На этой же башне мне довилось получше узнать Юлиану Тартунгрет. Оказалось, что это довольно-таки добрая, отзывчивая и очень умная женщина. Её идеи и философский взгляд на мир поражали меня. Я проникся к ней большим уважением, тянуть на себе всё баронство, при этом будучи угнетаемой собственным мужем, это многого стоит.
Кстати о последнем. Я и до этого слышал от различных людей о не самых тёплых отношениях между супругами, всё же её муж не стеснялся унижать женщину при всех, как физически, так и морально.
Однажды, сидя как обычно на башне и предаваясь медитации, я услышал тихий плачь. Очень нежный и чувственный. Так плачут добрые женщины у которых в сердце открыта весьма глубокая рана, не способная затянуться. Я видел, как Юлиана держится при всех, как строит из себя сильную женщину, показывает публике, что у неё всё под контролем, но вот когда она поднималась сюда, оставаясь одна, по крайней мере думая, что одна, то притворство исчезало, и она просто плакала, тихо так, еле слышно. Ну а после, вытерев слёзы и немного отдышавшись, спускалась обратно к людям, натягивая на себя невозмутимую маску, правя всеми строго, но справедливо.
Я не стал показываться ей, не стал нарушать её одиночества, посчитав, что именно оно ей сейчас и необходимо, но и сидеть сложа руки было также выше моих сил.
Я начал собственное тайное расследование, внимательно следя за девушкой, расспрашивая местных жителей и даже стражу, благо моего авторитета теперь было более чем достаточно.
Так я и выяснил, главную печаль баронессы. Ей оказался барон. После этого не прошло много времени, и я сам смог убедится в его ублюдочности…
Данные события произошли примерно за две недели до того, как я покинул эту крепость. В очередной раз наблюдая за правящей парочкой, я смог наблюдать следующую сцену…
В просторном зале, на своём троне сидел барон. Его руки как обычно занимали еда и алкоголь. Кстати говоря, куском мяса в его жирной руке оказалась отнюдь не химера, коей была вынуждена питаться вся крепость, это была весьма приличных размеров рулька.
К его трону медленно приближалась какая-то простолюдинка, одетая в серые, простые одежды. Барон глядя на неё продолжал жевать свой кусок мяса, запивал каким-то вином из кубка и мерзко улыбался. На вид той было лет двадцать не больше, чёрные распущенные волосы ниспадали с плеч. Пустой взгляд и полная отрешённость.
Подойдя, она упала на колени. Слишком близко, чтобы принять это за что-то приличное. А потом она стала спускать штаны своему господину. Тот запыхтел, но жрать не перестал, внимательно наблюдая за её действами. Наружу вывалился его скукоженный «обрубок» даже не готовый к бою. Женщина поморщилась и ещё пять минут «гоняла вялого» прежде чем тот хоть как-то активизировался. Барон же ёрзал на стуле и пыхтел. Обглоданная кость отлетела в сторону, как и опустошённый кубок.
Обхватив девушку за затылок двумя руками, он больше не давал ей отрываться и поднимать голову, заставляя всё активнее работать головой.
— О… О… Да — прохрипел он — ещё немного, давай сучка… Работой… Я почти…
И женщина действительно заработала активнее, скорее всего желая быстрее окончить эту муку.
В этот момент в зал и пожаловала наша баронесса.
Громкий хлопок входных ворот, заставил женщину испуганно оторваться от своего дела и повернуться, на что барон отреагировал весьма отрицательно.
— А ну-ка, шваль, продолжила! Или ты хочешь, чтобы я твоего сына на стену поставил!?
Сыну женщины было всего восемь лет, но она не сомневалась — захоти барон и сын будет стоять на передовой. Обречённо, борясь со стыдом, та снова заглотила член хозяина.
— А ты что препиралась!? — стоная выкрикнул он.
— Ты совсем ополоумел, муж мой? — только и сказала Юлиана — ты хоть понимаешь на сколько сильно оскорбляешь меня? До коли это будет продолжаться?
Всю эту картину, я наблюдал с улице, через небольшое крепостное окошко, находящееся под потолком.
— Как же ты меня достала! — выкрикнул тот, на выдохе заполняя рот девушки белой жидкостью — Пшла вон! — крикнул он ей, и та пулей испарилась.
Недовольный барон, слез с трона и подойдя к Юлиане засадил пощёчину на отмажь. Та оказалось такой силы, что женщину буквально опрокинуло на землю. Она упала набок и прижимала ладонь к поражённому участку.
— Это моё баронство, тут я главный! Не знаю, чего ты там себе вообразила, но я буду делать, что хочу и когда хочу! А ты сука не благодарная если ещё раз заикнёшься, то я так тебя высеку, что сидеть неделю не сможешь! Хотя, чего нам ждать, встала и за мной!
Женщина испуганно посмотрела на него.
— Геймон! Прошу… — простонала она, но всё же поднялась
— Я сказал в покои шуруй, мразь! — краснея от злости подтолкнул её к выходу.
Испуганная женщина на негнущихся ногах исполнила приказ.
Пройдя через всё крыло и преодолев лестничный пролёт они оказались в комнате.
— Раздевайся! — яростно выкрикнул он.
Женщина уже кучу раз проклявшая себя за то, что вообще вошла в тот зал и открыла свой рот, стала трясущимися пальцами пытаться развязать шнуровку за спиной.
— Я тебя научу манерам… — шептал барон — дай сюда.
Грубо развернул ту на месте. Она ощутила, как твёрдые пальцы сжали её поясницу. Под резкими рывками шнуровка стала поддаваться, а потом платье упало вниз. Юлиана осталась в одном исподнем. Но и то не долго оставалось на ней, упав рядом с платьем на пол.
Женщина заплакала, а борон толкнул ту вперёд. Толчок оказался внушительным, дама отлетела и запнувшись об кровать упала животом на неё, да так и осталась лежать не смея пошевелиться. Борон отошёл на секунду и достал какую-то капсулу, находившуюся в шкатулке. Выпив, достал ремень из штанов.
Толстая рука обхватила женщину за золотые волосы и потянула назад, заставив Юлиану встать на карачки. Аккуратные, упругие груди свисли вниз, а женщина зажмурилась. Барон же, размахнувшись, влепил ремнём той по заднице, от чего баронесса вскрикнула, а слёзы потекли пуще прежнего.
Таблетка стала действовать и член мужа стал набухать с неистовой силой, да боли, до рези и он грубо вошёл в неё. Чтобы через секунду недовольно выйти, ни о какой влаге из лона женщины не могло быть и речи. Но борона не могли остановить такие мелочи, он смочил его собственной слюной, после чего снова грубо вошёл, и стал двигаться резко, грубо, хрипя и при этом нанося удар за ударом, ремнём, по правой ягодице женщины.
Ей было больно, обидно и ничуть не приятно. Она рыдала и просила того остановиться, но барона кажется это лишь распыляло ещё больше.
В этот момент закрытые деревянные ставни отлетели в сторону, и в комнате появился третий участник. В чёрном, потрёпанном одеянии, его лицо прятал капюшон, а на руках были кожаные перчатки. Он пошевелил рукой и барона отбросило в сторону, буквально вырывая из женщины.
Та осела на кровать и разрыдалась, пряча лицо в покрывале. Словами сложно описать те чувства слабости, страха, одиночества, обиды и стыда, царившие тогда в сердце несчастной, она не знала, что ей делать. Кажется, подойди кто к ней сейчас сзади и реши продолжить её насилие, и она не попытается ему помешать. Какая разница? Если твоя жизнь кончина? А именно так ей казалось в тот момент. Глупая Юлиана, знала бы она, что это далеко не конец, а начало её истории. Но сейчас не об этом.
Теперь уже барон был преисполнен страха. Он сидел на полу, а его член пульсировал, уставившись в потолок. Слишком уж действенными были пилюли и даже такой страх не сумел погасить эрекцию.
— Да как ты смеешь! Ты наёмник, ты должен выполнять приказы!
— Я и выполняю — ответил ему спокойный голос.
— Тогда я тебе приказываю, пошёл прочь отсюда!
Это даже было забавно, как барон со стояком пытается делать властный голос, всячески маскируя свой истинный страх.
— Простите, барон, но наниматель тут не вы, а вот эта несчастная женщина. Командуйте своими гвардейцами, но мы обо знаем — стоит им влезть в это, и они умрут.
И барон это прекрасно понимал.
Пабло старался не смотреть в сторону обнажённой женщины, чья правая ягодица была полностью покрыта гематомами от ремня. Но он всё же не смог не подметить невероятной красоты женщины, она действительно была красива, её обнажённое тело было лучшее из тех, что он видел в своей жизни, а ведь ей уже за тридцать…
Хм… Куда-то не туда меня понесло — подумал в этот момент Пабло.
Но даже того короткого взгляда хватило, чтобы его хозяйство немного шевельнулось
— Слушай, давай договоримся. Чего ты хочешь? Денег? Я тебе их дам!
— Денег у меня много!
Пабло даже не лукавил. Действительно, стоит ему вернуться в город и сдать все контракты, как он станет очень богатым. Конечно денег много не бывает, но с такой философией далеко не уедешь, куда важнее держаться за свои принципы.
— Тогда артефакты, у меня их большое количество!
— Имея деньги, артефакты не проблема — так же спокойно ответил парень, наслаждаясь потугами барона.
— Тогда её — он указал на свою жену — можешь трахать её сколько влезет! Я и слово не скажу!
— Разве я похож на грязное животное, способное изнасиловать бедную, избитую женщину? — хмыкнул одарённый — к тому же я женат, а твоё слово вообще ничего не стоит. Захоти я и никто в этой крепости не сможет мне помешать.
— Тогда чего ты хочешь!? — выкрикнул растерянный барон, продолжавший целиться своим дулом в парня.
— Всё просто. Твоей смерти.
С этими словами Пабло выпустил потоки силы и обхватив тело барона вышвырнул того из окна. Последнее, что от него услышали, были крики ужаса и шлепок об мощёную площадь крепости.
На следующее утро было объявлено — барон, после очередной пьянки покончил жизнь самоубийством! Жители крепости послушали и разошлись, никто даже не заплакал, не посмурнел. Вообще ноль реакции! Мне даже показалось, будто радостные крики не прозвучали только из-за боязни реакции самой баронессы, в крепости просто не нашлось подобных идиотов, а по тому просто молчали, но парочку десятков, прятавшихся в толпе улыбок я всё же заметил.