— Ладно… Ты меня здесь жди, — я повернулся и кивнул Погодину. — Присмотри за ним и скорую не отпускай пока. Пусть его еще с полчасика понаблюдают. А то в больницу заберут ещё.
— Не надо меня в больницу, — испуганно заморгал Берг. — Там меня легко достать будет.
Однако студент неплохо соображал. Наверное, много читал детективов.
— Не волнуйся, Гена. Никто тебя без присмотра не оставит. И в больницу ты не поедешь. Со мной будешь. А сейчас мне надо немного поработать.
Я вылез из скорой и вместе с Вахрамеевым направился к раскидистой сосне, под которой толпился народ и лежала курковка-одностволка.
— Что у вас тут? — спросил я, обращаясь к криминалисту, который уже отработал, пыхал сигаретой и ждал отмашки от следака, чтобы упаковать ружье.
Бывалый эксперт с седыми стрижеными усами и глубоким взглядом знал меня уже в лицо. Как-никак в Зеленоярске я провел немало времени. Он глянул на прокурорского следака, который уткнулся в протокол осмотра на планшетке, и с его молчаливого согласия доложил обстановку:
— Стреляли отсюда, где брошено оружие. Я проверил визированием, нитку натянул в комнате от пробоины в стекле до места в стене, где застряла пуля. Продолжение оси как раз указало на это место. Ружье, как видите, модели «ИЖ-17» шестнадцатого калибра. В стволе нагар, свежий запах жженого пороха из дула. Стреляли однозначно совсем недавно. Номера все спилены. Пробить по регистрации ружьишко не получится.
— А восстановить цифры? — спросил я, вспомнив, как в прошлой жизни эксперты шлифовали до зеркального блеска места с удаленной маркировкой и обрабатывали кислотой.
Агрессивный реактив разъедал в первую очередь места, где ранее были выбиты штрихи знаков (структура металла там был немного нарушена, ведь он уже перенес штамповку), в результате чего вырисовывался номерной знак агрегата (оружия или, например, автомобиля, смотря что исследовали). — Травление применить или какие там у вас методы?
— Это, конечно, попробуем, но слой металла удален глубокий, хорошо почистили. Вряд ли получится, — покачал головой криминалист.
— А эти следы обуви, — я кивнул на вдавленные отпечатки подошв, напоминавшие следы грубых кирзачей с гладкой подметкой, что сгрудились под сосной как раз возле брошенного ружья.
— Их в протоколе зафиксировали, я отснял на камеру. Гипсовый слепок смысла нет делать. Индивидуальные признаки не отобразились совсем. Только размеры, которые мы и так записали и на зарисовке обозначили. Размер обуви, навскидку, соответствует сорок третьему.
— Ясно, — я повернулся к Вахрамееву. — Что жильцы говорят?
— Как всегда, — пожал тот плечами. — Никто ничего не видел. Многие слышали выстрел. Пока с постели встали, пока к окну подошли, внизу уже никого не было. Ружье только валялось под деревом.
— Пальчики с него изъяли? — снова спросил я криминалиста.
— Здесь возиться смысла не вижу, — ответил тот, аккуратно упаковывая ствол, чтобы не повредить отпечатки, в длинную коробку, которую неизвестно где раздобыл (упаковочный материал на месте происшествия для нестандартных объектов был большой проблемой во все времена). — В лаборатории посмотрим досконально. Там и освещение, и все условия. А здесь только следы потеряем.
— Правильно, — кивнул я и направился в сторону общаги.
Хотел самолично пообщаться с жильцами, которые всё равно не спали. Заодно осмотрю комнату Берга.
Глава 21
— Квартира маленькая, но уютная, — энергичная тетя с лицом проныры нахваливала мрачную однушку, в которой пахло кошками и старушечьим пледом. — А вы для себя присматриваете? — она уставилась на меня пытливыми глазками.
— Да, конечно, — кивнул я. — Я здесь в командировке.
— Так вам ненадолго? — разочарованно протянула она, потеряв живость во взгляде.
— Примерно на месяц, но я готов вам заплатить чуть больше, чем договаривались. Не двадцать рублей за месяц, а, например, тридцать.
Хозяйка вздохнула, прокручивая в голове возможные риски. Сдача внаем жилплощади в СССР пока дрейфовала вне закона. Но Зеленоярск — не Москва и не курортный городок. Найти денежных квартирантов на жилплощадь не так-то просто. А судя по слою пыли на полу и затхлому запаху, в этой квартире никто уже давно не проживал.
— Деньги вперед, — наконец выдала хозяйка. — Расписки не даю, сами понимаете, милиция не дремлет. И если что — вы мой родственник и проживаете здесь бесплатно.
— Договорились, — я протянул ей нужную сумму.
— А вы разве не будете кухню смотреть или санузел? — удивилась хозяйка.
— А что их смотреть, — слукавил я. — Они везде одинаковые. Дом не старый, типовой застройки. Такие санузлы по всему Союзу натыканы.
— Ну, ваше дело, — женщина уставилась на меня с некоторым подозрением.
Черт... Все-таки надо было для вида глянуть мельком всю квартиру. А то почуяла неладное. Не буду же я ей объяснять, что при выборе конспиративной хаты мне вообще пофиг на состояние кухни, комнаты и прочих туалетов.
— Да вы не волнуйтесь, — включил я свое запоздалое обаяние. — Я из министерства автомобильных дорог. Контора уважаемая.
— Ой, — тетя хлопнула в ладоши. — Неужели асфальт по Октябрьской улице, наконец, проложите?
— И по Октябрьской, и по Заводской, — заверил я ее.
— А что ж вам от работы гостиницу не оплачивают?
— Оплачивают, только там ни чайника, ни плиты нет. А в ресторанах, сами понимаете, питаться дорого. Мне проще квартиру снять. Да и не люблю гостиницы. Работа такая, наездился. Шумно там бывает, еще подселить кого-нибудь могут. А я человек непьющий. Не получается у меня с командировочными общий язык находить.
— Ну тогда живите, — она радостно протянула мне ключи. — А то я было грешным делом подумала, что вы не тот, за кого себя выдаете.
— На бандита похож? — ухмыльнулся я.
— Нет… На милиционера из ОБХСС, — с облегчением выдохнула хозяйка.
— С милицией у вас проблем не будет, — улыбался я. — Это точно…
Тетка еще дала некоторые наставления касаемо газовой плиты, посуды и постельных принадлежностей. Я пропустил это мимо ушей, лишь понимающе поддакивал и продолжал улыбаться.
Жить я здесь не собирался. Жить здесь будет другой человек. Совсем не похожий на меня. Даже, скорее, не жить, а прятаться. Неприметная однушка в тихом дворике вдалеке от центральных улиц — самое то для конспирации. Если бы меня даже не устроила жилпощадь (была полусараем или совсем без мебели), я бы все равно ее снял. Эту-то еле нашел. Пришлось на автовокзале и на рынке бабок всех оббегать, поспрашивать, чтобы найти телефончик нужного человека.
Дверь моего кабинета распахнулась, и на пороге нарисовался Погодин. Морда важная, будто он только что раскрыл всю нашу серию и теперь знает личность Потрошителя.
— Готово заключение дактилоскопической экспертизы по ружью ИЖ-17! — Федя плюхнулся в свое излюбленное кресло, швырнув мне на стол тонкую стопку отпечатанных листочков с вклеенными посреди текста фотографиями стандартного криминалистического размера 9х12 .
— Что там? — я уже листал заключение к «выводам», но не удержался, чтобы сразу не спросить.
— Пальчики на оружии есть.
— Чьи?
— Неустановленного лица. По базе проверяются, но, думаю, ничего это не даст.
Я прочел вывод эксперта: «На представленном на исследование ружье модели ИЖ-17 обнаружены следы пальцев рук, пригодные для идентификации”. Далее шло их перечисление и локализация на элементах ружья. Это я пропустил. Последняя строчка гласила: «Происхождение указанных следов рук от гр-на Берга Г.Н. исключается».
— Слушай, Андрюха, — Погодин привстал и ткнул пальцем в последнюю строчку вывода. — А Берга мы на хрена проверяли, для чего его дактокарту направили на исследование? Он же и так сказал, что не лапал ружье.
— Так все потерпевшие говорят, но часто они сами не замечают, как вертят в руках вещи, оставленные преступниками на месте происшествия. От страха, от растерянности, пытаясь хоть что-то понять. А потом напрочь об этом забывают. В состоянии аффекта мозг не воспринимает информацию и лишнего не запоминает. Такая защитная реакция у него, Федя.
— Ясно… Вот только кого проверять будем теперь? Пальцы есть, а подозреваемого нет.
— Есть у меня одна мыслишка. Найди-ка мне Вахрамеева! Пусть в прокуратуре с Палычем свяжется. Нужно Хирурга в розыск объявлять. К любому делу его пусть привяжет по убитым девушкам. И квартиру официально вскрывать будем. Если у Гусева рыльце в пушку — туда он уже явно не вернется.
Дверь кабинета снова распахнулась, и вбежал взмыленный Вахрамеев. Рубашка прилипла к телу, глаза вытаращенные. Таким встревоженным я его еще не видел.
— А вот и он, — сказал Погодин, тыча в коллегу. — Искать не пришлось.
— Мужики! — Сергей подлетел к столу и залпом опустошил стакан воды, который я перед этим налил себе и еще не успел выпить. — Мне пи**дец!
— Что случилось, Серега? — я нахмурился.
— Березов сбежал!
— Как — сбежал? — в один голос с Погодиным воскликнули мы.
Подвох, откуда не ждали
— Он стал про адвоката рассказывать. Признался, что он его порешил за дочь.
— Ну, это мы уже в курсе, — кивнул я. — А сбежал-то как?
— Мы его с прокурорским повезли на место происшествия для проверки показаний на месте. Со мной еще двое напарников. Привели его в квартиру адвоката. Он должен был под протокол с понятыми показать, как убивал Слободчука. Всё как положено.
— Ну? — не выдержал Погодин. — А дальше?
— А дальше чертовщина какая-то. Он в наручниках был. Прошел в комнату, сказал, что так и так, там с потерпевшим сначала разговор вел. Стал долго пересказывать нам в деталях, как ненавидел эту падлу. Как они повздорили.
— Но ведь тело Слободчука в прихожей обнаружили? — заметил Погодин. — Будто он дверь открыл и его с ходу ножом прямо в сердце саданули.
— Да, помню я это, — отмахнулся Вахрамеев. — Но мы его не тормознули. Ведь столько времени молчал, подумали, пусть все сначала выложит, а потом нестыковки устранять будем. В общем, убаюкал он нашу бдительность. Я за ним хвостиком ходил. Двое на дверях. Следак с планшеткой протокол корябал. Потом Березов в туалет попросился. Не хотел я его пускать, но он пригрозил, что если не справит потребность срочную, то ничего больше показывать по делу не будет. Ну, опять же, мы не истязатели ведь. Я повел его в сортир, а дверь оставил открытой. Стою, ему в спину смотрю, как он струю пускает. А он оборачивается и говорит, гражданин начальник, прикрой дверь, перед понятыми неудобно, женщина там. Мне, честно говоря, тоже не комильфо смотреть на ссущего мужика. Я чуть дверку-то и прикрыл. Куда он денется-то из коробки в наручниках? Но не до конца прикрыл на всякий случай. И шпингалет перед этим выдвинул, чтобы он закрыться внутри не мог. Всё по уму, понимаете. Слышу, что-то там у него щелкнуло. Звук до боли знакомый. Я дверь распахнул, а он уже без наручников. Ногой под дых мне двинул и к двери рванул, чуть следака не затоптал. Я за кобуру, да, какой там! После удара ни вздохнуть, ни вскрикнуть. Так дыхалку сперло, что думал, коньки отброшу. А Березов в прихожке, как буйвол пронесся. Раскидал моих хлопцев, словно котят. Те даже за стволы схватиться не успели. Выскочил пулей — и вниз по лестнице. Мы пока в себя приходили да пистолеты вытаскивали, несколько секунд драгоценного времени профукали. Кинулись за ним следом. Но поздно уже… Бабули, которые на лавке возле подъезда семечки лузгали, рассказали, что мужик с криминальной мордой из подъезда вылетел как ошпаренный и в такси прямо сразу и запрыгнул. Смылся, гад!