— Ты знаешь Алексея Владимировича?
— Есть такое, он же до Москвы здесь работал, в Новоульяновске. Созванивался я с ним недавно. Много лестного о тебе рассказал.
— Значит, ты и справки про меня навел по своим каналам?
— Ну, а как же? Привычка… А с задумкой твоей я тебе помогу. Бывшие коллеги, уверен, не откажут мне. Если понадобится, и Черненко самого подключим.
— Ну, это уже лишнее, наверное, — пожал я плечами.
— Согласен, думаю, своими силами обойдусь.
— Спасибо, Сергей Альбертович.
— Да пока не за что… Вот прижмем гада, тогда поблагодаришь. Ну что, как коньячок? Давай еще по одной и за работу…
— Никита Егорович! — Катков влетел в кабинет, когда мы с шефом и Светой обсуждали придуманный мной план дальнейших действий. — На изъятых ботинках Савченко я обнаружил сажу!
— Ну и что? — Горохов недоуменно вскинул бровь на криминалиста. — Тоже мне новости. Что это нам дает?
— Как что? Вы сами подумайте… — эксперт плюхнулся на стул, вытер рукавом лоб и, хитро прищурившись, уставился на шефа.
— То белая глина, то сажа. Нет, глина нам определенно помогла, но сажа… Ты, конечно, специалист хороший, но вот ребусы разгадывать мне совсем некогда. Давай, выкладывай уже свои соображения.
Но Катков не торопился раскрывать интригу, налил себе из массивного графина воды и залпом осушил стакан.
— Хм… — я наморщил лоб. — Сажа… Интересно. В городе нет ее, разве что на котельной, но там ему нечего делать. А еще сажа есть на пепелище. Там, где у отца Савы дом сгорел.
— Точно, — хлопнул по столу пустым стаканом Алексей. — Там надо хвосты искать. Говорю вам…
— Но мы же там все осмотрели, — скептически заметил следователь. — Одни головешки, хлам и доски старые…
— Возможно, нужно еще раз глянуть, — предложил я. — С пристрастием осмотреть все.
Горохов почесал лысинку, покряхетел и выдал:
— Ладно, товарищи, собирайтесь, поехали… — а потом поразмыслив, спросил: — А Погодин-то у нас где?
— Охраняет Захарову.
— А, да, точно… Он точно один справится? — озабоченно уточнил Горохов.
— Думаю, да… На его стороне закрытая дверь и пистолет.
— Кстати, а как там Медведев? Тоже ведь, при поимке пострадал человек.
— Вчера у него в больнице был, врачи говорят, что жизнь вне опасности. Состояние стабильное. Крепкий мужик оказался.
— Ну, и слава богу, апельсинчиков ему надо будет закинуть.
— Он сигарет просит.
— И это сделаем.
— И самогона.
— Нельзя ему сосуды расширять, обойдется…
Сгоревший дом Савченко-старшего находился в массиве частного сектора Новоульяновска, который заполняли старые брусовые дома, постепенно переходившие в дачные постройки.
На место приехали всей группой, за исключением занятого охраной Погодина.
Дом, а вернее, черный остов с торчащей посреди печкой из закопченного кирпича ютился на самой окраине, возле леса.
— А тут как раз и дорога в лесок накатана, — Горохов деловито шагал вокруг пепелища. — Вон, смотрите, следы машины проходят отсюда. Судя по ширине колеи — это легковушка.
— Действительно, — проговорила Света. — Удобно отсюда тела возить в лес, как раз в те места, где мы их обнаружили.
— Вот только нет здесь ничего, — Горохов повертел головой, еще раз оглядел покосившийся забор — единственное, что уцелело после пожара.
На замшелой, покрытой налетом лишайника доске сидела огромная ворона. Зыркала на нас немигающим глазом, завернув голову.
— Что уставилась? — махнул на нее Горохов. — Рассказывай давай. Видела здесь «ВАЗ-2101» красного цвета недавно? Молчишь? У, ведьма!..
— Кар-р! — ворона взмахнула крыльями и улетела.
Вы, мол, высматриваете, а нашему брату и подавно все можно.
— Была здесь эта машина, — вдруг уверенно заявил Катков, чуть ли не ползая по земле. — Следы свежие, а… дождик у нас не так давно был, так ведь? Значит, точно свежие, не размытые.
— Так это, может, кто-то мимо проезжал? — Никита Егорович присел рядом на корточки, поколупал пальцем землю.
— Вряд ли, — заметил я. — Не проездное это место, а тупиковое.
— Да, да, — кивал Катков, чуть ли не роя землю носом. — И следы те самые. Я же протектор у изъятой «копейки» откатал, наизусть рисунок выучил. Во сне подними — воспроизведу. По общим признакам следов вижу, что это машина, на которой передвигался Савченко.
— Так, — Горохов шлепнул себя по щеке, убив припозднившегося комара. — Будем рассуждать логически… Зачем Савченко сюда приезжал? Место для него сакральное? Не думаю… Судя по всему, с отцом он не особо в ладах был. Скорее всего, что-то прятал здесь…
— Ну, да, — кивнул я. — Здесь точно никто искать не стал бы. Тем более что тут мы уже побывали, да и местная милиция тоже отметилась. Самое то для тайничка.
— Вот именно, — Горохов привычным жестом поднял указательный палец вверх. — Это идеальное место для схрона или…
— Или для той самой препараторской, — подметила Света. — Ведь само логово Мясника мы так и не нашли…
— Ищите любые следы, которые укажут на вход или что-то подобное, — распорядился Горохов, но мы и без его указания уже разошлись по пепелищу, осматривая каждый квадратный сантиметр.
— Нашел! — Алексей, чумазый, как Майкл Джексон в молодости, не жалея брюк и новеньких туфель, ковырялся в золе возле печки. — Здесь что-то есть!
Мы помогли ему разгрести завал. Там оказался железный люк.
— Кажется, то что надо, товарищи! — воодушевленно выдохнул следователь и, засучив рукава, полез нам помогать. — Взяли! Давайте на три. И р-раз!
«Три!» мы ждать не стали, потянули стальной лист, вросший в пепелище, и откинули его в сторону, подняв в воздух миллионы черных пылинок.
Прокашлялись. Внизу зияла чернотой яма.
— Есть фонарик? — засуетился Горохов.
— Я сейчас, — Алексей вытащил из криминалистического чемодана длинный серебристый фонарик аж на четыре круглых батарейки.
Горохов в нетерпении выхватил у него прибор, щелкнул ползунком и воткнул луч в яму.
— Картошка⁈ Проросшая картошка — и все? — разочарованно воскликнул он.
— Это же подпол, — сказал я. — Ничего удивительного.
— Доброго здоровичка, люди добрые, — проскрипел сзади нас чей-то голос.
Мы обернулись. На участке переминался старичок в кирзачах. Несмотря на теплый погожий день, в ватнике и картузе. Он щурился одним глазом, в который упорно лез дым от торчащей в пожелтевших зубах самокрутки.
Вы тут Дуську мою родненькую не видели?
— Какую Дуську? — недобро зыркнул на него Горохов. — Жена что ли?
— Зачем жена? Коза моя неугомонная. С привязи сорвалась и тиканула не знамо куда.
— Не видели.
Дедок с любопытством наблюдал за нашими поползновениями. Солидные дяди в костюмах ковыряются на пепелище.
— Потеряли чего, али клад нашли? — вытянул он морщинистую шею.
— Проходи, отец, куда шел, — буркнул Горохов. — Не мешай следственным мероприятиям.
— А, так вы из органов? — старик снял и смял картуз. — Так, может, я ентим самым мероприятиям следственным подсобить хочу. А вы меня гоните.
Начальник бросил долгий взгляд на мужичка.
— Подвал здесь на участке был? — без всякой надежды на дельный ответ спросил Горохов.
— Конечно, был. Митрич его сам выкопал. Самый огромный подвал в округе был. Во-от такенный! Митрич хоть и с култышкой вместо ноги, но силищи в нем было, как в экскаваторе.
— Что-то не похож он на огромный, — нахмурился Горохов, продолжая щупать фонариком дно ямы с прошлогодней картошкой.
— Так то вы не в подвал глядите, то подпол. А подвал в другом месте у него выкопан.
— В другом? — следователь резко повернулся и направил луч прямо в лицо старика, тот теперь и второй глаз прищурил. — Так что же ты молчал, отец?
— Дык я же говорю, помочь хочу.
— Показывай. Где был подвал?
Горохов даже выключил фонарик и шагнул к нашему нежданному гостю поближе.
— Так аккурат вон в тех зарослях лебеды, где забор поваленный. Но вы смотрите — после пожара он, скорее всего, обвалился, вон сколько хлама сверху накидано. Кирпичи да головешки.
Мы подошли к указанному месту.
— Смотрите, — Катков с ходу профессиональным взглядом выискивал следы, — трава примята. И вот еще… Эти доски недавно здесь лежат. Ну, или давно, но только двигали их. А вот еще кустики сломаны, вот этим забором и задели, когда тащили его, чтобы уложить сверху. А ну, помогите мне.
Мы уцепились за фрагмент поваленного забора, даже дед ухватился, и потянули. На удивление, сцепка из досок отползла в сторону очень легко, будто по накатанной, открывая пространство, заваленное досками. Их убрать не составило труда.
— Да, да, — суетился вокруг дедок. — Здесь у Митрича подвал и был.
Под завалом оказалась крышка, сбитая из толстенных плах. Относительно чистая, без слоя земли и грязи, явно её недавно поднимали. И не один раз.
Я ухватился за ржавую ручку и потянул. Хреночки! Попробовали мы с Катковым вдвоем (втроем тут толкаться смысла не было), но тоже ничего не вышло.
— А давайте я лом принесу! — оживился «дружинник» в картузе.
— Подождите, — я внимательно осмотрел люк. — Тут наверняка где-то запор есть. Ага. Вот! Скрытая задвижка.
Я поковырялся в земле, нащупал какой-то штырь, потянул за него. Что-то щелкнуло, и крышка дрогнула. Есть!
Снова схватился за ручку и поднял люк. Петли натужно скрипнули, нехотя открывая пространство внизу. Чернота. Из земли сразу пахнуло мертвечиной и гарью.
Горохов уже светил вниз фонариком.
— Что там, что там? — пытался протиснуться между нами дедок. — Ох, бог ты мы мой! Это что⁈ Нога человеческая? Ох, чтоб меня, зачем я это увидел⁈
Старик отшатнулся, перекрестился и с выпученными глазами пробормотал:
— Людоедство какое-то…
— Не уходите далеко, — распорядился Горохов. — Понятым будете.
Но дедок уже задал стрекача. Не по годам резво, придерживая картуз, ломанулся прямо через засохшие заросли крапивы, бормоча на ходу, что, мол, Дуську искать надо.