– Хайль Гитлер! – приветствовал он командира батальона и стоявшего рядом с ним Шубина. – Кто из вас капитан Штирнер?
– Это я, господин полковник, – ответил капитан. – Чем могу быть вам полезен?
– Многим, господин капитан, многим можете быть полезны, – сказал прибывший. – Я приехал из штаба, чтобы узнать, какая у вас обстановка, а также какая помощь вам нужна.
– Вы приехали из штаба? – удивленно произнес Штирнер. – Но позвольте! Вот тут стоит майор Кляйст, и он тоже прибыл из штаба, чтобы узнать обстановку…
Шубин первым понял, что произошло. Понял – и принял нужное решение. Он выхватил из кобуры пистолет и сделал несколько выстрелов. Первый выстрел пришелся не в приехавшего не вовремя полковника, и не в капитана Штирнера, а в мотоциклиста, сидевшего на своем сиденье рядом с готовым к бою пулеметом. Водитель еще падал с сиденья, еще не достиг земли, когда Шубин сделал еще два выстрела. На этот раз пули достались полковнику, прибывшему с инспекцией, и его водителю. До капитана Штирнера очередь так и не дошла…
Тут в дело вступили и бойцы разведроты. Заговорили их автоматы, с помощью которых были убиты второй мотоциклист и водитель «Опеля». Шубин вскочил в коляску, и оба мотоцикла рванули с места. На ходу разведчик достал гранату, приготовился к броску. И, когда показалось проволочное заграждение, метнул ее в ворота. Прогремел взрыв, мимо мотоцикла с визгом пронеслись осколки, но нужный результат был получен: ворота сорвало с петель, они упали, двое караульных тоже свалились – видимо, они были ранены.
Не снижая скорости, мотоциклы разведчиков проскочили за ограду и понеслись прочь. Сзади раздавалась беспорядочная стрельба: солдаты, охранявшие ворота, только теперь пришли в себя от дерзкого поступка врагов и посылали им вслед одну очередь за другой. Разведчики отвечали. Так они проехали полкилометра, после чего стрельба позади смолкла.
Глава 19
– Ну-ка, Абросимов, остановись на время, – приказал Шубин.
Он хотел проверить, все ли в порядке в их маленьком отряде. И, как выяснилось, остановились они не зря. Бойцы, ехавшие на втором мотоцикле, снимали с сиденья Турсуна Исхатулова, ехавшего сзади, рядом с пулеметом. Он был ранен, и, видимо, тяжело, потому что находился без сознания, а телогрейка была вся в крови.
Раненого положили на землю, сняли с него телогрейку, гимнастерку, и тогда стало ясно, что помочь ему они не могут: разрывная пуля вошла Турсуну в спину, вышла из груди, образовав в ней отверстие размером с блюдце. Шевырев только начал бинтовать Исхатулова, а он уже скончался. Тогда разведчики положили тело товарища в узкую промоину, засыпали землей, после чего снова сели на мотоциклы и покатили вначале на восток, по направлению к Сталинграду, а затем свернули на юго-запад.
Уже начало светать. Это означало, что войска Сталинградского фронта собираются начинать двигаться на север, по направлению к хутору Озерный. Надо было как можно скорее передать командованию полученную в результате разведки информацию. Шубин так и сделал: пока ехали, он связался по рации с полковником Уколовым и передал полученные сведения.
– Я правильно тебя понял, что этот хутор хуже всего защищен с восточной стороны? – уточнил начальник фронтовой разведки.
– Именно так, Иван Трофимович, – ответил Шубин. – Там у них всего лишь проволочное ограждение. И с севера тоже так себе окопчики сделаны. А с запада и с юга траншеи полного профиля, стоят противотанковые пушки. И минные поля там плотные. Так что атаковать их лучше всего с востока.
– Хорошо, понял тебя, – сказал Уколов. – Ты ведь назад едешь?
– Да, надеюсь где-то по дороге с вами встретиться, – проговорил Шубин.
– Лучше не будем рисковать, – сказал начальник разведки. – Степь широкая, ориентиров в ней нет, можем и разминуться. Если ты еще недалеко от хутора, оставайся на месте. Тогда точно друг друга не потеряем.
Шубин приказал водителям глушить моторы, а солдатам разрешил вылезти из мотоциклов и устроиться где-нибудь подремать. Так они продремали около часа. А затем услышали нараставший с юго-востока гул. Это приближались войска фронта. Вот показались и первые танки, за ними катили автомобили с бойцами, за ними шла пехота, которая не поместилась на машинах. Автомобилей для перевозки солдат в нашей армии все еще не хватало.
Теперь Шубин беспокоился о том, чтобы передовые части не приняли их за немцев и не открыли огонь. Однако, как выяснилось, беспокоился он напрасно. Когда наши войска приблизились, стало видно, что впереди всей массы войск движутся три танка. Подъехав к мотоциклам Шубина, они остановились, и из одного из танков вылез полковник Уколов.
– Ага, вот и мои разведчики! – воскликнул он. – Все целы?
– Нет, Иван Трофимович, не все, – ответил Шубин. – Рядовой Исхатулов погиб. А мы, пятеро, целы. Ну, и немцев успели побить немного.
– То есть без столкновения не обошлось?
– Да, там у нас вышла нежелательная встреча, – пояснил Глеб. – Но я вам об этом потом расскажу. Вам же надо, чтобы я показал слабые места немецкой обороны, верно?
– Да, слабые места обороны, проходы в минных полях, а также расположение немецкого штаба и артиллерийских батарей, если знаешь, – проговорил Уколов.
– Знаю, почему не знать, – сказал Шубин. – Давайте мы так и поедем впереди армии до того места, откуда удобно начинать атаку. И там я вам все, что требуется, покажу и расскажу. Только давайте поменяемся, чтобы было удобнее общаться. Вы садитесь в коляску мотоцикла, я сяду за руль. А мой Абросимов пересядет на танк.
Так и сделали. Разведчики снова завели мотоциклы и покатили назад, к хутору. А за ними последовали все части фронта. Выехали на развилку дорог, повернули на запад и вскоре достигли Озерного. Здесь Шубин остановил мотоцикл и стал показывать, где удобнее нанести удар, чтобы войска понесли наименьшие потери. Уколов тут же по рации передавал эти сведения командирам корпусов и дивизий, а также артиллеристам. И вот, когда рассвело, советские батареи, заняв огневые позиции, открыли ураганный огонь по местам, где стояли немецкие минометы, где располагался штаб вражеского батальона, а также по немецким траншеям. И после получасовой артподготовки в бой пошли танки, а за ними пехота.
Сопротивление немцев на восточной окраине Озерного подавили быстро. Бои переместились на улицы хутора. А еще спустя час все было кончено. Большая часть немецкого батальона была уничтожена, свыше ста человек сдались. Среди них оказался и командир батальона капитан Штирнер. Заметив среди советских солдат давешнего «инспектора», он с ненавистью взглянул на Шубина, но ничего не сказал.
Четверть часа потребовалось войскам фронта на подготовку к новому броску. А Шубин и его группа за это время успели переодеться, избавиться от ненавистной немецкой формы. И снова части Сталинградского фронта двинулись на северо-запад. Теперь они спешили к хутору Советский.
Шубин и Уколов снова ехали вместе – но теперь не на мотоцикле, а на «Опеле», на котором ночью на хутор прибыл инспектор от Паулюса. Шубин сидел за рулем, начальник разведки – рядом с ним.
– Теперь тебе придется проводить еще одну разведку, уже по хутору Советский, – рассуждая вслух, сказал Уколов. – Но вряд ли получится снова участвовать в маскараде. Мой опыт говорит, что два раза подряд такие штуки не проходят.
– Я и не думал снова играть роль немецкого офицера, – ответил Шубин. – Теперь придется проводить разведку боем. Хотя кое-что о немецких силах на этом хуторе я знаю. Капитан Штирнер любезно сообщил мне, что там, в Советском, тоже стоит один батальон. Правда, кроме пехотинцев на хуторе имеется и рота танкистов. Но там у немцев тоже не хватает боеприпасов.
– Ну, то, что ты знаешь о Советском, не так уж мало, – заметил Уколов. – Может быть, в таком случае новая разведка и не нужна. Сегодня мы до Советского все равно не доберемся, еще раз в поле придется ночевать. А завтра с утра разнесем этих танкистов с пехотинцами нашей артиллерией, потом еще танками укатаем – и готово дело.
– Я бы с вами не согласился, Иван Трофимович, – сказал Шубин. – Мы знаем только то, что в Советском стоят две немецких части и что у них мало боеприпасов. Где они стоят, успели ли создать укрепленные позиции, где расположены пушки, где артиллерия – ничего этого мы не знаем. А кроме того, капитан Штирнер мог успеть доложить в штаб Шестой армии, что он подвергся атаке. А в немецком штабе ведь тоже не дураки сидят. Они поймут, что следующий объект нашей атаки – это хутор Советский. И вышлют туда подкрепление. Может, это подкрепление в Советский уже прибыло и сейчас немцы срочно роют окопы. Нет, товарищ полковник, разведка нужна. И на этот раз это будет разведка боем. И мне потребуется не только моя рота, а целый батальон. И неплохо бы штук шесть танков в поддержку. В таком случае я смогу провести глубокую разведку.
– Что ж, не буду с тобой спорить, Шубин, – сказал начальник фронтовой разведки. – Получишь в дополнение к своей роте еще две, и шесть танков тоже тебе дам. Этой ночью и отправишься в свою разведку. Только вопрос: когда же ты будешь спать?
– А вот сейчас, в дороге, и посплю, – ответил разведчик. – Только найдите водителя, чтобы он за руль сел. А я устроюсь на заднем сиденье и задам храпака.
– В таком случае чуть прибавь скорости, чтобы догнать вот тот танк, – сказал Уколов. – Там едет один мой разведчик, который может тебя заменить за рулем.
Спустя несколько минут вызванный Уколовым рядовой сел за руль «Опеля», а Шубин улегся на заднем сиденье и тут же заснул.
Проснулся он, когда машина остановилась. Встала не только их машина – вся армия достигла точки, где надо было делать второй привал перед решающим штурмом немецких позиций. Вновь, как и прошедшей ночью, солдаты пристраивались отдыхать возле машин. Впрочем, ложились не все: бойцы штабной роты устанавливали палатку, в которой должен был разместиться штаб. В эту палатку Уколов и пригласил Шубина. Вскоре сюда один за другим вошли командиры рот, которых начальник фронтовой разведки решил подчинить Шубину, чтобы тот мог провести задуманную разведку боем.