С этими мыслями я и вернулся отцу. По пути услышал, как старший лейтенант Жмыхайло отчитывал сержантов, пропустивших в магазин постороннего. Те оправдывались, что он таких указаний не давал.
Я улыбнулся — настоящий цирк, хотя ситуация абсолютно нормальная. Ну что, сложно было закрыть за собой входную дверь?!
— Ну что, передал?
— Ага, — кивнул я, открывая дверь. — Ну что, поехали домой?
— Поехали. За руль сядешь? — уточнил он.
— Да не, пап. Еще успею.
— Ну как хочешь.
Он сел в машину, завел двигатель. Затем развернувшись, мы выехали с территории железнодорожной станции Янов. Следовали тем же маршрутом, каким я на автобусе ездил на завод «Юпитер».
— Леша, ты недавно спрашивал меня насчет Лисицына… — начал отец, следя за дорогой. — Это еще важно?
— Да! — оживился я. — Что-то узнал?
— Конечно. У мамы знакомая работает на станции в отделе кадров, так что это было просто. В общем, это новый человек на станции, работает с декабря прошлого года. Должность инженера… В общем, обслуживает шкаф с контрольно-измерительными приборами на блочных щитах управления. Грубо говоря, КИПовец…
— Ага, даже так? — несколько удивился я. Это существенно меняло дело.
Выходит, те электронные платы могли как-то быть использованы на пункте управления реактором? Ну, может не совсем на пункте… Шкаф КИП это связующее звено между всеми отдельными системами энергоблока, включая сам реактор и непосредственно блочным щитом управления. Именно на этом участке вполне возможно устроить какой-нибудь саботаж. Кто же такой этот Лисицын на самом деле? Внедренный диверсант или же просто человек оказавшийся не в то время, не в том месте?!
Отмахнулся от этой мысли. Слишком уж круто это выходило! Если что-то выходило из строя, в теории проблемой занималась целая служба, но никак не один человек. Нет, что-то по эксплуатации и техническому обслуживанию отдельных звеньев — вполне возможно…
— Пап, а если что-то на блочном щите управления что-то выходит из строя, кто занимается ремонтом?
— Ну, этого я не знаю. Я же в машинном зале нахожусь, на самом пункте управления бываю крайне редко. Но вообще, думаю, что сначала персонал выявляет, что и где неисправно, докладывает начальнику цеха, затем вызывается представитель от МинТрансМаша… По крайней мере, с турбинами так. Да и циркуляционными насосами тоже. Слушай, а зачем тебе это знать? Не помню, чтобы ты раньше интересовался работой атомной станции настолько плотно.
— Да так, — немного смутился я, затем решил рассказать часть правды. — Я пока на «Юпитере» на работах был, попал в отдел, где кое-что интересное нашел. Левые электронные платы шли без номеров, без патентов. Просто неучтенная продукция. И шла она на нашу станцию, к некоему Лисицыну. Ну, вот я и заинтересовался.
Отец неожиданно рассмеялся.
— Что такое?
— Ты прям как Штирлиц! И тебе это показалось странным?
— Ну, да… Я же занимаюсь учетом документов, всю подноготную знаю, как свои пять пальцев. А тут такое грубое нарушение, много вопросов. Да к тому же, еще и сам завод официально производит катушечные магнитофоны, а помимо этого что-то штампует для оборонной промышленности полупроводники.
— Да? И откуда ты все это знаешь? — отец реально изумился. Черт, кажется, в этом времени деятельность завода «Юпитер» еще не была известна широкой публике.
Я вздохнул.
— Да так, наткнулся на один архив, еще когда на аэродроме был, — соврал я, а затем продолжил. — Но это больше не имеет никакого значения. Совсем недавно там случился пожар — все сгорело. А на следующий день начальник этого отдела свалился с сердечным приступом. Ну и все.
— Серьезно? Ох, вот это судьба.
Я не стал рассказывать отцу о своих подозрениях. Ни к чему это. Хватит и того, что я поделился наблюдениями по поводу некоего Лисицына, с недавних пор работающего на станции. Жаль, больше информации получить нельзя. Может, скинуть то, что мне уже известно Андрею? Наверняка его заинтересует, нужно только правильно ее подать. Но это позже…
Мы въехали в Припять.
Узнаваемые уборочные машины чистили дороги, дворники собирали редкий мусор. Некоторые жители шли по своим делам, дети бегали на улице. Время около десяти часов.
Погода была замечательная, светило солнце, небо было голубым, а облаков почти не было. Нечасто в начале марта бывает так хорошо.
Проехали по Курчатова, остановились у дома.
— Сейчас за хлебом свежим зайдем, — отец запер машину на ключ.
— Я сгоняю.
— Хочешь в военной форме покрасоваться? — улыбнулся отец. — Ну иди, я подожду.
Я подошел к хлебному магазину. У входа стоял «ГАЗ-53» Хлебовоз. Задние двери были открыты, а рядом с ними стоял человек, укладывая внутрь кузова деревянные поддоны. Смерив меня безразличным взглядом, он вернулся к своей работе.
Вошел в магазин. В нос тут же ударил аромат свежеиспеченного хлеба — до чего же люблю этот аромат. Снова вспомнил, как маленький огрызал горбушку у квадратных буханок…
— Эй, военный! Что нужно? — меня окликнула продавщица.
— Одну хлеба.
— И все?
Расплатившись, я вышел наружу. Машина уже укатила к следующей точке. Вернулся к машине, вместе с отцом отправились домой.
Едва открыли дверь, как я сразу уловил вкуснейшие ароматы домашней еды. Там точно была жареная курочка и что-то еще, что дразнило обоняние. Так-то съеденная овсяная каша уже давно переварилась.
— Лешка! — из кухни выбежала Настя. — Мама, они приехали. А у нас уже почти все готово. Пахнет?
— Еще как! — восхитился я, обнимая сестру.
В общем, посидели мы, поговорили. Затем перешли к столу — мама с Настей хорошо постарались, наготовили как на праздник какой-то. Незаметно пролетело полтора часа.
— Мам, спасибо, — поблагодарил я, набив желудок до самого верха. — Ну, вы меня откормить прям решили! Все такое вкусное, не то что армейская еда. Все одно и тоже, готовится на триста человек…
— Да не за что, Леша… Я же не могу иначе, что же я, сына с армии с пустым холодильником буду встречать?
— Какие планы на сегодня? — поинтересовался отец. — Тебе во сколько обратно?
— В восемь вечера нужно вернуться в гарнизон и доложиться командиру батальона. Да мне тут задач надавали, не знаю с чего начать. Пап, а где у нас можно цветы купить?
— Это ты для Юли? — улыбнулась мама.
— И для нее тоже, — кивнул я. — А вообще задача у меня от одного майора, купить букет роз и вручить одной женщине.
— Ого, вот так задание! — восхитилась мама. — Ну, цветы можно купить где угодно. А, да хоть в павильоне на проспекте Ленина, тут идти-то совсем недалеко.
— Точно! — я взглянул на часы. Была половина двенадцатого. Мне оставалось чуть менее полутора часов, чтобы вручить Маргарите букет роз и духи, подождав ее у входа в печально известный бассейн «Лазурный».
Я переоделся в гражданскую форму одежды. Накинул куртку.
Взял заначку и деньги, которые выдал мне Прудников. До проспекта Ленина добрался минут за пятнадцать, отыскал цветочный павильон. На двадцать рублей мне собрали шикарный букет красных роз, второй такой же, я попросил придержать. Этот я рассчитывал подарить Юле. Оставалось сорок минут.
Я ускоренным темпом понесся на улицу Лазарева, где и размещался бассейн. Заметил его издалека — много раз видел фотографии. А печально известным он был потому, что когда город был эвакуирован, ликвидаторы продолжали ходить сюда по вечерам. Тот период сам по себе считается мрачным — город-то уже был практически безжизненным. Бассейн проработал до девяностого года, несмотря на то, что радиационная обстановка в Припяти все равно была значительно выше нормы, даже после того, как разрушенный реактор накрыли саркофагом.
У входа женщин практически не было. Внутри фойе тоже. Может в раздевалке или душе?
Вытащил фотографию из кармана, осмотрел ее. Удивился. Судя по фото, ей было около двадцати. Очень молодая, учитывая возраст самого Прудникова. Ничего себе, выходит майора на молоденьких потянуло?!
Внешне довольно симпатичная, блондинка. Одета модно, хотя я в этом совершенно не разбираюсь. В общем, мадам любопытная, но какой бы она ни была, меня ее внешний вид нисколько не волновал. У меня была Юля.
Убрал фотографию.
На часах без десяти час, даже странно… Куда эта Маргарита запропастилась?
Наконец, без трех минут, она показалась в поле зрения. Открыла дверь, вышла наружу. Видно, что никуда не торопилась. Да-а, с пунктуальностью у Риты не очень. Впрочем, как и у большинства женщин.
Неторопливо направился к ней.
— Здравствуйте, вы Маргарита? — поинтересовался я, остановившись в паре шагов.
Она смерила меня взглядом, как-то загадочно улыбнулась.
— Добрый день. Да, а вы кто?
— Меня зовут Алексей и меня просили передать вам этот букет. И еще кое-что, — я протянул ей букет роз, а затем и коробочку с духами.
— Да? Очень интересно, — она приняла букет, но вдруг замерла в нерешительности. — И кто же вас просил?
— Один ваш хороший знакомый. В военной форме.
Ее улыбающееся лицо, тут же перекосила гримаса ненависти.
— Что? Я же говорила! Тьфу! — она швырнула букет на землю.
Отмахнулась от коробочки.
Я словно остолбенел, просто стоял и хлопал глазами от непонимания происходящего.
— Он вам не сказал, да? — хмыкнула Рита, возмущенно тряхнув головой.
— Да я, как бы, И не в курсе. Я ведь просто курьер, просто попросили доставить.
— Передайте тому, кто вас послал… Завтра в двенадцать, крайний срок! Послезавтра я уезжаю в Киев!
Она круто развернулась и пошла прочь. А я, постояв с минуту на прежнем месте, двинулся обратно. Мне предстояло вернуться на проспект Ленина, забрать свой букет и отправиться к дому своей девушки.
Забрал букет, на сдачу получил еще и горсть розовых лепестков. Цветочница даже удивилась, на кой они мне сдались?! Но я только улыбался, планируя кое-что романтичное. Уже подходя к дому Юльки, я услышал женский возглас. Ускорившись, я стал свидетелем, как молодую девушку окружили двое. У одного из них был нож… Их намерения были далеки от миролюбивых, что подтолкнуло меня к решительным действиям.