авление: теперь она двигалась навстречу разведчикам. Еще несколько минут, и стали видны те, кто поднял эту пыль. Шубин насчитал сначала шесть, потом еще два – итого восемь немецких танков. За ними катили четыре машины пехоты.
Теперь можно было докладывать о ситуации командующему мехкорпуса. Шубин сменил частоту и стал вызывать радиста генерала Вольского. Когда связь установилась, он сообщил:
– Идем на сближение с противником. Вижу восемь танков «Панцер-4» и четыре машины пехоты. Сейчас вступим в бой. Передай генералу.
– Сейчас передам, – отозвался радист. И вскоре Глеб услышал в наушниках голос генерала Вольского:
– Сообщение получил. Все, Шубин, ты свою задачу выполнил, можешь возвращаться к основным частям. Сейчас вышлю тебе навстречу десяток танков.
– Вас понял, товарищ генерал, – сказал Шубин. – Только как-то неправильно нам будет драпать от немцев, когда мы их собрались наконец хорошенько побить. Так что мы вступаем в бой. Если ваше подкрепление подойдет к нам на помощь, будет здорово. Все, отключаю связь, противник близко.
Он убрал микрофон, крикнул своим бойцам:
– Всем на землю! Держаться за танками! Приготовить гранаты!
И сам спрыгнул на землю. Немцы были уже совсем рядом. Ствол ближайшего немецкого танка полыхнул огнем, прогремел выстрел. Снаряд пролетел совсем рядом с башней танка, на котором недавно ехали бойцы Шубина. Советский танк пока молчал, продолжая идти вперед. Тут же одновременно выстрелили еще три немецких танка; один из снарядов взорвался перед идущей слева машиной. Советский танк тоже ответил; бой начался.
Шубин понимал, что у них нет никаких шансов победить немецкую танковую группу, заставить ее отступить. Силы были слишком неравные, победа должна была остаться за немцами. Но разведчики своим сопротивлением срывали задачу, стоявшую перед врагом, – остановить основные силы армии. Немцы уже остановились, они уже теряли время. А время сейчас имело немаловажное значение. Кто выиграет время – тот выиграет и все сражение. За это стоило побороться.
Танк лейтенанта Джанаева сделал первый выстрел и сразу попал в цель: у его противника сорвало гусеницу, «Панцер» завертелся на месте. Подбитый танк делался легкой добычей для разведчиков. Шубин крикнул двоим ближайшим бойцам:
– Видите этого калеку? Давайте к нему! Добейте его!
Бойцы кинулись исполнять приказ. Между тем на соседнюю «тридцатьчетверку» напали сразу три немецких танка. Орудия всех четырех танков гремели не переставая. Снаряд, выпущенный из пушки советского танка, пробил броню одного немца; внутри танка прогремел взрыв, башню «Панцера» оторвало, она отлетела в сторону. Но и «Т-34» получил повреждение, его башню заклинило, она перестала вращаться. Другой немецкий снаряд разбил гусеницу, танк замер на месте. А спустя секунду сразу два немецких снаряда попали в танк Джанаева. Раздался взрыв, башня танка сползла в сторону. Было ясно, что весь экипаж погиб. А три немецких танка приближались.
– Все занимаем позиции здесь, вокруг наших машин! – крикнул Шубин своим бойцам. – Круговую оборону!
Взвод начал занимать позиции для отражения атаки. Солдаты использовали бугорки, складки местности, овражки. Только те двое, которым Шубин приказал добить подбитый немецкий танк, действовали отдельно от остальных. Они как раз в это время приблизились к немецкой машине. В это время из нее появились танкисты. Вооружившись инструментами, они пытались починить сломанную гусеницу. Разведчики расстреляли немцев почти в упор, а затем бросили пару гранат внутрь танка. Раздался мощный взрыв, из танка повалил дым.
Тем временем три немецкие машины надвигались на позиции шубинского взвода. Им на помощь спешили автоматчики. Шубин достал из подсумка две противотанковые гранаты, связал их вместе проволокой. В качестве цели он выбрал танк, который приближался справа. Сам он вылез из овражка, в котором успел укрыться, и двинулся чуть правее. Пока что, кажется, из танка его не замечали. Когда укрываться стало уже негде – впереди была ровная местность, – Глеб замер. А когда танк проехал мимо, вскочил и бросил связку гранат под днище машины.
Две гранаты вместе дали взрыв достаточной силы для того, чтобы вражеский «Панцер» подбросило, и из щелей танка повалил дым. Люк открылся, оттуда попробовал выбраться танкист, но тут же попал под пули одного из бойцов взвода.
Оставались еще две машины. Один из бойцов взвода вскочил, пытаясь бросить связку гранат в танк, который наступал по центру. Но немецкий автоматчик заметил его и дал автоматную очередь. Солдат упал замертво. А тут еще оба танка выстрелили по позициям взвода. Земля недалеко от Шубина встала дыбом, его самого отбросило в сторону. В ушах у него звенело, он на время оглох. Тем не менее он нашел в себе силы, чтобы подползти к убитому бойцу, подхватить связку гранат, выпавшую из его руки, и с этой связкой ползти к немецкому танку. Он полз быстро, почти как ящерица, и немецкие автоматчики, которые вели по нему огонь, никак не могли попасть в цель.
Когда Шубин был уже близко от танка, танкисты почувствовали опасность, исходившую от этого упрямого врага, и постарались его раздавить. Танк завертелся на месте, рванулся вправо, влево – как делал сам Шубин, когда подбирался к предыдущей машине. Человек и огромная стальная махина, крепость на колесах, вели между собой поединок, и танк признавал человека равным себе противником, боялся его.
Внезапно танк рванулся вперед, надеясь этим движением раздавить врага. Однако разведчик в последнюю секунду успел откатиться в сторону. Мимо него проехали огромные колеса «Панцера»; танк начал разворачиваться. И в этот момент Шубин метнул связку гранат – и снова под танковое днище. Вновь полыхнуло пламя, грохнул взрыв. На этот раз из танка не пополз дым – взрыв раздался в самом танке. С машины сорвало башню, отбросило далеко в сторону. Добивать танкистов уже не требовалось – никого живого в танке уже не осталось.
Увидев, что случилось с двумя их машинами (а если считать с самым первым подбитым танком, то с тремя), третий танк, участвовавший в атаке на позиции взвода, попятился назад. Он не рисковал в одиночку атаковать этих проклятых русских. И тогда четыре машины, до этого державшиеся в стороне и ждавшие окончания схватки, решили принять в ней участие. Но они не стали приближаться к позициям взвода. Их стволы заворочались, протянулись в направлении разведчиков и дружно выплюнули огонь.
Земля в том месте, где залегли солдаты Шубина, встала дыбом, во все стороны полетели осколки. От такого огня нельзя было спрятаться за холмиками и в мелких овражках.
– За танки! За танки прячьтесь! – закричал Шубин своим бойцам.
Солдаты вскочили и кинулись к трем машинам, замершим неподалеку, – двоим своим и разбитой немецкой. Они легко могли укрыться за ними – от взвода осталось не так много людей. Шубин, конечно, не имел времени подсчитать точное число солдат, но, по его прикидкам, в живых осталось не более половины взвода.
А немецкие танки продолжали стрелять, разрыв следовал за разрывом. Выстрелы следовали так часто, что буквально голову нельзя было поднять. Но Шубин все же улучил момент и выглянул из-за танка. И тут он увидел, что немецкие автоматчики приближаются, окружая советских солдат со всех сторон. Было понятно, что произойдет дальше. Немцы подойдут на расстояние броска гранаты, после чего закидают бойцов взвода гранатами. Им даже не удастся дать последний бой, дорого продать свою жизнь. Мысль об этом была невыносимой. Разведчик подумал, что, наверно, стоило бы поднять бойцов в последнюю атаку, дать этот последний бой – и всем погибнуть в нем. Он уже почти решился дать эту последнюю команду, когда услышал раздавшийся неподалеку выстрел из танковой пушки.
Это был другого типа выстрел, иной, чем они слышали до сих пор, – стрелял не немецкий «Панцер-4». И, словно отвечая на его догадку, раздался разрыв там, где стояли немецкие танки. Теперь уже Шубин высунулся из-за своего укрытия подальше. И увидел приближающиеся к месту схватки советские танки. Пять – нет, шесть «тридцатьчетверок» на большой скорости неслись к месту боя. Немцев тут же перестала интересовать группа Шубина. Немецкие танки стали разворачиваться навстречу новому грозному противнику, пехотинцы стали убегать назад, прячась за танками. Не было сомнений, что подоспело подкрепление, высланное нашим командованием.
– Давай, парни, огонь по фрицам! – скомандовал Шубин своим бойцам.
Солдаты открыли огонь по вражеской пехоте, вынуждая ее отступить еще дальше. Между тем на поле развернулось маленькое танковое сражение. «Панцер», конечно, крепкая машина с надежной лобовой броней. Но наши танки были маневренней. И после пятнадцати минут танковой дуэли немцы понесли первую потерю – одна из их машин задымила, башню у нее заклинило. Экипаж попробовал покинуть танк, но бойцы Шубина расстреляли его. Прошло еще четверть часа, и немцы, потеряв еще одну машину, развернулись и на максимальной скорости покатили назад, к Сталинграду. Опережая танки, удирали два грузовика. Оставшиеся в живых пехотинцы вскочили на танки или побежали своим ходом.
Наши танкисты не стали преследовать противника. Передний танк подъехал к застывшим машинам, за которыми укрывались разведчики. Из него высунулся какой-то человек – по всей видимости, командир – и крикнул:
– Кто здесь капитан Шубин?
– Я буду Шубин, – откликнулся разведчик.
– У вас живые еще остались, герой?
– Конечно, остались, – ответил Глеб. – Что нам сделается?
– Тогда садитесь на броню и покатили назад. Генерал сказал, чтобы мы ни минуты лишней здесь не теряли. Велел забрать вас – и сразу назад, догонять наши части.
Бойцов Шубина не пришлось долго упрашивать. Они отыскали всех своих раненых, в первую очередь погрузили их на танки, уселись сами, кто как мог, – и маленькая колонна поехала на северо-восток.
Глава 18
Основные силы наступающего Сталинградского фронта они догнали уже ночью. Колонны техники и пехоты остановились у крохотной речки – одной из тех безымянных речек, которые питали Сарпинские озера. Бойцы устроили себе ночлег, кто где мог. В основном ложились возле техники, на которой передвигались, – танков, грузовиков. Для командования установили палатки, в которых можно было организовать работу штаба.