Когда Творец сказал это, моё сердце сжалось так болезненно, что я едва смогла вдохнуть.
Невероятная жалость и сострадание нахлынули на меня, слёзы выступили в глазах.
Я поняла, что причиной моих мук был страх. Страх снова оказаться у разбитого корыта жизни.
Но теперь, когда Отец Небесный пообещал нам новые возможности, я почувствовала, как надежда оживает, а страх уходит.
Резко открыла глаза и села. Сердце колотилось в груди, как безумное. Я должна найти Эмиля!
Вскочила, едва не забыв обуться, открыла дверь каюты и растерянно замерла в коридоре. Где его искать? Куда идти?
Вдруг почувствовала, что нужно свернуть вправо. Побежала, свернула влево, потом ещё и ещё, и наконец оказалась перед дверью, на которую отчаянно указывала интуиция.
Толкнула её, и она без труда приоткрылась.
Эмиль в зоннёнском балахоне стоял на коленях около небольшого сооружения и молился. Я никогда не думала, что зоннёны могут молиться.
Я не слышала его слов, но чувствовала жуткую боль, исходившую от него. Кажется, он не заметил меня.
Сделала шаг вперёд, потом ещё один, а затем подошла вплотную и коснулась его плеча.
Эмиль вздрогнул, поднялся на ноги и развернулся ко мне. В этом длинном белоснежном платье, со всклокоченными золотыми волосами и невероятно синими глазами, он выглядел так, что я вдруг поверила: да, он не человек. Это стало слишком очевидно.
С моих глаз будто спала пелена. Он никогда не был человеком, но у него было человеческое сердце.
Я видела в его глазах боль. Бескрайняя, глубокая, как вся его жизнь, она блестела в этих невероятно синих глазах.
— Давай начнём всё сначала, Эмиль. Я хочу этого, — прошептала я.
На его лице появилось сперва изумление, потом робкая надежда, которая тут же переросла в невероятную радость.
Он качнулся мне навстречу:
— Ты правда простила меня?
Я печально улыбнулась:
— Мне не за что тебя прощать. Ты не сделал ничего дурного. Дело не в тебе. Просто иногда человек, живущий слишком долго, устает жить.
Лицо Эмиля смягчилось. Его глаза засияли, став ещё более синими.
— Устают жить не только люди, — прошептал он. — Устают жить все. И не потому, что жизнь плоха, а потому что боль бывает невыносимой.
Я бросилась ему в объятия, прижавшись щекой к его горячей груди. Он обнял меня крепко-крепко, и я почувствовала горячую каплю, упавшую мне на шею.
О Боже, неужели это слеза? Слеза зоннёна?
— Создатель очень беспокоится о тебе, — прошептала я едва слышно, но Эмиль услышал меня. — Ты не одинок, Эмиль.
Он ничего не ответил. Только жаркие объятия стали ещё крепче.
— Диана! Диана! Это я, Марина.
Я приоткрыла дверь палаты, наблюдая за сестрой, сидящей в инвалидном кресле. Она вздрогнула, но больше никак не отреагировала.
Я повернулась к Эмилю, стоявшему позади. На плечи его был наброшен белый халат — таковы были правила посещения больных в этом пансионате.
Кивнула ему, и мы осторожно подошли ближе.
Сестрёнка выглядела очень худенькой, бледной. Её глаза смотрели в одну точку. Врачи сказали, что в последние дни ей стало хуже.
Сердце обливалось кровью, но Эмиль дал мне надежду. Он сказал, что может попробовать вернуть её к жизни, что шанс есть.
— Для этого, правда, придётся отправить её на мой космолет, — добавил он.
— Неужели ты можешь телепортироваться на такие расстояния? — изумилась я.
Эмиль бодряще улыбнулся:
— Ради тебя я могу и не такое.
Но обмануть меня было невозможно. Я знала, что для него это будет настоящим подвигом.
Диану просто так никто не отпустит. Официально забрать её мы не можем, хотя бы потому, что повсюду агенты этого мерзкого генерала Карлайла.
Эмиль присел на корточки, пытаясь взглянуть Диане в глаза. Она никак не отреагировала. Даже когда он поднялся и взял её на руки, она просто безвольно повисла на нём, как кукла.
Не оборачиваясь, Эмиль сказал:
— Хватайся за меня и держись крепко.
— Что? — ошеломлённо произнесла я. — Ты собираешься взять и меня? Это же невозможно!
— Не говори такие слова зоннёну, — ответил он с улыбкой. — А то я почувствую себя слабым. Ты разрушаешь мою уверенность в себе!
Он явно шутил.
— Твоей уверенности хватит на миллиарды лет, — фыркнула я. — Только учти, если ты закинешь нас обратно в какое-нибудь прошлое, я тебя не прощу!!!
Это тоже была шутка, и Эмиль об этом знал. Он просто хмыкнул и ничего не ответил.
Я вцепилась в него из-за спины и замерла, закрыв глаза.
Было страшно. Страшно, что мы сейчас перенесёмся через огромное пространство в одно мгновение. Мне казалось это невозможным, но я заставила себя успокоиться.
— Ну, когда уже? — прошептала я.
— А мы уже… — произнёс Эмиль, рассмеявшись.
Я шокировано распахнула глаза.
И точно: вместо палаты пансионата мы стояли посреди его каюты.
— Но как? — ошеломлённо спросила я, отцепляясь от него.
Эмиль хохотнул:
— А ты сомневалась во мне? Больше не сомневайся. Пойдём. Диане понадобится твоя помощь…
Эмиль опустил Диану в специальную камеру зоннёнского происхождения. Земляне делали подобные устройства, чтобы исцелять свои ветхие тела. Но, насколько я знала, при душевных болезнях это не помогало.
— У неё проблемы с аурой, — пояснил Эмиль. — Есть шансы, что восстановительная камера ей поможет. Будем надеяться и верить.
Он нажал пару кнопок, и прозрачная крышка накрыла девушку. Поверхность камеры помутнела, внутри вспыхнул свет.
Я замерла, не дыша. Даже не заметила, как вцепилась Эмилю в руку.
— Всё, пойдём, — произнёс он. — Диана спит. Нужно дать ей время.
…На следующий день она очнулась. Приподнялась и посмотрела на нас с Эмилем ошеломлённым взглядом.
— Марианна! — прошептала она. — Благословенный Арель?
У меня отвисла челюсть. Она вспомнила даже это???
— Диана! — воскликнула я, подбегая к ней и хватая сестру за руку.
Она удивлённо рассматривала меня несколько мгновений, а затем произнесла:
— Марианна, почему ты так странно одета?
Я покосилась на Эмиля. Он выглядел озадаченным, но затем сказал:
— Похоже, у неё остались только старые воспоминания о жизни на древнем Ишире. Остальных уже нет.
Я повернулась к сестре. Чувствовала себя счастливой, видя её живой и настоящей. Но неужели ей придётся заново знакомиться с этим миром?
Я постаралась улыбнуться и мягко обняла её:
— Всё будет хорошо, Диана. Всё уже хорошо. Тебе понравится наш новый дом…
Две недели я жила на корабле. В первые же дни после исцеления сестры познакомилась с командой Эмиля. Меня приняли очень хорошо. Теперь, когда мы с сестрой были под защитой Эмиля, и Диане не нужно было лечение, никакая КР и ее тираном во главе генералом Генри Карлайлом больше не имела над нами власти, и я чувствовала себя свободной.
Однако между мной и Эмилем всё ещё не было определённости. Мы были счастливы друг с другом. Мы были друзьями, потихоньку вспоминали прошлое, но… не решались встречаться.
Эмиль рассказал мне о своём народе, о том, почему скрывается на Земле. Мне было очень жаль его.
Его народ так суров к нему. Ведь это его родители были преступниками, а не он сам…
— Может быть, всё на самом деле не так? — однажды предположила я. — Тебе стоит поговорить с Руэлем, бывшим правителем вашего народа…
Эмиль отчаянно замотал головой:
— Нет, Марина. Я не хочу этого. Нет никаких гарантий, что меня тотчас же не отправят на каторгу…
Зоннёны очень умны, но я всё же засомневалась в его выводах…
Однажды вечером мы гуляли в оранжерее на корабле. Она оказалась удивительной — с множеством растений, диковинных и вовсе неиширских.
Эмиль стоял у иллюминатора, разглядывая звёзды в глубинах космоса.
Я замерла рядом, чувствуя, что настал какой-то особенный момент.
Я видела его смущение, неуверенность. Его чувство вины за прошлое, за всё, что происходило в древнем Ишире, угнетало его. Эмиль чувствовал себя виноватым передо мной, перед Дианой, перед нашим отцом.
Мне так хотелось это изменить.
Коснулась его руки:
— Эмиль…
Он обернулся, глядя на меня своими синими печальными глазами.
И я поняла, что больше не могу медлить. Я потянулась к нему и нежно коснулась его губ поцелуем.
Эмиль замер на мгновение, а затем жадно ответил. В его ответном поцелуе было всё: боль, любовь, века переживаний.
Я потянулась к его поясу и стянула его, бросив на пол с лёгким звоном.
Эмиль отстранился и удивлённо на меня посмотрел, но я без слов распахнула его тунику и коснулась подушечками пальцев его гладкой мускулистой груди.
Его глаза расширились.
— Марина… — начал он, но я приложила палец к его губам.
— Перенеси нас в твою каюту, — прошептала я.
Он сделал это мгновенно.
В каюте он продолжал смотреть на меня удивлённо и настороженно.
Я засмеялась и сбросила тунику с его плеч. Он остался только в тонких шёлковых штанах.
Расстегнула свою рубашку, и, когда она упала на пол, потянулась к нижнему белью.
В этот момент он сорвался с места…
Он схватил меня на руки и посмотрел такими горящими глазами, что я не удержалась от очередной улыбки.
— Ты уверена? — хрипло прошептал зоннён взволнованно.
— Абсолютно! Я люблю тебя… — ответила я, прильнув к нему с поцелуем.
Два шага — и мы уже оказались в его постели. Эмиль навис надо мной, его глаза горели радостью и восторгом — и это была самая большая награда, которую я могла бы получить.
— Ты станешь моей женой? — прошептал он.
Я, честно говоря, не ожидала такого предложения, но сердце тут же наполнилось теплом. Мои последующие слова потонули в его поцелуе — поцелуе радости, счастья.
Наша близость стала восхитительной.
Последующие дни превратились в сладкий сон. Мне не хотелось возвращаться ни на Ишир, ни куда-либо ещё.