— Ой, Алешка! — та испуганно прикрыла рот рукой. Глаза на мокром месте. — Беда, Лешка, беда! На Сергея дома напали. Я выстрел слышала, ранили его!
— Бляха! — вырвалось у меня. Перед глазами все словно остекленело.
Я рванул вперед и бесцеремонно полез в карету скорой помощи, не обращая внимания на возмущения врачей. Внутри действительно лежал отец Юльки, полковник Кошкин. Он был без сознания. В районе груди, справа, под белой повязкой просачивалась кровь.
— Что с ним? — глухим голосом произнес я.
— Э-э! Покиньте машину! — огромный санитар попытался вытолкнуть меня наружу, но я решительно скрутил ему руку в болевом захвате, отчего тот угодил лицом в стойку с инструментами, с грохотом перевернув медицинский чемодан. Все это произошло на глазах у соседей и зевак.
— Вы что творите? — возмущенно крикнула женщина врач, глядя на меня недовольным взглядом. — Вон отсюда, иначе милицию вызову! Вы что не видите, у нас тяжелораненый?
Но я бесцеремонно отодвинул ее в сторону, ведь мне нужно было понять, что здесь, черт возьми, произошло. Жив ли Кошкин? Точно ли у него огнестрельное ранение?
Как раз в этот момент внутрь двора въехал желтый милицейский «УАЗ». Почему так поздно⁈
Рядом с машиной крутился обиженный таксист, которому я забыл оплатить проезд.
— Что с ним? Где девушка, где ребенок? — вскричал я, теряя контроль над собой. Эмоции взяли верх и я поплыл.
Санитар с разбитым носом пытался выбраться из машины. Сейчас это увидит милиция и будут неудобные вопросы.
— Алексей! — в ужасе вскрикнула соседка.
Творилось черт знает, что и я соображал уже с трудом.
Вдруг, справа раздался звонкий детский плач. Любая мать, а в некоторых случаях и отец сразу узнают голос своего ребенка. Это плакал маленький Кирюха. Обернувшись, я увидел еще одного врача, что выходил из подъезда, рядом с ним была еще одна соседка. У нее-то на руках и был ребенок, завернутый во что-то белое.
Не видя ничего вокруг, я выбрался из машины и шатающейся походкой направился к ним. И тут сзади раздался строгий голос:
— Гражданин, стойте! Милиция!
Но я проигнорировал требование. Сергей Кошкин, будучи тяжелораненым, сейчас лежал в машине скорой помощи, моего сына вынесли на руках… А где же Юля? Где, черт возьми, моя жена? Неужели ее…
Душу буквально выворачивало наизнанку — то, что случилось, любого выбьет из колеи и я не исключение. Сильнейший психологический удар.
— Стоять! Руки за голову, ну! Или буду стрелять! — я увидел молодого лейтенанта, позади которого стоял «бобик». Рядом по-прежнему крутился обиженный таксист.
Столпившиеся соседи и зеваки дружно охнули, отпрянули в стороны, при этом все смотрели на меня с ужасом. Наверное, по моему растерянному лицу было понятно, что я слетел с катушек.
— Я не… Я не… — невнятно пробормотал я. — Я офицер…
Решительно полез во внутренний карман за ксивой… Но, наверное, зря я это сделал.
— Оружие! — охнул кто-то. Люди взвизгнули.
А затем раздался выстрел!
Глава 9Сделка с дьяволом
Сразу после выстрела, с характерным дребезгом осыпалось большое подъездное стекло на втором этаже.
Стреляли, судя по всему, в окно.
Поначалу я решил, что нервы у молодого, неопытного лейтенанта не выдержали и это он жахнул из табельного в воздух. Но, судя по звуку, стреляли чуть в стороне, где-то за машинами. Ситуация получилась еще та.
Звук выстрела отрезвил меня. Ксиву я доставать уже не стал.
— Спокойно, я офицер КГБ СССР! — громко заявил я, показав обе пустых руки. — Удостоверение в кармане!
Зеваки и соседи, отпрянувшие в стороны, во время выстрела, сейчас с робким интересом выглядывали из-за всевозможных укрытий — кто из-за угла дома, кто из-за машины или дерева. Никто не понимал, что произошло.
— Граждане, без паники! Кто стрелял? — дрожащим голосом крикнул растерявшийся лейтенант, все-таки схватившись за кобуру с табельным оружием. Взглядом он пытался отыскать угрозу, но ее не было. Вокруг ничего подозрительного. Как будто бы и не было этого выстрела, а стекло разбилось само.
— Товарищ милиционер! — раздался голос какого-то старика справа. — Вон там за машинами стреляли. Человек в черной куртке. Он убежал.
Первая мысль в голове — это подстава. Только какая-то не продуманная. Неизвестный стрелок воспользовался и без того нагнетенной обстановкой, дополнительно подлив масла в огонь. Видимо расчет шел на то, что патруль должен был воспринять меня как угрозу. Ведь если подумать, все к тому и шло. Было темно, видимость плохая.
Я мысленно отругал себя за безрассудное поведение.
Очевидно, что стрелявший сразу же покинул место происшествия, не став ожидать окончания банкета. Попробуй-ка его теперь по темноте найди…
— Так… Руки на виду держи! — неуверенным, но уже с совершенно другой интонацией, приказал лейтенант. — Семенов, проверь!
Его напарник, в звании старшего сержанта за оружие хвататься не стал. Сержант был явно старше и поопытнее офицера, а потому и среагировал несколько иначе. Тем более, что после злополучного выстрела, все стихло и не было поводов для паники.
— Товарищ милиционер! Не надо в Алексея пистолетом тыкать, он живет здесь! — подала голос тетя Таня.
— Разберемся, гражданочка! — отрезал лейтенант, который уже успел немного перевести дух. — Семенов, ну?
— Удостоверение слева, во внутреннем нагрудном кармане, — подсказал я, когда тот поравнялся со мной.
После нескольких телодвижений, старший сержант расстегнул молнию и все-таки выудил корочку.
— Оружие есть? — зачем-то спросил он.
Я покачал головой. Сам же с тревогой пытался разглядеть, куда делись врач и соседка с моим ребенком на руках. Когда случился выстрел, скорее всего, они вернулись в подъезд.
Семенов раскрыл удостоверение и убедившись, что на нем моя фотография, обернулся к старшему.
— Товарищ лейтенант, тут это…
Летеха подошел ближе, взглянул на мою ксиву и быстро пробежался по ней глазами. Завис, на мгновение. Поднял на меня растерянный взгляд.
— Виноват, товарищ лейтенант. Ошибочка вышла. Что ж вы на команды не реагируете? Санитару чуть руку не сломали… Я и в самом деле предположил, что вы за пистолетом полезли! А тут еще стрельба эта…
Старший сержант вернул мне ксиву.
— Это была провокация… — проворчал я.
— Товарищ милиционер! Он мне еще за проезд не заплатил! — вставил свои пять копеек обиженный таксист, стоя у милицейского «бобика». Но патруль сделал вид, что они его не слышали.
Общая обстановка немного осложнялась тем, что меня тут знали плохо. Ведь я все время был на обучении в Москве, приезжал несколько раз, да и то поздно вечером. Вот только соседка по лестничной площадке, тетя Таня, и знала, кто я такой. Ну и моих родителей.
— Товарищ милиционер! — затараторила соседка, встав между нами. — Вы его не арестовывайте! Нельзя этого делать! У него на тестя напали. В квартиру вломились, я выстрел слышала. Вас и скорую помощь тоже я вызвала. Вон, врачиха наша, Галина, что на пятом этаже живет, с его ребенком на руках! Она педиатр, знает, как с детьми нужно. А жена, Юлька, как сквозь землю провалилась. А кто стрелял?
По растерянному выражению лица лейтенанта было понятно, что он ни черта не понял и вряд ли примет правильное решение.
— Гражданочка, не путайтесь под ногами! Мы во всем разберемся!
— Лейтенант, ты извини, — глухо пробормотал я. — Понимаю, наломал дров. До семьи дозвониться не мог больше суток, обратиться за помощью не к кому. Я только что с поезда. Мчался сюда из Москвы, а как приехал — вижу скорую помощь у подъезда. А тут еще соседка… Эмоции перекрыли, нервы ни к черту. Тесть раненый, ребенка вынесли. А что с женой, вообще не в курсе!
— Ясно… — лейтенант шагнул к машине.
— В квартире были? — поинтересовался Семенов.
Я покачал головой.
Конечно же, как родственник и как офицер комитета госбезопасности я имел полное право подняться в квартиру и своими глазами все осмотреть. Пока шла беседа, обстановка чуть разрядилась. Часть зевак разошлась, а скорая помощь выехала в сторону медсанчасти.
Первым делом я рванул к соседке. У нее на руках действительно был мой сын. К счастью, все с ним было хорошо, он уже больше не плакал.
— Кирюха, ну как ты? — ласково поинтересовался я и тот что-то там агукнул.
— Теть Тань… Пожалуйста, позвоните моим родителям! — попросил я, обратившись к стоящей позади соседке. — Пусть приедут, помогут.
— Конечно, Леша. Это я мигом.
Она хорошо знала и моих родителей, которые часто бывали в гостях у Кошкиных.
— Галина, присмотрите за ребенком? — спросил я у педиатра. — Вы простите, мне нужно понять, что произошло в квартире!
Женщина кивнула, продолжая держать Кирюху на руках.
— Не переживай! Все будет хорошо! Иди!
Поблагодарив, я торопливо рванул в подъезд. Быстро поднявшись по лестнице, я увидел раскрытую дверь в квартиру Кошкиных. Точнее, жена и сын носили уже мою фамилию, но хозяином квартиры по-прежнему являлся ее отец.
Судя по всему, все произошло быстро. Замок был цел, значит, дверь никто не ломал. Вероятно, злоумышленники позвонили в дверь, полковник открыл ее сам и тут началось. Видимо тот дал отпор, потому в него и стреляли. А Юлю увели с собой — ну не маленького ребенка же брать, кто с ним возиться будет?
В лихие девяностые годы так все и было — чисто по беспределу. Приходили, в наглую совали ствол в лицо. А дальше по обстоятельствам. Либо брали, что хотели, либо убивали. А иногда и то, и то. Ну а доблестная милиция потом локти кусала, не зная где концы искать.
К сожалению, сейчас многое понять было просто невозможно. Когда пришли, сколько человек было. Когда я названивал на домашний, видимо просто никого не было дома. Сам полковник Кошкин был на дежурстве, здесь все понятно. Возможно, за нашим домом наблюдали. А потом, на следующий день, незадолго до моего прибытия все и случилось.