елить, где он находится? Ну, это довольно просто: здесь кончается городская застройка, начинаются поля. А потом, за полями, я вижу новые кварталы. Такое место легко найти на карте. Надо свернуть в сторону и заняться картографией». И он скрылся среди развалин.
С картой он управился быстро – у него имелся большой опыт картографирования. Теперь следовало установить, что за самолеты базируются на этом аэродроме и сколько их. Для этого надо было подойти поближе и внимательно посмотреть – только и всего. И Шубин снова вышел на дорогу и двинулся вдоль аэродрома, высматривая ворота или часового за проволокой – в общем, кого-то, кому можно задать вопрос. Так он прошел около ста метров, когда увидел ворота, а рядом будку и возле нее – двух часовых. «Кажется, настало время побеседовать со славными солдатами вермахта», – подумал разведчик. Он свернул с дороги и твердым шагом направился к воротам.
– Хайль Гитлер! – приветствовал он часовых. – Скажите…
– Здесь нельзя находиться, господин капитан! – прервал его один из часовых. – Вернитесь, пожалуйста, на улицу.
– Сию секунду вернусь, ефрейтор, – ответил Шубин. – Только скажите мне, правильно ли я иду к штабу? У меня послание к самому генералу Паулюсу.
– Конечно, вы шли правильно, пока не свернули сюда, – все так же холодно ответил часовой. – Возвращайтесь на улицу, по которой все ходят, идите и через четверть часа будете возле штаба.
– Большое спасибо, ефрейтор! – ответил Шубин и вернулся на улицу. Больше ему от часовых ничего не требовалось: пока шло это препирательство, он успел определить и тип самолетов, стоявших за колючей проволокой, и их примерное количество. Это были штурмовики «Фокке-Вульф», и на аэродроме их было два десятка, не больше. Вообще, как заметил Шубин, аэродром почти пустовал. Было заметно, что раньше здесь базировалось большое количество самолетов, потом их число поубавилось. «Повыбивали мы немецких асов, – подумал Глеб. – А новых что-то им не присылают».
Теперь ничто не мешало ему идти прямо в штаб, и Шубин зашагал еще энергичней. Вот поля закончились, снова пошла городская застройка. Эта часть города была застроена двух– и трехэтажными кирпичными домами, и она была меньше разрушена, чем центр. Через пятнадцать минут ходьбы, как и говорил часовой на аэродроме, Шубин увидел солидный дом, возле двери которого было сделано пулеметное гнездо и стояли сразу два часовых. Несомненно, это и был штаб армии.
Глеб подошел к одному из часовых и сказал:
– Я командир батареи Шестнадцатого артиллерийского дивизиона. Меня послал командир дивизиона майор Кауфман, чтобы забрать секретное предписание из штаба. Приказ был передан по телефону, поэтому на руках у меня его нет.
– Хорошо, можете пройти, забрать ваше предписание, – разрешил часовой.
Шубин вошел в штаб. Здесь царила деловая суета. Слышался стрекот пишущих машинок, по коридору сновали штабные офицеры. Капитан двинулся по коридору, успевая на ходу заглядывать в те комнаты, двери в которые были открыты.
Тут прямо перед ним открылась одна из дверей, и из нее быстро вышел майор, который поспешил куда-то в конец коридора. Тут же вслед за ним выскочила девушка в военной форме, видимо, машинистка. В руках она держала какой-то документ.
– Господин Штумпфель! – окликнула она майора. – Вот тут в приказе есть непонятное выражение, я не знаю, как его печатать.
Она подошла к офицеру, и они стали разбирать непонятное место. Это был именно тот момент, каким мог воспользоваться Шубин! Он с деловым видом подошел к двери, из которой вышла машинистка, и вошел в нее. Да, тут было машинописное бюро. За двумя столами сидели машинистки и барабанили по клавишам, третий стол пустовал. Шубин шагнул к нему и взял бумагу, лежавшую сверху. Он понятия не имел, о чем говорилось в этом документе; только успел заметить, что сверху него располагался гриф «Шестая армия. Главный штаб», а рядом распластал крылья германский орел. Разведчик быстро спрятал бумагу в карман и вышел из бюро. В дверях он едва не столкнулся с выходившей машинисткой. Шубин улыбнулся девушке, любезно пропустил ее вперед, а затем вышел.
Теперь следовало делать ноги, причем быстро: машинистка хватится пропавшего документа, поднимет шум, и господину капитану Шольцу придется удариться в бега.
Глеб не стал бежать. Он зашел во двор ближайшего дома, пересек его, без усилий преодолел забор и очутился в другом дворе. Здесь дымилась полевая кухня, возле нее хлопотал повар. Он с удивлением взглянул на офицера, перелезшего через забор, но задать какой-либо вопрос не решился. И Шубин с деловитым видом прошагал мимо него и вышел в переулок. Здесь он снова двинулся на запад, потом повернул и снова оказался на улице, ведущей в немецкий тыл.
Теперь можно было искать склады. Все равно какие склады – ведь полковник Уколов дал ему приказ разведать вообще все стратегические запасы 6-й армии. Однако Шубин хотел начать с артиллерийского склада – ведь на нем сейчас была форма артиллериста. Он уже начал думать, у кого бы спросить дорогу, но тут увидел грузовик, выезжающий из ворот небольшого дома. Машина выглядела тяжело нагруженной. «Ага, значит, здесь какой-то склад, – сделал вывод разведчик. – Надо в него заглянуть…» И он вошел в ворота.
Во дворе капитан увидел еще один грузовик, стоявший под погрузкой. Она производилась из ворот приземистого здания, по виду – типичного склада. Четверо рядовых таскали ящики, и Шубин, как человек опытный, сразу понял, что это ящики со снарядами. Распоряжался погрузкой толстенький человек с лейтенантскими погонами, но с совершенно не военным видом – типичный тыловик.
Шубин подошел к тыловику и строгим тоном спросил:
– Вы начальник склада?
Снабженец взглянул на Шубина, оценил его строгий вид и голос, и почтительно ответил:
– Нет, господин капитан, я всего лишь помощник начальника. Начальник – у себя в конторе, – и тыловик махнул рукой куда-то вглубь склада.
– Как зовут начальника? – продолжал допрашивать Шубин.
– Майор Ганс Вюрст, господин капитан, – последовал ответ.
Глеб кивнул и шагнул в ворота. Внутри оказалось не так уж темно – под потолком горели, хотя и неярко, электрические лампы. «Основательно они здесь устроились, однако, – подумал Шубин с некоторой завистью. – Видимо, у них тут где-то генератор стоит, ток вырабатывает. И солярки на этот генератор им не жалко. Отсюда можно сделать вывод, что с соляркой у них порядок, ее подвозят исправно».
Электрический свет позволил разведчику разглядеть конторку, находившуюся в глубине склада. Шубин подошел к ней и увидел немолодого майора, сидевшего за столом и заполнявшего какой-то гроссбух. Видимо, это и был начальник склада майор Вюрст. Вид у него был внушительный, видно было, что одним напором его не возьмешь. И у Шубина возникли сомнения в успехе своего плана. Но отступать было уже поздно.
– Хайль Гитлер! – произнес он нацистское приветствие. – Вы майор Вюрст? Что у вас тут творится? Почему из штаба армии не могут до вас дозвониться?
Шубин по-прежнему делал ставку на напор и строгость. И, как ни странно, эта тактика сработала. Начальник склада почувствовал, что в штабе им недовольны, обвиняют в плохом состоянии связи, и начал оправдываться.
– Я сам не знаю, что случилось со связью, – сказал майор. – Полчаса назад она почему-то вдруг оборвалась. А наладить ее я не могу – у меня нет связистов. А кто вы такой и что, собственно…
– Я капитан Шольц, офицер по особым поручениям при генерале Паулюсе, – заявил Шубин. – Мы не хотим вас обвинять в плохой связи, майор, совсем не хотим.
«Еще бы я обвинял тебя в плохой связи, – подумал Глеб. – Ведь это я перерезал провод. И сделал это как раз полчаса назад. И как удачно получилось!»
– Да, мы вас не обвиняем, – продолжал он. – Просто командованию срочно потребовалось узнать, как у нас обстоят дела с запасом снарядов разного калибра. Эти сведения нужны просто позарез! Вот меня и послали получить нужные данные. Скажите, сколько у нас снарядов для гаубиц SFH и для пушек Flak-43?
– Вообще-то такие сведения являются секретными, и я должен получить письменное подтверждение… – начал майор Вюрст.
Но Шубин тут же перебил его. Сейчас важна была стремительность; нельзя было давать немцу ни секунды для размышлений и сомнений.
– Вот мое предписание, – заявил он, достав бумагу, похищенную в штабе, и сунув ее под нос начальнику склада верхней шапкой, на которой была видна надпись «Штаб армии».
– Но у меня совсем нет времени на долгое чтение бумаг! – продолжал Шубин. – Уже через двадцать минут командующий армией ждет моего донесения. А мне от вас нужно еще забежать на продуктовый склад, а также к медикам. И к чему такие проволочки? Ведь мы делаем одно общее дело, не так ли?
– Да, конечно, но… – промямлил Вюрст.
– А если так, продиктуйте мне скорее нужные данные, а я запишу, – поторопил майора Шубин.
И, чтобы показать свою готовность записать нужные данные, он достал карандаш и блокнот. И тут, открывая блокнот, он заметил последнюю заполненную страницу блокнота. Он сам заполнял ее вчера, когда записывал число бойцов, погибших и раненых в этот день. Записывал, естественно, по-русски.
Он находился на грани провала! Но ему повезло: майор Вюрст, как видно, был подслеповат и ничего не заметил. Шубин повернул блокнот чистой стороной вверх, взял карандаш поудобнее и приготовился записывать.
И начальник склада отступил перед таким напором. Он принялся диктовать количество снарядных ящиков, находящихся у него на складе, – снарядов для гаубиц большого калибра, малого калибра, снарядов для зенитных и противотанковых орудий… Глеб едва успевал записывать.
Получив нужные сведения, он убрал блокнот и спросил, как пройти к продуктовому складу. Майор Вюрст объяснил настырному капитану дорогу, а когда тот ушел, задумался: правильно ли он сделал, что дал этому человеку так много сведений? «Надо было все же взять у него предписание из штаба и внимательно его прочитать, – размышлял Вюрст. – Да, и вот еще вопрос: с каких это пор в порученцах у генерала Паулюса ходят артиллерийские офицеры?» Ответа на эти вопросы майор не нашел, но решил, что от того, что он дал капитану кое-какую информацию, большой беды не будет. Майор Вюрст ошибался, но понял это не скоро, лишь спустя пару месяцев…