Я встал из-за стола и понес несколько материалов Топильской для регистрации.
– Почта уже приходила, так что твои материалы я отправлю только завтра, – деловито отчеканила Анечка.
Все правильно. Грильяж грильяжем, но работа есть работа.
– Топильская-а-а! Горского ко мне!!! – раздалось вдруг из кабинета Торопова. Громкость звука показывала, что происходило нечто из ряда вон выходящее.
Я тут же зашел в кабинет.
– Аня сказала, вы меня ищете?
Свекольный цвет лица начальника не позволял мне сосредоточиться.
– Что случилось, Константин Николаевич? Меня забирают в МУР?
– Это что такое?! – взревел Торопов, и по полированному столу, как по льду, ко мне подъехал лист бумаги с пришпиленным к ним канцелярской скрепкой конвертом. – Я тебя как старший начальник отдела спрашиваю!!
В моменты необузданного гнева речь Константина Николаевича теряла связность. От него я уже слышал: «На ваше место человек сорок людей найдется», «Когда вы раскроете это смертоубийство?» Сегодня дело дошло до «старшего начальника отдела».
Сначала я ознакомился с конвертом. На месте обратного адреса стоял официальный штамп мэрии. Орел, корона, под лапами надпись: «Жилищный Комитет мэрии г. Кабардинска». На месте адреса получателя: «Второй отдел милиции РУВД Центрального района».
Теперь – содержимое: «В целях улучшения материальных условий жизни и повышения уровня социальной защищенности сотрудников органов внутренних дел г. Кабардинска, а также основываясь на ходатайстве депутатов Городского Совета, выделить благоустроенную однокомнатную квартиру по адресу: ул. Свободы, дом 1, кв. 90, старшему оперуполномоченному уголовного розыска 2-го отдела милиции РУВД Центрального района ГОРСКОМУ Андрею Васильевичу».
В конце текста было набрано: «Согласовано: Начальник жилищного комитета – подпись, юротдел – подпись, от ГУВД (Храмов) – подпись».
Я понимал гнев начальника. Две мины в одну воронку не попадают. Если «лох с Севера» по просьбе любителя девочек Бигуна решил выделить квартиру не начальнику отдела, под чьим чутким руководством происходило задержание похитителей шуб и золота, а оперу, то, естественно, что второй квартиры уже не предвидится. Это было бы чересчур навязчиво. Как же не повезло Константину Николаевичу!.. Куда он теперь будет девать мебель, которую уже виртуально расставил в «своей трешке» в доме № 1 по улице Свободы?!
– Кажется, это приглашение на новоселье, – ответил я. – Константин Николаевич, я буду очень рад, если вы с женой…
– Пшшол вон! – Это я почувствовал, а не услышал.
Я даже не знал, что и делать – радоваться или огорчаться. Хорошо, конечно, что я наконец обрел свой угол. Но обозленный на меня начальник – это дурной знак. В любом случае нужно позвонить Бигуну и поблагодарить.
В тот момент, когда депутат на мое искреннее однократное «спасибо» уже в пятый раз повторял, что «свои люди всегда должны помогать друг другу», в кабинет ввалились порозовевшие Ваня и Вьюн. Бигун пригласил меня в ЖКХ для получения ключей от квартиры, жилой площадью двадцать шесть квадратных метров и с кухней, превышающей габариты моей комнаты в общежитии. Повесив трубку, я посмотрел на экспедиторов. Их глаза блестели, как угольки, а еще по довольному лицу Вьюна я понял, что после сна он очень хорошо размялся за рулем.
– Морошко чуть дар речи не потерял, когда я ему ситуацию разъяснил, – усмехнулся Ваня. – При мне он позвонил папе и, кажется, одному из своих знакомых «федералов».
– Я чувствую себя участником фильма-боевика, кандидата на «Оскар», – добавил Вьюн. – Что-то должно произойти. Слава богу, до конца отпуска еще далеко!
Мне тем временем пришла в голову одна мысль. Если Коренева может снимать деньги со счетов, находящихся в банках Кабардинска, то почему она не имеет возможности открыть счет в другом городе? И как Табанцев узнал о банке? Ведь он произнес фразу, что Коренева ворует их деньги. Получается, что и Виталию Алексеевичу, и Юнгу стало известно о нечистоплотности Тена. Но когда? С момента открытия этих счетов или недавно? Если сразу, то появляется мотив убийства. Версия банальна – месть клана. Ведь заказные убийства происходят обычно именно из-за обид при дележе финансов.
– Ваня, ты можешь узнать о счетах на имя Кореневой в других городах?
– Разумеется. Но на это уйдет много времени.
– Вот этим ты и займешься, – заключил я. У Ивана дома компьютер, подключенный к банковской программе. Не совсем, понятно, законная вещь, но я не уставал повторять, что, защищая закон, обязательно его же и нарушишь.
Первые дни после смерти отца Бурлак буквально «выпадал» из жизни. Его по нескольку раз приходилось окликать, и когда Иван смотрел на меня, мне казалось, что он меня не видит. Но шли дни, и Ваня стал понемногу оттаивать. Теперь я уже не боялся оставлять его в родительской квартире.
Ныне ему предстояла титаническая работа. Сколько на это уйдет времени?..
– Я даже приблизительно сказать не могу, – ответил Ваня. – Ни разу этим не занимался. Может, день, а может, и месяц.
– Лучше, если день, – то ли попросил, то ли выдал желаемое за действительное Верховцев.
Да, лучше, если один день…
Глава 28
Между тем события в городе развивались по возрастающей. Лучшие сыскари были брошены на поиск лиц, напавших на авторынок и устроивших там показательные выступления из программы подразделения «коммандос». Потерпевшие по данному уголовному делу корейцы упорно называли их «неизвестными» и, по сведениям оперативно-розыскного бюро, точили ножи. Торопов подключил и меня, ядовито намекнув на то, что если улыбнется удача, то меня ждут еще большие улучшения жилищно-бытовых условий. Константин Николаевич никак не мог простить мне пятого этажа в шестнадцатиэтажке на улице Свободы.
Агентура расползлась по городу, как стадо тараканов. Ко мне приходили мои «люди» и сообщали, что у них вынюхивают информацию «люди» других оперов, из других отделов и служб. Расстрел авторынка – слишком громкое и сенсационное событие для такого города, как Кабардинск. Кстати, назван он не в честь народности бывшей Кабардино-Балкарии, а во славу академика Кабардина, основавшего в городе Институт ядерной физики. Когда меня спрашивают, откуда я родом, и я отвечаю, все недоуменно выкатывают глаза: «Это ты с Кавказа, что ли?» Господа, не знать город, в котором находится одна из крупнейшая кузниц страны по утечке мозгов физиков-ядерщиков за рубеж, – стыд и срам.
И на фоне всей этой сутолоки произошел очередной «пассаж». Группой негодяев в подъезде собственного дома был в упор расстрелян лидер одной из организованных преступных группировок Николай Крестовский, имеющий в определенных кругах кличку Крест. Сообщение пришло в дежурную часть отдела сразу после того, как я отправил Бурлака на поиски счетов Кореневой. Впрочем, трактовка «расстрелян» уже через пятнадцать минут была изменена. Крестовский был жив и здоров, у него наблюдался лишь стресс и приступ бешенства в тяжелой форме. Погибли два его телохранителя и водитель. Один из нападавших спускался вниз по лестнице, навстречу Кресту и его свите, второй поднимался следом. У дверей квартиры они открыли беспорядочную стрельбу, после чего скрылись. Креста спас узкий коридор лестничной клетки. Все его сопровождающие находились за спиной, и именно в их телах судмедэксперты насчитали тридцать два пулевых ранения. Поскольку огонь велся из пистолетов «ТТ», то можно смело сказать, что стреляли нападавшие из четырех стволов, так как тридцать два патрона – это ровно четыре магазина, а перезаряжать оружие в подобной ситуации никто не станет.
Не прошло и трех часов после отъезда с авторынка охраны, специально поставленной на время проведения следственных мероприятий, как он вновь превратился в полигон. Пять взрывов, один за другим, подбросили в воздух пять «Мерседесов». Следом в окно управляющего рынком влетела граната, пущенная из гранатомета. Не успели спасатели довезти посеченного осколками руководителя до больницы, как раздался взрыв в городской квартире господина Юнга. Двести граммов пластита превратили четырехкомнатную квартиру «крестного отца» в однокомнатную. Мне только оставалось радоваться, что Юнг не успел приобрести жилье в доме № 1 по улице Свободы.
Город опустел. Люди, поняв, что расстрелять могут где угодно и когда угодно, старались не выходить из домов по мелочам.
Сейчас я думаю: «А из-за чего, собственно, весь этот бардак?» Началось все с Ирки-продавщицы, которой по-бабски не понравилась более симпатичная «девка с серыми глазами». Не заговори она тогда о ней, я, возможно, стал бы заниматься этим делом совершенно с другого конца. И Лешка был бы здоров, но и с Настей я бы не познакомился. Альтернативы…
Женщины… Все начинается с них, и все заканчивается ими.
Глава 29
К вечеру камеры в отделах города были переполнены. Независимо от членства в преступных «братствах» задерживались все, кто имел подозрительный вид. У оперативников не было уже ни тени сомнения в том, что Коля Крест объявил войну этнической группировке из Кореи. Большинство сыщиков, как и я в самом начале этой истории, делали удивленные глаза и спрашивали друг друга:
– А что, у нас есть такая?..
«Есть!» – ответили корейцы, и в «двадцать ноль-ноль» раздался взрыв. Огромный столб огня вознесся к небу над одной из заправочных станций Крестовского. Пожарные тушили этот олимпийский факел четыре часа. Но брандмейстеры еще не успели смотать рукава, когда «кресты» ответили новой акцией. Три выстрела из снайперской винтовки Драгунова – и на пригородной дороге замер джип «Навигатор». В его салоне сидели двое корейцев с пробитыми головами и смотрели на мир сквозь маленькие дырочки в лобовом стекле. Почти одновременно с тем как уже неуправляемый джип уткнулся радиатором в сугроб, на другом конце города, в огромной шестикомнатной квартире честно отработали свой номер два «АК-47» китайского производства. Трое корейцев закончили свой путь на огромной квадратной кровати. Шесть российских проституток не пострадали.