Наверное, вы гадаете, почему я захотела вечеринку вместо пышных поминок. Дело в том, что я всегда ненавидела поминки. Мне всегда было плохо, когда женщины били себя в грудь и рыдали в три ручья. Не побоюсь показаться глупой – по-моему, странно, что люди тратят свое время на скорбь по усопшим. Мы все не можем осознать, что смерть – это борьба между настоящим и будущим. Она требует перемен. Я твердо верю, что ни один человек, находящийся в здравом уме, не хотел бы, чтобы его оплакивали. Пожалуй, даже эгоистично ждать, что люди поставят свою жизнь на паузу и будут сокрушаться по ушедшему другу, родителю, любовнику или любимому человеку несколько дней кряду. Даже трехдневный период скорби, который нам диктует ислам, кажется мне слишком длинным.
Я всегда считала, что мертвых нужно освободить от наших воспоминаний. Зачем нагружать их нашими мыслями и горем? Если мы привяжем их к своим мыслям, то помешаем им освободиться от жестокости этого мира.
Когда я говорила это друзьям, меня называли ярой мусульманкой, которая наслушалась речей бородатых маулави, и настаивали на том, что я должна быть деликатнее с людьми, чьи близкие родственники попали в когти смерти. Но на самом деле мои убеждения не имеют никакого отношения к моей религии. Более того, они живут собственной жизнью.
Смерть отрывает нас от этого мира. Мне она кажется катарсисом, который позволяет душам освободиться от оков боли, которые держат нас здесь. Мы должны научиться быть самоотверженными, когда дело касается смерти, и позволить нашим любимым уйти, не обрекая их на мучения от того, что они ранят нас своим отсутствием. На своем веку я навидалась всяческих страданий в городе, который порождает хладнокровное насилие. Мне пора отыскать выход, который не затянет меня обратно в этот мир. Как уже многие из вас догадались, эта вечеринка – своего рода экзорцизм. Мой способ найти забвение.
Наурин, моя младшая сестра, всегда была ко мне добра, несмотря на то, что я постоянно цапалась с ней по пустякам. Я обсудила с ней свои планы и попросила ее проследить, чтобы мои желания были исполнены как следует. Она прекрасная хозяйка, так что, уверена, о вас хорошо позаботились.
Я знаю, что вы все сейчас думаете. Вы не должны забывать: я всегда была очень проницательной и могла догадаться, что у человека на уме, еще до того, как он поведает мне свои тревоги…»
С тяжелым и беспокойным сердцем Наурин замолчала. Она перечитывала это письмо не раз, чтобы отрепетировать этот момент, но все равно остановилась, дойдя до той части, где Назия упоминала об их отношениях. Во время этой мимолетной паузы она вдруг поняла, что летит в бездонную пучину потери, которую ей еще только предстоит осознать и пережить.
Комнату мгновенно заполнила неловкая тишина. Парвин и Салим обменялись любопытными взглядами, а Асфанд обеспокоенно нахмурился.
Глядя, как дрожит дневник в руках Наурин, Долли испугалась, что та сейчас разрыдается. Она встала и сделала жалкую попытку обнять горюющую сестру Назии, но тут же плюхнулась обратно на диван, когда Наурин отчаянно замотала головой. Чтение продолжилось.
«Наурин, ты, наверное, задаешься вопросом, почему в исполнители своих планов я выбрала именно тебя. Признаю́, наши отношения были запятнаны сестринским соперничеством, редкими вспышками гнева, который я выплескивала на тебя, и моими частыми попытками подорвать твое доверие. Но ты моя сестра и единственный человек, которому я могу это доверить. У меня ушло много времени, чтобы осознать, что я перешла границы дозволенного и слишком злоупотребила твоим гостеприимством. Мне давно нужно было съехать. После того как уехала Сабин, я собиралась подыскать себе квартирку у Си Вью и доживать там свою жизнь в одиночестве. Но слегла с инсультом.
Я скрывала это от большинства людей, потому что до колик боялась, что ко мне станут испытывать жалость. Ты помогла мне сберечь этот секрет. Несмотря на все наши различия, ты позволила мне остаться в твоем доме, что было особенно великодушно с твоей стороны, учитывая, как испортились наши отношения. Следующие несколько месяцев я была злой, раздражительной и вела себя до отвращения инфантильно. Но твоя доброта ни разу не пошла на убыль. Би Джаан и Сорайя тоже всегда приглядывали за мной. Теперь, когда меня не стало, я хочу, чтобы ты забыла, что у тебя в принципе была эгоистичная, властолюбивая сестра, которая только и делала, что доставляла тебе хлопоты. Я хочу, чтобы этой вечеринкой вы отпустили меня и жили дальше, не оглядываясь на воспоминания о моей смерти. Я хочу, чтобы ты, Наурин, была готова стереть из своего сознания все сомнения и обиды в отношении меня.
Асфанд, я предпочту не озвучивать твои мысли. Скажу только, что я много в чем тебя обидела. Мое присутствие в твоей жизни сильно мешало тебе строить жизнь с Наурин. Я была призраком в вашем браке. Теперь я прошу тебя полностью выбросить меня из своих мыслей. Пожалуйста, не привязывайте меня к этому миру привидением, помехой вашим супружеским отношениям.
Сабин, вероятно, ты огорчена моей кончиной, но сомневаюсь, что горе заставило тебя поставить под вопрос ту версию событий, что рассказала тебе Пино. Я скучала по тебе, Сабин. Именно из-за тебя я не единожды принимала ключевые для своей жизни решения. Я переехала к тете Наурин и дяде Асфанду, потому что хотела дать тебе надежную крышу над головой, чтобы ты чувствовала себя защищенной. Ты была слишком мала, чтобы понять, почему старый дом для нас больше не безопасен. Твой отец ушел от нас, а его «враги» то и дело оказывались у нас на пороге – угрожали, требовали денег. Я не могла воспитывать тебя в подобных условиях. Ты становилась старше, и я начала ощущать, что ты затаила на меня обиду за то, что я увезла тебя из родного дома. Ты стала осуждать мои решения, превратила меня в злодейку. Я пригласила тебя сегодня, чтобы ты поняла мои мотивы и простила мне мои опрометчивые решения. Я люблю тебя, дорогая, и всегда желала тебе только лучшего.
Пино, уверена, ты убита горем. В детстве мы дружили, но настали времена, когда наша дружба претерпела суровые испытания. Мне очень жаль, что я позволила обстоятельствам разрастись до размеров катастрофы. Мне стоило быть умнее. Сейчас я веду ручкой по бумаге и сдерживаю себя, чтобы не комментировать то, как ты замарала мою репутацию, чтобы посеять раздор между мной и Сабин. За это я всегда буду глубоко презирать тебя, Пино. Часто я борюсь с искушением простить тебя, потому что я тебя тоже обижала в прошлом. Но ты нанесла мне слишком уж сильный удар. Я не могу снять с тебя эту вину. И пригласила тебя на вечеринку, чтобы помочь тебе понять, откуда растут ноги у твоей озлобленности на меня. Прости, если и я причиняла тебе боль. Тем не менее не думаю, что заслужила такое жестокое отношение к себе. Я пригласила тебя, чтобы попытаться разбить те иллюзии, которые вели тебя по неверному пути все эти годы. Освободи от них и себя, и меня.
Салим, ты, должно быть, удивился, получив приглашение на эту вечеринку. Многие ожидали, что ты в список гостей не попадешь. Но ради Сабин я хотела, чтобы ты приехал. Да, она уже взрослая, но в такое время ей потребуется родительское утешение. Я хочу дать тебе возможность поддержать ее. Теперь лишь в твоих силах починить эти отношения. Нас разлучили именно секреты, Салим. Когда-то я думала, что слишком молода для правды. В те дни я часто гадала: видишь ты во мне свою жену или всего лишь ребенка, чьи истерики вынужден терпеть? И, хотя мы переросли эти мелкие недопонимания, судьба швырнула нас в другую трясину. Сомневаюсь, что ты когда-либо рассуждал о природе наших отношений. Салим, я хочу, чтобы ты подумал о решениях, которые мы с тобой принимали в браке, – не ради меня, а ради Сабин.
Моя дорогая Дурдана, я уже и не помню, почему стала звать тебя Долли. Кажется, это все из-за Фарида. Когда я начала работать в его газете, еще в девяностых, он постоянно упоминал свою жену Долли, у которой есть собственный издательский дом. Именно он помог мне набраться смелости и обратиться к тебе с моей первой рукописью. Вскоре ты стала мне ближайшей подругой, с которой я делилась всеми секретами. Но я разрушила эту дружбу тем самым предательством, которое по сей день не могу забыть. Это было нечестно и по отношению к Фариду тоже. И пошатнуло ваш брак. Я хочу, чтобы эта вечеринка дала вам шанс наладить отношения и преодолеть ту боль, что я вам причинила. Но есть и другая причина, по которой я пригласила тебя сегодня, Долли. В прошлом месяце я отправила тебе рукопись моей последней книги под названием «Трое разных мужчин». Я знаю, что она последняя, потому что я больше не смею использовать слова как оружие. И я хочу, чтобы, готовя эту книгу к выходу в свет, ты понимала, что она значит для меня.
По моему указанию Наурин представит вас всех шестому гостю этого вечера, как только все соберутся и вам подадут чай и что-нибудь съестное. Его зовут Салман Наранг, и он гипнотизер. Не смейтесь надо мной. Я не связалась с шарлатаном. Наоборот, он профессиональный психолог с огромным репертуаром лечебных техник. Я повстречалась с ним несколько лет назад, и он помог мне справиться с моими тревогами. Он открыл потаенные комнаты моего разума и успокоил мои страхи. Прошу, позвольте ему помочь вам избавиться от негативных воспоминаний обо мне.
Чтобы стимулировать вас согласиться на это мероприятие, я оставила пять запечатанных конвертов, по три тысячи долларов в каждом. В этих конвертах все мое наследство и накопления. Я хочу раздать их вам. Но перед этим я хочу, чтобы Салман загипнотизировал вас и помог вам отпустить все негативные эмоции, которые вы храните в отношении меня. Если вы сделаете это, я смогу уйти на тот свет с миром. Каждый из вас – рассказчик истории моей жизни. Я хочу, чтобы вы прожили эту историю еще один последний раз в попытке забыть меня и исцелиться от последствий моих ошибок.
С любовью,
Назия Сами»