Вахрамеев весь сдулся, как спущенная шина, и осел на стул.
— Ого, — я озадаченно почесал макушку. — Похоже, у нашего военрука сообщник образовался. Не ждали его.
— И я про то же! Мы потом туалет осмотрели, так там у сливного бачка крышка сдвинута. Он там ключ от наручников, похоже, и взял. И такси ему кто-то вызвал. Готовились, значит.
— Таксиста нашли?
— Сразу же. Говорит, что заказ ему передали. Он и приехал к подъезду. Кого вез, понятия не имеет. Не входит в его обязанности личности удостоверять.
— Пробейте номер, кто звонил в таксопарк и вызывал машину на этот адрес.
— Уже отправил человека. Но, думаю, дохлый номер. Уверен, что машину с телефона-автомата вызывали. Уж больно складно у них всё вышло, не могли такого не продумать.
— Скорее всего, — кивнул я, морща лоб.
— Как же вы его так прошляпили? — назидательно покачал головой Погодин.
— А ты чего с нами не поехал? — Вахрамеев от возмущения затряс кулаком. — Думаешь, смог бы сам его остановить?
— Так меня Андрюха к экспертам послал, — оправдывался Федя, кивнув на заключение на моем столе. — Я у них над душой стоял, чтобы ружье по-быстрому и вне очереди исследовали. Вот и заключение принес с пылу-жару.
— Да, ты бы нам не помог, — горько отмахнулся Сергей. — Вот если бы Андрюха с нами был…
— Кто ж знал, — нахмурился я. — Что у него сообщник. Но ничего, не уйдет гад. Один раз я его уже поймал. План “Перехват” объявили?
— Ага… — кивнул оперативник. — Автовокзал и выезды из города перекрыли. Будем весь транспорт останавливать и досматривать. Караваеву уже из прокуратуры позвонили. Он сбор личного состава объявил. Всех в ружье поднимает. Велено даже из отпусков отзывать. Кабинетных работников и дружинников на улицы выгнал. Главное, не дать ему из города выскользнуть. Эх… Чуть-чуть до пенсии не дотянул. Как же так-то?
Упрекнуть Вахрамеева я, в общем-то, не мог — никто бы не предусмотрел такого, а он, судя по прозвучавшему здесь сейчас рассказу, все делал как нужно. Нигде правил не нарушил.
— Не боись, Серега, — похлопал я напарника по плечу. — Возьмем мы его. Поработаешь еще лет двадцать.
— Да мне куда столько? — вздохнул тот. — Вот бы еще годок, до пенсии дожить, а там видно будет. А сейчас по мне служебная проверка проводиться будет, — Сергей совсем сник.
— Твоей нет вины. Ты все делал согласно приказа, — твердо проговорил я. — Никто же не знал, что у него есть сообщник. И вообще. У кого были ключи от квартиры адвоката?
— Только в деле, — пожал плечами Вахармеев. — О дубликатах ничего не известно.
— Надо замок на трасологическую экспертизу изъять, — сказал я. — проверить, чем отпирали, отмычкой или штатным ключом.
— Это сделаем, — кивнул Сергей. — Сейчас бы только с беглецом разобраться по горячим следам. Если заляжет — сложнее потом будет паскуду найти.
— Слушайте! — воскликнул Погодин. — Если у него есть сообщник, тогда что получается? Они вместе эти убийства совершали? Почерк ведь один…
— Давай не будем делать поспешные выводы, Федя, — я задумчиво погрыз кончик авторучки.
— Так я что подумал? — Погодин привстал. — Возможно, это не так уж и плохо, что Березов смылся. Выведет нас на всю банду. А так совсем глухо было. Еще и ружье это, с отпечатками не пойми кого.
Дверь моего кабинета снова отлетела к стене, сегодня явно был «день приема». Быстрым шагом вошел Караваев.
Завидев начальство, Вахрамеев встал и вытянулся по струнке.
— Андрей Григорьевич, — выдохнул подполковник, морща вспотевший лоб. — Как вы такое могли допустить?
— Вы про побег Березова? — изобразил я непонимающий вид.
— А кого же еще?
— Извините, Михаил Олегович, но официально Березов пока за вами числится. Я здесь по убийству Дицони работаю. Признательных показаний военрук не давал. Сознался только в убийстве адвоката, а это дело пока у вашей городской прокуратуры.
— Но вы представляете, что сейчас начнется? По городу и так слухи ползут, что у нас серийный убийца объявился. А теперь все узнают, что он еще и сбежал и теперь на свободе разгуливает. Из области к нам уже проверяющие едут.
— Я думаю, вы с ними вопрос уладите. Не в первый раз. И потом… Кто сказал, что Березов действительно пришил адвоката? Прямых улик пока нет. А признание он мог написать, чтобы выйти из камеры на проверку показаний и сбежать. По плану, так сказать.
Все это Караваев мог и так представить. Но мне важно было показать ему, что на нашу команду я всю работу местной милиции — и все возможные промашки — сваливать не позволю.
— И что теперь делать? — выдал Караваев.
Я кивнул, как будто только и ждал, чтобы он у меня совета спрашивал.
— Вы работайте по поимке Березова, а я буду по своему плану.
— По какому плану?
— Этого я вам пока сказать не могу.
— Понимаю, — отрешенно кивнул начальник ГОВД и опустился на стул, недавно освобожденный Вахрамеевым. — Ну, мы город перерыли. Сейчас участковые с дворниками, работниками ЖЭКов и продавцами магазинов работают. Ориентируют общественность. Дороги блокированы. Рабочий день переведен на двенадцатичасовой режим и без выходных до особого распоряжения.
Караваев проговорил это, будто отчитывался передо мной.
— Отлично, Михал Олегович, — одобрительно кивнул я. — Ваша задача сделать так, чтобы мышь не проскочила.
— Это мы сделаем…. Но прошу вас. Помогите поймать побегушника. Иначе многие головы полетят. Эх... Ославимся на всю страну.
— Пока паниковать рано. Уголовные дела по убийствам не объединены. На сегодняшний день официально в Зеленоярске маньяка нет. Наша задача — поймать его до того, как его признает область и Москва.
Перед квартирой врача Гусева собралась целая делегация. Прокурорский следак, мы с Погодиным, участковый и двое понятых из числа дружинников (соседей привлекать не стали, ведь то, что мы найдем внутри, может оказаться зрелищем не для слабонервных).
Впереди всех пыхтел со стамеской в руке и молотком слесарь из местного ЖЭКа. Он возился с замком уже минут двадцать. Обливался потом и тихо матюгался. Непривычно ему сдерживать сквернословие. Но в присутствии людей в форме старался как мог.
Он повернулся к нам и, смахнув со лба капли, пробасил:
— Не идет, зараза, а может, с корнем его вырвать? Чего цацкаться.
Следователь замялся, а я взял инициативу в свои руки:
— Ломайте.
Слесарь облегченно вздохнул, вновь обдав нас перегаром, и достал из замасленного ящика с инструментами гвоздодер.
Дело пошло быстрее. Дверь жалобно затрещала, чуть выгнулась и с хрустом отошла от проема.
— Товарищи понятые, — следак первым шагнул внутрь, — попрошу за мной.
Я вошел последним. В квартире полумрак и педантичный порядок. Обстановка неброская, впрочем, как и большинстве жилищ сограждан, только куча книг по медицине, расставленных по полкам и шкафам, свидетельствовали, что здесь обитал не простой советский работяга.
Прошлись по комнатам — пусто. Я даже на всякий случай в шифоньер заглянул и под кровать. Никого… Снова огляделся. На журнальном столике лежала потрепанная зеленая книга с надписью на обложке: «Р.Д. Синельников. Атлас анатомии человека». Из томика торчали какие-то бумажки. Я открыл книгу. Оттуда высыпался ворох газетных вырезок.
Погодин помог мне их собрать и сложить на столик, чтобы как следует рассмотреть.
— Что это? — удивленно пробормотал он.
— Похоже на газетные вырезки криминальной хроники, — я бегло просмотрел заметки, и сердце екнуло.
В них говорилось об обнаружении в Зеленоярске трупов женщин с колото-резаными повреждениями.
Я кивнул следаку, подзывая его к себе:
— Срочно объявляйте Гусева в розыск. И нужно изъять те предметы личного обихода, где есть отпечатки хозяина квартиры. Дактилоскопировать мы его, понятно, не можем, а пальчики нам его очень даже нужны.
— Зачем? — удивился следак. — Ни по одному из убийств не было изъято следов рук.
— Так надо, — многозначительно кивнул я. — Кое-что проверить нужно.
— Где заключение? — я встретил вошедшего Погодина недовольным взглядом.
Тот нисколько не смутился от моего наезда, но в кресло не плюхнулся, как обычно, а, пожав плечами, проговорил:
— Не готово еще, не успели напечатать.
— Я тебе сказал — без него не возвращаться!
Понятно, что переборщил. Но время было дорого.
— Да, ты не ворчи, Андрюха. Я так, на словах результат исследования узнал. Бумажку еще часа два ждать. Вот и поторопился
— Так, — коротко, но уже одобрительно кивнул я. — Ну?
— Короче… — Погодин, уже осознав свою значимость, поднял палец вверх и отчеканил. — Следы рук, обнаруженные на ружье, из которого стреляли в Берга, и следы рук, обнаруженные в квартире Гусева, на посуде, что мы изъяли, на телефонном аппарате и других вещах, оставлены одним и тем же человеком.
— Черт… — я хлопнул по столу кулаком. — Получается, что в практиканта стрелял Хирург?
— Да, — закивал Погодин. — Который теперь в бегах, а студент, получается, по-прежнему в опасности.
— Ну, до него он не доберется, — пробормотал я, теребя пуговицу на рубашке. — Я его надежно спрятал.
Глава 22
— Здрасьте наше вам, — в дверном проеме ленинской комнаты показалась знакомая морщинистая, будто морда мопса, физиономия с лохматой белесой бородой. — Разрешите войти, товарищ гражданин начальник?
— О, Кузьмич! — воскликнул я, узнав бывалого рыбака. — Заходи. Какими судьбами? Ты так и не рассказал, кстати, тогда, что было дальше со смелой собачонкой, которую ты вместе с будкой приволок, с ульем перепутав. Я часто вспоминаю эту историю. Беспокоюсь, так сказать, за псинку.
— Да что ей сделается? — отмахнулся старик. — Накормили шельму, напоили пивом, чтоб задобрить. Вылакала, зараза, аж полбидона целых. А потом отвез я ее, сытую и довольную, обратно на тот берег на пасеку… Слухайте, Андрей батькович, я чего пришел-то…