— Да вроде бы больше ничего.
Иванец постучал пальцами по столу.
— Хорошо, Алексей. Хоть ничего существенного ты мне и не рассказал, но кое-какие выводы для себя я сделал. Увы, вышестоящим командованием комитета уже принято решение расформировать подразделение «Барьер». Это будет реализовано в течении месяца.
— А что же будет со мной?
— Вернешься на прежнее место службы. — невозмутимо ответит Павел Сергеевич. — Ты же хотел служить недалеко от дома?
— Ну да.
— Железнодорожная станция Янов идеальное место. Вблизи города, работа не сложная. Да и, насколько я знаю, командир там сменился около двух недель назад. Разве тебе там было плохо?
— Нет, но… — я осекся. Говорить что-либо в данном случае было бессмысленно.
Не скрою, поначалу я подумал, что это какая-то шутка. Но в процессе беседы с отцом Генки я все больше понимал, произошло то, что серьезно нарушило мои планы…
— Леша! Ну сколько можно тебя ждать? — раздался сердитый голос Юли из-за спины. — Я его жду, а он расселся!
Обернувшись, я увидел свою девушку.
— Юль, я все объясню. Это важно.
— Угу… — пробурчала она, затем надула губы.
Уж не знаю, что она там себе придумала, но получилось и вправду не очень красиво с моей стороны.
— Ты еще долго?
— Алексей, мне очень не хочется вам мешать… Но увольнение с ночевкой откладывается на неопределенное время, — вмешался Иванец. — Уж извини, но так нужно.
— Ну, спасибо вам, — ухмыльнулся я, поднимаясь из-за стола. — Я могу идти?
— Разумеется. У меня есть к тебе просьба, присмотрись к своим сослуживцам, может, заметить что-нибудь любопытное, хорошо?
Я кивнул.
— Кстати, кураторы вашего учебного центра тоже под подозрением и я настоятельно не рекомендую с ними контактировать.
Я кивнул головой еще раз, задвинул стул за собой. Затем отправился к Юле, которая продолжала ждать меня у входа… Вот и как ей сказать, что наши ближайшие планы только что рухнули?
Глава 15. Первый откат
Из «Ресторана» я вышел в плохом расположении духа. Мало того, что увольнение мне безнадежно испортили, так еще и вся эта ситуация с полковником… Сначала я подумал, что все это шутка — это действительно выглядело именно так.
Сначала сама по себе встреча с отцом Генки, потом информация о том, что он тоже какой-то сотрудник КГБ, причем из какого-то особого внутреннего отдела. Уж не знаю, какие там у них взаимоотношения, но видимо, Андрей действительно вышел за рамки. Черт возьми, откуда у него мое письмо?
В восемьдесят четвертом году я писал его для академика Легасова, представившись коллегой по области наук. Я прекрасно понимал, что получив его, он не воспримет всерьез, однако наверняка запустит встречный вопрос к коллеге, мол, а что это за история такая? Если повезет, запуститься цепная реакция, которая к чему-то, да приведет.
Настроение было откровенно дерьмовое. Меня аж передергивало от осознания того, что произошло.
Спустился по ступенькам вниз, подошел к девушке.
— Ну что, закончил? — Юля выглядела крайне недовольной. — Надеюсь, это было важно?
— К сожалению, да, — вздохнул я, попытавшись ее обнять. Получилось не очень.
— Ну и кто это был такой? Я проторчала тут пятнадцать минут.
— Куратор из военного управления. И новости у него не из хороших.
Она посмотрела на меня со смутной тревогой.
— Что случилось?
— Ну, сложно сказать. Возможно, в ближайшем будущем, наше подразделение расформируют. И я вернусь на прежнее место службы. На Янов.
— Ну так это же наоборот хорошо! — Юля смотрела на меня с явным недоумением. — Может быть, снова начнешь ходить в увольнения, звонить мне. Будем видеться чаще, а не раз в три месяца! Я, конечно, все понимаю, но вот как сейчас, мне совсем не по душе. Так что, может, это и к лучшему?
— К лучшему? Да ничего тут хорошего нет! — неожиданно вспылил я, сам не понимая почему. Вздрогнул, отстранился от девушки. — В дальнейшей службе, на будущее не будет никаких перспектив. Там, я не смогу ничего, вообще ничего. Оставаться там на сверхсрочную? Да ни за что! Ни званий, ни должностей нормальных. И остаться в Припяти уж точно не получиться! Только что я тебе рассказывал о своих планах, но, кажется, я сильно поторопился…
С этими словами я отошел в сторону на несколько шагов. Остановился. Выругался.
— Леша… — начала она и осеклась.
— Ну что? — я обернулся и посмотрел на нее растерянным взглядом. — Ты просто не понимаешь…
Я понимал, что веду себя неправильно, и уж тем более, что моя Юля совершенно ни в чем не виновата. Но, видимо, полученная от Павла Сергеевича информация настолько выбила меня из колеи, что разволновавшись, я сам того не заметив, вышел из себя. Ведь, по сути, это означало, что все мои планы только что были перечеркнуты, причем самым варварским способом.
— Да, я не понимаю, — спокойно ответила она. Видно было, что она очень расстроена, хотя и держит себя в руках. — Но я не имею никакого отношения, к проблемам на службе. И если я чего-то не понимаю, то будь добр, объясни. Одно я знаю точно — вести себя так, как ты ведешь себя сейчас, не надо. Ни к чему хорошему это не приведет. Я очень не хочу с тобой ругаться, но получается иначе…
Она была абсолютно права. Я не должен был срываться. Разве это первая сложная ситуация, в которую я попал? Вовсе нет, были куда хуже. Просто сейчас все встало на самой главной задаче. Да, мои планы пошли под откос, но времени еще много — что-нибудь точно придумаю. Всегда придумывал.
— Юля, солнце… — выдохнул я, затем почти сразу шагнул к ней, чтобы извиниться и поцеловать. Я чувствовал себя виноватым, нужно было немедленно исправить ситуацию.
— Ладно, не извиняйся, — миролюбиво пробурчала она, все-таки позволив себя обнять. — Понимаю, сама дочь военного. Всякое было. Но так просто ты не отвертишься, понял?! Какие у нас дальнейшие планы?
Настал тот момент, когда пришлось сказать ей самое неприятное.
— Юль, увольнение на сутки только что отменили, — расстроено вздохнул я, сделав соответствующее лицо. — Времени у нас осталось несколько часов.
— Замечательно. Просто замечательно.
— Прости, — еще больше расстроился я, понимая, что ее это огорчило даже больше, чем меня. — Я пытался…
— Да ты-то тут при чем?! — отвернувшись, произнесла она. — Думаешь, я не понимаю, что от солдата в армии ничего не зависит?
— Я постараюсь что-нибудь сделать. — не подумав, брякнул я.
— В самоволку, что ли собрался? — округлила глаза Юля. — Ага, сейчас! Даже не вздумай, иначе я тебя потом еще три месяца не увижу. Ладно, идем домой!
Хорошее настроение как рукой сняло. Впрочем, попытаться его вернуть все-таки стоило…
Москва, Лубянка. 27 июня, 1985 года.
Алексей Владимирович несколько минут назад прибыл на работу, успел только снять пиджак и попросить у помощницы Марины чашку кофе. На девять часов утра у него была запланирована встреча с кураторами учебного центра. Раньше всех намеревался прийти старший лейтенант Пономарев, его правая рука по всему, что касалось подразделения «Барьер».
Однако внезапно прибыли совсем не те, кого он ожидал. Марина едва успела сообщить, кто к нему посетители, как…
В дверь настойчиво постучали, затем она с шумом распахнулась.
— Товарищ Черненко Алексей Владимирович! — на входе показался человек в черной гражданской одежде, позади него еще трое. — Просьба сохранять спокойствие!
— Что это значит? — полковник поднялся с места и окинул нежданных гостей хмурым взглядом. — Вы кто?
— Вы прекрасно знаете, кто я! — отрезал старший. — Особый отдел КГБ СССР! Вы подозреваетесь в государственной измене! У меня есть разрешение на проведение обыска в вашем кабинете, а также на месте жительства. Просьба не препятствовать и не оказывать сопротивления. Вот, ознакомьтесь…
— Основания? — растерянно, но с некоторым напором произнес Черненко, забирая документ.
Но тот не ответил. Он обернулся к своим людям и принялся раздавать указания.
Все выполнялось быстро и четко — оперативники свое дело знали. Сам проверяющий тоже не сидел сложа руки — он доставал документы из рабочего стола Алексея Владимировича и проверял их содержимое.
— Майор Орлов! — Черненко уже оправился от первостепенного шока и попытался перехватить инициативу. — Вы понимаете, в чьем кабинете вы находитесь и в чем меня обвиняете?
— Разумеется, — не отрываясь от процесса, кивнул тот. — И я никого не обвиняю. Вы подозреваетесь, а это разные вещи. Не мешайте, Алексей Владимирович. Вы знаете правила.
Конечно же Черненко все знал. Но ничего не понимал — как так? Откуда растут ноги?
— В связи с чем проводится это… мероприятие? — снова спросил полковник.
Орлов не ответил.
Проверяющий отложил кипу проверенных документов в сторону, взял в руки следующую картонную папку. Провертел ее в руках, раскрыл и выудил несколько бумаг. Одной из них он заинтересовался особенно.
— Что это? — майор показал заинтересовавший его документ полковнику.
Черненко не ответил. Он уже понял, что его подставили, причем очень хитро и в тогда, когда он этого совершенно не ожидал…
Мы все-таки провели оставшееся время вместе с Юлей на позитивной волне. Повалялись на диване, выпили немного вина. О случившемся ранее, мы не говорили, зачем портить оставшиеся часы?
Из ее квартиры я чуть ли не бегом отправился домой. Там быстро переоделся и попросил отца отвезти меня к «Чернобылю-2». Чтобы мама не волновалась, вкратце объяснил, что увольнение отменили по причине прибытия какой-то проверяющей комиссии из Москвы.
В учебный центр прибыл ровно в восемь вечера, без проблем миновал контрольно-пропускной пункт, где мои документы проверял аж сам дежурный, в звании капитана.
Вернувшись в подразделение, я отправился прямиком в канцелярию. Постучался, спросил разрешения войти. Внутри был только капитан Гнездов.