от других.
— А что ещё может ваша наука? — Иерофант был впечатлён.
— Много чего, — я посмотрел вокруг. — Корабль, который движется без парусов и вёсел. Сзади у него есть винт, вот такой, он вращается и сообщает судну движение.
Я нарисовал пальцем на доске очертания гребного винта.
— А кто его крутит?
— Механизм, — с гордостью ответил я, словно сам всё это изобрёл. — В маленькой камере сгорает земляное масло, его дым расширяется и выталкивает поршень, а тот вращает механизм. На этом же принципе сделаны телеги без лошадей, они настолько мощные, что каждая равняется ста лошадям, а то и больше, по своей силе.
Иерофант так заинтересовался научно-техническим прогрессом, что я ещё несколько часов рассказывал ему о достижениях. Как и ожидалось, разговор свернул на оружие и военное дело. Поначалу идея использования пороха его не впечатлила, порох тут известен, но с магией конкурировать пока не может, но я переходил на всё более сложные способы убийства себе подобных, пока, наконец, не остановился на ядерной бомбе.
— Когда мы будем там, я подробно изучу всё, — заявил он безапелляционно. — Тем более, что нам это станет доступно.
Я не стал возражать, чёрт его знает, что там будет доступно, у меня до сих пор довольно смутное представление о цели нашего похода. В моём понимании, там должен быть, как минимум, проход между мирами, окно, или дверь. По крайней мере, я на это надеялся.
Спустя ещё три дня, мы снова увидели на горизонте землю. Я не знал, насколько далеко мы удалились от берегов «Европы», это мог быть западный материк, или ещё один остров, о котором мы ничего не знали. По мере приближения становилось ясно, что таких огромных островов не бывает, в погоне за великой целью мы повторили подвиг Колумба, с той только разницей, что он начал с островов Карибского моря, а мы завернули намного южнее.
Похожего мнения придерживался и временно исполняющий обязанности капитана Фостер. Моряк, в отличие от сгинувшего в океане капитана, в географии разбирался слабо, но обладал большим опытом плавания, а потому отличить остров от материка мог.
Чтобы окончательно убедиться в правоте его слов, из каюты вывели Аркона, парень немного поздоровел физически, но его душевное здоровье по-прежнему оставляло желать лучшего. Большую часть суток он пребывал в полубессознательном состоянии, глаза его пристально смотрели в одну точку, а губы бормотали что-то на незнакомых языках. Лишь изредка, в моменты просветления, он становился прежним Арконом, мог связно разговаривать, принимать пищу и адекватно воспринимать окружающую действительность.
Сейчас был именно такой момент, я спустился в каюту и осторожно спросил:
— Сможешь подняться? Нам нужна твоя помощь.
— Что? — он поднял голову и пристально посмотрел на меня, я с облегчение вздохнул, выглядел он почти нормальным, насколько вообще может быть нормальным человек, носящий внутри себя бога. — Да, конечно смогу, помоги мне.
Я протянул ему руку, ухватившись за неё, парень с натугой встал и некоторое время старался сохранить равновесие, создавалось впечатление, что это тело ему не принадлежит. Наконец, окончательно очнувшись, он смог подняться со мной на палубу. Некоторое время пристально смотрел на приближающийся берег, о чём-то сосредоточенно думал, потом выдал вердикт:
— Это здесь.
— А где именно? — осторожно спросил Иерофант.
— Близко, — уверенно сказал Аркон. — Но не на берегу. Я думаю, придётся пройти около ста миль вглубь материка.
— Не так уж далеко, — облегчённо вздохнув, сказал я. — Можно собираться, Фостер, найдите удобное место для высадки.
Фостер кивнул и начал раздавать команды матросам. Берег приближался, вот только в глаза бросалось разительное отличие от знакомого мне (пусть только по урокам географии) берега Южной Америки. В моём мире горная цепь имелась на западном берегу. Кордильеры и Анды, там же проходила полоса сейсмической активности. А восточный берег должен был быть пологим, а на этих широтах полагалось находиться южноамериканской саванне, что обычно именовали пампасами.
Но здесь всё было не так. Берег порос густыми джунглями, а чуть в отдалении начинались горы, настоящие горы, чем дальше, тем выше. Теперь, вблизи, можно было рассмотреть их заснеженные вершины. Путь наш будет нелёгким. Сто миль по горам — это совсем не то же самое, что сто миль по равнине. И ещё неизвестно, кто в этих горах водится. Звери или воинственные туземцы могут сильно осложнить нам жизнь.
Извилистая цепочка небольших рифов вдоль берега заставила нас долго лавировать, но через пару часов капитану всё же удалось войти в небольшой залив, который оказался устьем небольшой горной реки.
Команда готовилась к высадке, набег на древний храм, где предположительно хранились несметные богатства, был для них отличной приманкой, они привыкли рисковать и не боялись трудностей. Для нас это тоже было хорошо, поскольку пробираться по горам втроём не так-то легко, тем более, что ни у кого из нас не было опыта походов по таким местам, да и мой опыт боевых действий в горах был весьма ограничен.
Первая партия людей загрузилась в единственную шлюпку и отчалила в сторону берега. Я встал на носу и, будучи освобождён от обязанности работать веслом, внимательно рассматривал прибрежные заросли.
Увы, наблюдательность не входила в число моих достоинств, а может, просто местные жители хорошо умели прятаться. Если бы они хоть немного промедлили, мы успели бы высадиться на берегу, где нас ждала бы расправа. Но, к счастью, у кого-то из поджидавших нас туземцев сдали нервы. Стрела пролетела в двух сантиметрах от моей головы (а шлем я не надевал, вообще обошёлся без доспеха, не хотелось в таком виде упасть в воду) и вонзилась в плечо матросу.
— Разворачиваемся!!! — заревел я.
Матросам дважды повторять не требовалось, туча стрел, вылетевших из зарослей вслед за первой, отлично убеждала в необходимости выбрать другое место для высадки.
Собственно, тут бы нам настал конец, стрелы должны были утыкать каждого, словно дикобраза. Но маг, оставшийся на корабле, успел среагировать. Над шлюпкой раскинулся полупрозрачный полог защиты, стрелы, вонзаясь в него, сгорали превращаясь в яркие вспышки синего пламени. Удерживая защиту одной рукой, стоявший у борта Иерофант метнул заклинание в сторону берега. Пламя взвилось от корней до верхушек деревьев, раздались крики, поток стрел прекратился,