— С каких это пор обычные студентки беспрепятственно провозят в багаже контрабандные кристаллы «неру»? — с презрительной иронией уточнил командор. — У обычной студентки связи в таможенном контроле? Чем купила пропуск? Деньгами или телом?
Я замерла. Ага, значит, всё-таки допускает мысль, что я могла быть чьим-то курьером от теневых структур Ишира! Что ж, это хорошо. Но придётся продолжать играть роль юной распутницы.
Позволила себе улыбнуться, не поднимая взгляда, кокетливо заправила локон за ухо.
— Я девушка небогатая, зарабатываю, чем придется. Меня попросили переправить на Мадейру вот этот чемодан, и я согласилась. Ведь всё равно лечу туда. В отпуск. Да и чемодана у меня как раз не было. А на таможне… меня даже не досматривали, потому что там работает мой одногруппник. Подрабатывает, но провести сумел. Вот и вся история. Ни о каких кристаллах мне неизвестно.
Я вздрогнула совершенно натурально, когда Блондин сделал ко мне еще один шаг. Он почти касался меня, а я застыла изваянием, напряжённо ожидая от него всего, чего угодно.
Ловкие пальцы неожиданно обхватили мой подбородок, заставив задрать голову вверх, и я невольно уставилась в прищуренные синие глаза напротив.
Эти глаза заворожили так сильно, что я фактически перестала дышать.
Радужки командора полыхнули, заставив меня изумиться. На разум начало наползать состояние апатии, инстинкты завопили: внушение! Так, нужно медленно и осторожно выйти из-под его влияния, но так, чтобы Блондин не заметил. Я обучалась этому семь лет и была профессионалом, но на сей раз обмануть ментальное влияние оказалось невероятно трудно.
Начала противиться, отвоевывая свою волю капля за каплей. Медленно, не торопясь, отстранялась, блокировала подавление, отворачивалась и говорила мысленное «нет», но не резко, а так, чтобы было похоже на вялую борьбу.
Наконец, в глазах командора промелькнуло легкое удивление, и он грубовато меня отпустил.
— В камеру ее! — последовал жесткий приказ, и пришло время удивляться мне. Похоже, с соблазнением на первом этапе операции мне не повезло…
Я повалилась на пол мешком, имитируя полную потерю управления телом. На самом деле, контроль над собой я потеряла частично. Вполне могла слышать происходящее вокруг и обдумывать, хотя отчаянно хотелось спать.
— Командор, в какую камеру? К другим пленным?
— Нет, отдельно! Остальных отпустите на Ишир, а эта девчонка остаётся…
Мои мысли лихорадочно заметались. Значит, я все-таки чем-то его зацепила. Отлично!
Однако при воспоминании о подавляющем влиянии его взгляда, поежилась. Как же мне выполнить задание и при этом остаться в здравом уме?
Зря КР не верят в ментальные способности Блондина, ведь они безусловно есть. Что ж, теперь для них сюрприз будет.
Максимально расслабившись, я мысленно активировала подключение камеры, впаянной в мой правый глаз, для отправки данных на Ишир.
Через несколько мгновений мои непосредственные начальники узнают, как пронзительно умеет смотреть неуловимый командор…
Глава 3. В камере…
Когда меня принесли в камеру на носилках и бесцеремонно опрокинули на кушетку, я едва не выдала себя, попытавшись прикрыть оголившуюся задницу с мини трусиками на ней. «Носильщики» восхищенно зацокали языками, но… трогать не стали, отчего я почувствовала глубочайшее облегчение. Надо же, какие все-таки благородные бандиты бывают! Или же это их командор так натаскал?
Не двигалась еще полчаса как минимум, будучи убежденной, что здесь повсюду камеры, а потом, изображая приход в себя, со стоном потянулась. Медленно присела, схватилась руками за голову. Та действительно болела, но некритично: всё-таки я была приучена к ментальным атакам и могла без особого труда их пережить.
Огляделась, тщательно изображая на лице испуг и глуповатое выражение, а сама мгновенно определила две камеры под потолком, замаскированные под светильники. Дело в том, что любая камера испускает определенный вид излучения, а прибор, оперативным путем вмонтированный в мой глаз, способен был это излучение распознавать.
Итак, за мной следят. Значит, отыгрывать свою роль нужно до конца…
Обошла всю камеру, попыталась побиться кулачками в дверь, позвала на помощь и… всхлипнула. Натурально так всхлипнула, как могут только очень ранимые девы.
Чтобы вызвать побольше натуральных слез, начала вспоминать дом, отца у пылающего камина, сестренку, еще не подающую признаков заболевания, целый тазик горячих пельменей со сметаной и… следующий всхлип получился весьма натуральным.
Да, я отчаянно горевала о потерянном прошлом, о трагической кончине отца, что повлекло обострение болезни у сестры. Мне так не хватало дома, куда можно было прийти после учебы или работы и отдохнуть душой. Казалось, что вместе с потерей этого всего я лишилась половины своей души, и эта рана не заживала даже спустя много лет…
Вытерев слезы с лица, я закрыла глаза. Пусть смотрят на настоящие страдания, сколько влезет. Я здесь ради сестры и сделаю всё возможное, чтобы помочь ей…
Прошло несколько часов, но никто ко мне не приходил. В животе громко урчало от голода, захотелось в туалет. В углу нашла дыру в полу и догадалась, что именно в нее нужно справлять нужду. Покосилась на камеры, тяжело вздохнула и… пошла делать свои дела. Ну а что? Умирать тут от переполненного мочевого пузыря?
Было гадко до ужаса, но я не собиралась сдаваться от таких незначительных неудобств. Рейнджеров для служения в космосе готовили и не к такому, поэтому морально я была готова и к худшему.
Освободившись от груза, почувствовала себя лучше и принялась ждать. Но еще через несколько часов поняла, что засыпаю. Значит, сейчас по-иширскому уже ночь.
Прилегла на кушетку, подперев голову рукой, и уснула, понимая, что силы мне точно очень скоро понадобятся.
Проснулась нескоро, но вокруг царила все та же тишина. Обо мне словно забыли. Что происходит?
Весь последующий день я провела в одиночестве, испытывая невероятную жажду.
К вечеру язык прилип к нёбу, откровенно мутило. Я попыталась уснуть, чтобы забыться, но в этот момент дверь с тихим шипением отъехала в сторону, что заставило меня стремительно вскочить на ноги. К счастью, я вовремя вспомнила, что изображать нужно не агрессию, а испуг, и максимально вытаращила глаза.
Блондин вошел в камеру, будучи в полном одиночестве. Двери за ним тотчас же закрылись, а я… поняла, что нужно действовать.
— Господин… капитан! — завопила я, бросаясь к нему и хватая его за руку. — Прошу вас, отпустите меня! Я просто бедная студентка, я еще так молода и хочу жить! Я ни в чем не виновата. Могу назвать имя моего знакомого по таможне. А еще имя того парня, который вручил мне чемодан. Правда, вряд ли это имя настоящее, но всё же…
Я смотрела на мужчину в черной маске с таким умоляющим выражением на лице, что могла бы, как мне кажется, разжалобить даже скалу, но Блондин отвечал мне всё той же замораживающей холодностью, что пробирала до костей.
Он медленно опустил свой взгляд на мою руку, которая бесцеремонно держала его предплечье, и я, изобразив смущение, отдернула пальцы.
— Простите… — пробормотала покаянно. — Я очень прошу, помогите! Я согласна на сотрудничество. А еще я хочу пить… и есть…
Всхлипнула, губы задрожали…
Ну всё, спектакль разыгран очень профессионально, думаю, командор должен повестись, но…
Он не повелся.
Как он оказался ко мне вплотную, я даже не поняла. Мгновение, и я уже смотрю ему в глаза, потому что его пальцы удерживают мое лицо.
Снова! Он снова пытается подчинить меня ментально!
Но на сей раз мне стало по-настоящему страшно, потому что я увидела: его потенциал невероятно, просто безумно высок.
Запаниковала. От такого, как он, невозможно спрятать почти ничего, если только ты не гений в области ментальный манипуляций.
А я не гений.
Мне нужно было срочно разорвать контакт, опустить глаза, отрешиться, но меня засасывало в омут чужого влияния, как в опаснейший водоворот.
— Ты расскажешь мне всё, что знаешь… — прошептал Блондин, и голос его из-за маски прозвучал глухо, однако в голове мгновенно всплыли ассоциации: вот я стою перед генералом Карлайлом, а он убийственно презрительным голосом говорит мне:
— Ты сделаешь всё, что я тебе приказываю!
— Но… я не могу! — шепчу в ответ отчаянно. — Это выше моих сил!
— Значит, делай сверх сил! — почти рычит мужчина и ударяет кулаком по столу. В его темных глазах вспыхивает ничем не обоснованная ярость. — Если ты облажаешься, на продление финансирования для лечения сестры и не надейся!!!
Когда я вынырнула из этих мрачных воспоминаний, поняла, что омут, в котором только что утопала, больше не кажется таким уж сильным.
Да, негативные эмоции помогли вытеснить ментальное влияние противника. Нужно взять себе на заметку такой прием!
Но… не единственный ли у меня сейчас шанс довести задание до конца?
Да, это он самый!
Я задрожала, чтобы создать видимость капитуляции, а потом, дернувшись в руках командора, неловким и как будто бессознательным движением дернула его за маску.
Та благополучно слетела, повиснув на его шее, а моему взгляду открылось лицо.
Самое красивое лицо, которое мне вообще удавалось видеть в жизни…
Глава 4. Без памяти…
Всегда считала самыми красивыми существами во вселенной расу зоннёнов. Прекрасные долгожители все до одного казались искусственно выведенным совершенством, ведь такая несомненная правильность черт ну просто не могла выходить случайно!
Однако… они были живыми и настоящими, и мне, как и остальной фанатично настроенной части Ишира, оставалось лишь любоваться на прекрасные лица, смотрящие на мир с новостных экранов.
Вживую я видела зоннёнов лишь пару раз, и то издалека. Это были представители королевской семьи — почтенный посол на Ишире Руэль Синоарим и его младший брат Риан Синоарим. Их лица в обрамлении длинных золотых волос головы буквально сияли.