Я сел в машину и приказал Саньку трогать.
— Андрей Григорьевич, — обернулся тот на меня, выруливая с территории базы. — А этого хлыща, с которым вы встречались, случайно не Толя Рубилин зовут?
— Все-то ты заметишь, а что? — я насторожился
— Да так, ничего… — прикусил губу водитель.
— Говори уже, — нетерпеливо буркнул я.
— Да это сосед мой…
— И-и? — сверлил я взглядом водителя, чувствуя, что он что-то не договаривает.
Хотелось выписать ему хороший подзатыльник, чтобы придать словоохотливости, но я, конечно, сдержался. Парень он неплохой… Ленивый, но в остальном — нормальный. Лень в мое время вообще из «списка грехов» уйдет. Ведь мечтой большинства современных людей станет утопия: «вот бы ни хрена не делать, а чтобы денежки капали». И даже имя благозвучное дадут такому чуду — пассивный доход, исказив первоначальное значение этой фразы.
— Не знаю, стоит ли рассказывать, — вздохнул Санек. — Я его с детства так-то знаю… Еще и сосед мой. Хороший он человек.
— Слушай, плохой-хороший — у каждого свое понимание, а вот если это относится к делу, которое мы расследуем, то ты обязан, как сотрудник милиции, сообщить все факты, которые тебе стали известны.
Саня слегка повёл головой, стараясь при этом не отвлекаться от дороги.
— К делу Парамонова это отношения не имеет, во всяком случае, мне об этом не известно, а вот к другому делу… Не знаю, может, это просто моя фантазия?
— Твою маковку, Саша! Давай рожай уже! Что там у тебя?
— В общем, тогда, на юбилее заведующей овощебазой, где убили именинницу, он был…
— И что? — вскинул я бровь, — там много кто был. Правда, Анатоля я не припомню, но мог пропустить, незнакомых рож вокруг куча была.
— Да вроде ничего такого, вот только когда вся эта кутерьма началась, когда Коровину убили, то есть, крики, визги всякие — он первым выскочил из ресторана и смылся. Летел, как стрела. Спрашивается — зачем? Опаздывал куда-то? Тогда почему к машине не побежал на стоянке? Хотя он, может, и без машины был. Ну тогда такси надо было вызывать, опять же — на стоянку, а не ломиться невесть куда.
— А ты откуда знаешь, что он бегуна изображал?
— Так я возле ресторана в машине дремал, шефа ждал. Лосева привез на мероприятие.
— Вот как? И куда Рубилин побежал?
— Да фиг его знает. Нырк в темноту — и был таков, я еще удивился, солидный парень, завсклада, а бегает, как заяц от охотника. А потом и все постепенно высыпали на крыльцо. Взъерошенные, конечно, но всё-таки как-то не так.
— А ты не ошибся? Это точно он был?
— Точно! Я его по дурацким бакенбардам еще узнал, такие ни с чем не спутаешь. По ветру? как крылья развевались. Сегодня он, правда, без них. Сбрил, наконец, видно, кто-то из дельных людей посоветовал, сам бы он никогда с ними не расстался.
— Интересненько… — я задумчиво почесал подбородок. — А почему ты раньше никому не рассказал?
— Да как-то из головы вылетело, про бегуна этого. А вот сейчас увидел его и вспомнил.
— Какой ты, Саша, забывчивый, — покачал я головой. — Милиционер всегда бдить должен.
— Андрей Григорьевич, — пожал тот плечами. — Да какой я милиционер? Преступника только через решетку КПЗ видел, да и то, когда шефа сопровождал. Я же начальника вожу, а не за бандитами бегаю.
— Ладно, — снисходительно хмыкнул я. — Вспомнил, и то молодец…
А про себя стал размышлять. Анатоль наш, возможно, не так прост, как кажется… Теоретически, он мог прихлопнуть Коровину, а потом слинять с юбилея. Теоретически, он мог убить и Завьялову кинжалом, который каким-то образом выкрал на время из кабинета Светлицкого. Доступ в квартиру он имеет — через Варю. И с другой жертвой — Парамоновым — он знаком довольно близко был.
Вот блин! Интересная цепочка складывается. А Приходько? Тоже ведь дело рук Литератора… И письмо с отрывком из романа — шифровкой, намекающее на то, что администраторша похищена и через две недели ей конец?
Если поразмыслить, то все это он тоже мог провернуть. Почему нет? Мне он заявил, что не читал книги отца своей девушки, но это дело такое — мог же запросто соврать. А мотив? Какой у него мотив так поступать? Убивать невинных людей… Ведь на психопата Анатоль не похож. Хотя если вспомнить, как он меня с ножичком поджидал, то иные мысли закрадываются. Черт его разберет… Надо бы со Светой проконсультироваться насчет мотивов, это ее конек.
Хотя твердостью характера Анатоль не вышел, стержня в нем не хватает внутреннего, но с другой стороны — сколько раз мне приходилось сталкиваться с этакими овечками, которые на деле оказывались лютыми волками… Короче, надо проработать версию с Рубилиным. Но не сейчас, чуть позже, пусть Анатоль выдохнет и расслабится. А я придумаю повод и снова к нему наведаюсь. Нужно выяснить, что делал он на том «балу смерти», и куда он так бежал, ни с кем не попрощавшись.
Из-за этих размышлений я даже не удосужился прочитать, что написано на листке, который выкрал Толя. Он так и пролежал у меня до самого управления.
Я вошел в кабинет. На месте были все, кроме Погодина, очевидно, тот работал где-то «в полях» по заданию шефа.
— Вот, — торжественно положил я листок на стол криминалиста. — Этот текст отпечатан на пишущей машинке Светлицкого. Сравни с посланием от Литератора.
Мы все сгрудились перед столом Каткова, когда тот чинно извлек из ящика стола массивную лупу и принялся сравнивать два текста.
— Ну⁈ — нетерпеливо подгонял его Горохов. — Есть совпадения?
— На первый беглый взгляд… нет.
Мы испустили коллективный вздох разочарования.
— А на второй? Ты внимательнее смотри, Леша. Не торопись. Ну что там? А?
— Никита Егорович! — пыхтел Катков. — Не говорите под руку.
— Все, молчу, — шеф даже отошел от стола и заставил себя отвернуться и посмотреть невидящим взглядом в окно.
— Тексты отпечатаны на разных машинках, — выдохнул Алексей ему в спину.
— Твою дивизию! — Горохов резко развернулся и подскочил к столу криминалиста, будто пожалел, что отходил и оставил дело на самотек. — Ты это точно определил⁈
— Точнее некуда, — пожал плечами Алексей.
Но Горохов не отставал.
— Хорошо же! А ну-ка, сравни отрывок рукописи Светлицкого с текстом анонимки, которую изъяли в доме литераторов.
— Зачем? — недоумевал Катков. — Вы думаете, писатель сам накатал такое послание? На самого себя?
— Сравни, говорю! — нетерпеливо шикнул Горохов.
— Ну ладно, — Алексей вытащил из тумбы стола анонимку и положил рядом — третьим листком.
Водил лупой, сопел и что-то беззвучно бормотал, наверное, перечислял идентификационные признаки.
— Нет совпадений, — удрученно заявил он. — А различия есть.
— Точно? — нависал над ним Горохов, будто так он мог повлиять на наличие совпадений.
— Точно. Никита Егорович, вот смотрите, тут буква «к» кривая, и верхушка у не… — Алексей вдруг резко замолчал.
Передвинул лупу на другой листочек. Потом вернулся снова к первому. Пробежал глазами буковки, снова стал вглядываться во второй листик.
— Коллеги! А у нас есть совпадение! — торжественно заявил он, оторвавшись от лупы и подняв на нас счастливый взгляд.
— Ну вот! — Горохов потирал руки. — Я же говорил! Светлицкий это сам на себя написал!
— Да нет, — замотал головой криминалист. — Совпадение не с рукописью Всеволода Харитоновича, а с письмом от Литератора…
— Чего⁈ — вытаращился на криминалиста шеф.
— Анонимка на Светлицкого и письмо, в котором шифровка о Приходько — выполнены на одном печатном устройстве.
— Вот как? — Горохов шумно выдохнул и, плюхнувшись в кресло, ослабил галстук. — Это что получается? Литератор точит зуб на Светлицкого? Строчит на него анонимки?
— Похоже на то, — кивнул Катков. — Вот вам и мотив! Он убивает по сюжетам писателя, чтобы того подставить… Возможно, Литератор был помощником Светлицкого в прошлом. Но по каким-то причинам на него обозлился.
Все погрузились в размышления. А это ещё ребята не знали про самую свежеиспеченную версию с Рубилиным.
— А не проще ли ему убить самого Светлицкого? — спросил Горохов. — Сразу ударить по объекту мести, так сказать…
— Я думаю, он так и сделает в конце концов, — вмешалась Света. — А пока он хочет изрядно подпортить ему жизнь. Предварительно измотать.
— Мда-а… — Никита Егорович вытер рукавом вспотевший лоб. — Не думал, что в литературной среде такой серпентарий. Не зря говорят, что ничто так не радует писателя, как неудача коллеги… Вот что, товарищи! Срочно найдите этого теневого соавтора!
— Негра, — уточнил я.
— Что?
— Теневых соавторов «неграми» называют. Я по радио слышал. Не по нашему… — немного слукавил я, утаив свои знания из прошлой жизни.
— Неплохое название, — одобрительно покачал головой Горохов. — Вроде как батрачит, как раб за еду.
— Ага, — кивнул я.
В СССР слово «негр» было неразрывно связано с рабством, гнётом и расовой эксплуатацией со стороны США.
Дверь распахнулась, и вошел Федя. Он проплелся к своему стулу и плюхнулся на него, обмахиваясь ладонью. Набегался, бедняга.
— А что вы на меня так смотрите? — уловил он взгляд нескольких пар глаз на себе.
— Нашел автора анонимки? — спросил Горохов.
— Нет пока, но работаю… А что случилось?
На следующий день. Кабинет ОБХСС Литейского горисполкома.
— Разрешите? — после несмелого стука дверь приоткрылась, и в проеме показалось тревожное лицо Рубилина.
— Входите, Анатолий Игнатович, — улыбался с холодком оперуполномоченный капитан Сажин.
— Вы меня вызывали, — Толя положил на стол перед милиционером в гражданском костюме смятую повестку. — Мне начальство передало. Вот…
— Да вы не тряситесь так, — оперативник ОБХСС смотрел немигающе, как удав. — Присаживайтесь, у нас будут к вам некоторые вопросы, гражданин Рубилин.
— Там по мотоциклам неувязочка просто вышла, это кладовщики накладные перепутали, я все исправлю… Делов-то! — виновато улыбался Анатолий.