Мы нашли решение. Пускай дурацкое, зато действенное. Это было всего важней.
– Попрошу! – сказал я. – Не слизень, а друг, коллега и симбионт. Что с тобой стряслось?
– У тебя стрясся мозг, – сказал Ю. – Я испугался! Я сидел в тишине и покое, баюкал несчастного побитого себя, я потерял чувство времени и прошу за это прощения. Мне очень неловко. Я чувствовал твое присутствие, и мне было спокойно. И из-за этого я заставил всех волноваться.
– Я так рад, что ты вернулся.
– Я тоже рад. Если бы «Дружба» прыгнула, мне пришлось бы несладко… Спасибо.
Я пытался решить, что разумней: лечь и еще полежать немного или совершить над собой усилие и выползти на поиски аптечки. Вопрос разрешился без моего участия – вошел мерзавец Ави и принес воды и таблетку.
– Сработало! – торжествующе сказал Ави. – Дай пять.
Я скривился, но все-таки протянул руку. Ави с размаху по ней треснул.
И это было больно.
Ксения Баштовая. Иванна Йейтс сердится…
Ядерные заряды взорвались по расписанию. Подготовленная к терраформированию почва далекого Урда приняла споры огненных грибов, растаявшие шапки ледников дали начало новым рекам, а поднявшаяся в воздух пыль создала все условия для парникового эффекта…
Разом уничтоженная цивилизация красных червей Корпорацию Маскком не интересовала – проект следовало сдать в срок. Подтвержденная по инструкции XR – 14/23 разумная жизнь в реестр занесена не была, а то, что отсутствовало на бумаге, по мнению императорской канцелярии, не существовало вовсе.
Некоторую проблему могли создать ксенозащитники, но, учитывая тяжелое раскачивание маховика бюрократии, до премьер-министра их жалоба дошла бы через пару десятков лет, не раньше. А к этому времени останки разрушенной цивилизации автохтонов заинтересовали бы разве что археологов.
Урд был заштатной планеткой, расположенной на самой окраине исследованной части Вселенной. Ксенозащитники должны были узнать о случившемся через несколько лет, когда терраформирование уже подойдет к концу и на живописных пляжах нового курорта появятся первые бунгало и шезлонги. На фоне зеленого заката это будет потрясающее зрелище…
Корпорация Маскком учла многое: наклон оси вращения планеты и расположение материков, скорость насыщения атмосферы кислородом и углекислым газом, излучение от ядерных взрывов в ультрафиолетовом диапазоне и расстояние от Урда до его звезды…
Но увы, Корпорация совершенно забыла об Иванне Йейтс.
И это было началом конца.
Госпожа Йейтс происходила из старинного рода космопроходцев. По семейной легенде, именно предок нынешней главы партии ультралевых цисгендерных феминисток-ассанжисток-ортодоксов сделал первый шаг по поверхности Марса, а бабушка, будучи приглашенной на банкет к королеве Туманности Конская Голова, наступила Его Высочеству Принцу-консорту на пятый боковой хвост – говорят, специально, – и даже не потрудилась извиниться, заявив, что классовая система общества устарела и просить прощения ей не за что.
Впрочем, и сама госпожа Йейтс считалась странной даже среди подчиненных: когда тебе уже за тридцать, пора перестать красить волосы в малиновый цвет и участвовать в подпольных гонках на ховеркарах на Плутоне. Злые языки и вовсе поговаривали, что младшая дочь почтенного Дземьяна Йейтса успела угнать по малолетке несколько летающих автомобилей, поставить порядка двадцати пяти титановых протезов, а сердце и вовсе заменить на трехтактную машинку производства Йона Лемова.
Впрочем, даже если это и было неправдой, для пересудов достаточно было того, что секретарем у нее служила чистокровная арктурианка Глоли Тримфс – кому понравится, когда все твое грязное белье по мановению тонкого пальца может стать достоянием общественности.
Иванне Йейтс стало известно о ядерных взрывах на Урде к исходу третьего дня – хотя если бы Глоли, выловив информацию в теневой инфрасети, не ушла после этого в глубокий трип, все произошло бы раньше.
– Люди должны знать о происходящем! – отчеканила Иванна. – Информация должна быть доступна каждому!
Лозунг партии ассанжисток она, конечно, могла и не озвучивать, но он так идеально подошел к сложившейся ситуации, что удержаться она не могла.
Тримфс задумчиво покраснела – проявление эмоций у арктурианцев, особенно после применения сетевых нейролептиков, часто в корне отличалось от привычного:
– Думаете, никто не в курсе? – Выловленный в глубинах инфрасети крошечный файл с панорамной записью расцветающих ядерных грибов застрял на сетчатке у арктурианки, отказываясь перекидываться на браслет Иванне. Действие препаратов заканчивалось, и Глоли зависла на неудобной переходной ступени: прочитать мысли она еще не могла, а воспользоваться сетью не получалось из-за снижения уровня нейролептиков в крови.
Иванна пожала плечами:
– Межпланетные корпорации интересуют только деньги. И отказавшись от создания нового курорта, они потеряют очень много… Так что пройдись по базе и купи нам билеты на СоларПлэнет до Плутона. Через полчаса данные должны быть у меня на браслете.
Секретарь покорно кивнула и вытащила из напоясной сумочки крошечный флакончик. В высыпанных на ладонь капсулах метались и дрожали серебристые сферы. Девушка раздавила лекарство в кулаке, жидкость мгновенно впиталась под кожу… Синие глаза Глоли затуманились: арктурианка вышла в инфрасеть. Доза нейролептика на этот раз была небольшой, так что Тримфс, закончив работу, должна была быстро прийти в чувства.
Подпространственный гиперлуп традиционно не работал. Обещанное еще несколько лет назад почти мгновенное перемещение в метрополию до сих пор не было настроено: последний раз выход из подпространства уткнулся в мимо пролетающую комету, и собственникам гиперлупа пришлось компенсировать всем пассажирам стоимость восстановительного клонирования.
И хоть с того несчастного случая прошло уже больше квартала, Корпорация Маскком пока отказывалась открывать новое сообщение между планетами, ссылаясь на необходимость полного тестирования.
Впрочем, у традиционного путешествия были свои преимущества. За те пять дней, пока старенький космолет Кассиопея – Земля доковыляет со всеми остановками до Солнечной системы, многое, конечно, изменится, но с другой стороны, если сообщение о происшествии на Урде до сих пор не появилось в новостях, значит, несколько дней ничего не решат.
Это должно было быть простенькое, ничем особо не запоминающееся путешествие…
Должно было. Но вот уже полчаса Иванна Йейтс, шарахаясь от каждого нового звука, нового шума шагов, нового крика из коридора, пряталась в темном рекреационном отсеке, надеясь, что все как-то образуется, пройдет, рассосется само собой, как беременность у альционской улитки.
А ведь начиналось все так хорошо…
– Как же мне надоело это болото! – выдохнула Нита Ромбл. Хрупкая, долговязая, больше похожая на ставшее на ноги насекомое, чем на человека – слишком уж тонкими и длинными были ее конечности, – она происходила из Галактики Треугольника. В той части Вселенной часто использовались запрещенные в большинстве разумных миров квантовые двигатели, а потому для нее даже короткий срок путешествия на корабле СоларПлэнета от Кассиопеи казался чем-то бесконечным.
Покрытый сетью защитных полей Плутон, к которому сейчас направлялся корабль, был мало приспособлен для жизни: но, с другой стороны, именно там можно было подготовиться к проведению акции. Благо, у Иванны были там неплохие связи. Хоть и не совсем легальные.
– Скоро выберемся, – отмахнулась Джаспи Роандел. Крепкая, зеленокожая, уроженка Дзеты Стрельца неспешно полировала пилочкой острые ноготки, косясь на новости, передаваемые по головизору. Иванна искренне надеялась, что там не заговорят о родной планете Джаспи: девица крайне нервно относилась к упоминаниям о ней и за прошедшие с момента отлета два дня уже успела подраться, выйдя против всей команды косморегби «Малиновые ящерицы», летящей на Землю для участия в Олимпиаде Масккома.
Противников Джаспи в полном составе пришлось ссадить на ближайшем спутнике Аронды – третьей планеты Гаммы Кассиопеи: корабельный врач утверждал, что у него нет необходимого оборудования, чтоб вылечить сорок два перелома, а масккомовская страховка не покрывала лечение на самой Аронде.
Во избежание дальнейших столкновений феминисткам был предоставлен отдельный салон, на дверях которого был поставлен охранник: дабы активные девицы не проникли к остальным пассажирам и не ввязались в новую драку.
Капитана корабля не остановило даже то, что на откуп четырем пассажиркам пришлось отдать целое помещение.
Джаспи закончила полировать отливающий всеми известными цветами ноготок и, оставив пилочку на вырастающем из пола столике, направилась, виляя бедрами, к замершему у дверей шлюза охраннику в черном комбинезоне с серебристыми нашивками.
Маскком всегда стремился к минимизации расходов – вот уже последние семь сотен лет обязанности секьюрити исполняли клоны. Крепкие, мускулистые парни, молчаливые и безотказные – они служили, не требуя никакой зарплаты: все доходы клонированных, как это и принято в сфере обслуживания, традиционно поступали оригиналу. Ходили слухи, что генетический материал для всех охранников Масккома когда-то сдал первый из его учредителей – и соответственно все деньги получали его потомки. Впрочем, правда ли это, никому не было известно.
– А пока мы еще не на Плутоне, можно придумать, чем заняться, верно, малыш? – сладко мурлыкнула Джаспи, проведя тыльной стороной ладони по щеке охранника.
Тот даже не пошевелился. На вшитом в нижнюю челюсть микрофоне монотонно мигал алый огонек.
– Отстань от человека, Джаспи! – возмутилась Нита, но даже не потрудилась встать. Лишь подхватила оставленную пилочку. Покосилась на собеседниц, надеясь найти поддержку, но Иванне сейчас было не до того, чтоб ввязываться в пустую болтовню, а Глоли, под влиянием нейролептиков, вновь находилась в глубоком трипе.