– Денис, ты становишься просто невыносим! Она не родила мне ребенка!
– Но разве она в этом виновата?
– А кто? Я? У меня, как видишь, с этим все в порядке, я скоро уже стану отцом. И вообще, ты сегодня мне что-то не нравишься, пытаешься встать на ее сторону.
– Я говорю вам реальные вещи. И не хочу, чтобы после того, как вы с женой разведетесь и переедете в дом с Кларой, у вас начались настоящие проблемы. Ведь вместо того чтобы потратить собранные ею деньги на покупку коров, Эмма Евгеньевна может потратить их на адвокатов. И наверняка найдется тот, кто начнет копать очень глубоко, и всплывут такие истории из вашей супружеской жизни, о которых вы и рады забыть, да вам напомнят. К примеру, ваша жена может обратиться на телевидение, на какой-нибудь канал, где захочет рассказать свою историю. А поскольку ваше имя на слуху, то телевизионщики смогут ухватиться за это, и тогда все это ударит по вашей репутации.
– Знаешь что, Денис, у меня такое чувство, будто бы ты сам уже начинаешь угрожать мне.
– А вы увольте меня. – Не мигая, Денис посмотрел в глаза своему шефу. – И кто-то новый, кто займет мое место, посоветует вам то же самое. Надо уметь просчитывать все ходы, понимаете? Угрозы, какими бы страшными для Эммы Евгеньевны они ни показались на данном этапе, потом поблекнут, и она поймет, что напрасно испугалась. Ну что такого вы могли ей сказать, чем угрожать, если она и так останется ни с чем? Не убийством же… Вы меня извините. Ладно, я пойду, а вы подумайте.
– Иди уже, пока я не швырнул в тебя… – Финягин схватил бутылку виски, которую всегда держал под рукой в ящике стола, и уже шутя замахнулся ею в адвоката. – Сам не знаю, почему до сих пор тебя не уволил.
– Должно быть, потому, что я слишком много знаю, – улыбнулся одними губами Денис, уже направляясь к двери. – Пойду, потороплю паспортный стол.
– Да уж, поторопи. Это же надо – перепутать одну-единственную букву в паспорте. Хорошо, что ты это сейчас обнаружил, до того, как я подсунул бы ей документы на подпись.
– Да, и еще… Сегодня суббота, и все вышли на работу… И это уже не первый выходной, который вы крадете у своих подчиненных…
– Иди уже, пока я тебя не уволил! – рявкнул Финягин.
Когда за Денисом закрылась дверь, он достал свой бурбон и сделал несколько глотков, а потом, не удержавшись, допил виски. И сразу стало как-то тепло не только в груди, но и на душе.
Он и сам не мог понять, почему до сих пор не уволил этого дерзкого парня, этого молодого адвоката, которого ему посоветовал один приятель, которого тот буквально спас от тюрьмы за крупную взятку. Приятель назвал Дениса гением, «открытием года». Как раз в то время и у Виктора Владимировича возникли проблемы по вопросу компенсаций за якобы строительные недостатки. Надо было выиграть спор и, желательно, избежать выплаты компенсаций. И вот в том деле Тарасов и сумел как раз продемонстрировать свой профессионализм, крепкую хватку, грамотность и какую-то лихую уверенность, с которой тот взялся за дело и с блеском выиграл его!
Денис же, полагал Финягин, словно не обращал внимания на то, как порой грубо обращается с ним шеф, как обзывает его «щенком» и постоянно грозится уволить. Он просто хорошо делал свою работу, за которую и получал хорошее вознаграждение.
Вот! Все дело в суммах, на которые шеф не скупился. Что поделать, если этот аргумент всегда перебивал остальные. За деньги его, такого неуравновешенного и грубого, терпели все его подчиненные.
Сейчас же, несмотря на то что Денис и вывел Финягина из себя своей прямотой и, вероятно, правдой, надо было отдать ему должное за его внимательность. Надо же – заметил ошибку в написании фамилии Эммы.
Поскорее бы все это уже закончилось и Эмма исчезла из его жизни! Он был вполне искренен, когда только что так эмоционально рассказывал о ней Тарасову, признался, что чувствовал по отношению к своей, практически уже бывшей, жене.
Да, любовь прошла сто лет тому назад, но ведь и уважения не осталось, ничего. Одно только раздражение. Ее взгляды резали его, причиняя почти что физическую боль.
Понятно, что Эмма знает о существовании Клары, о ее беременности, и ей, бесплодной, больно это осознавать. Но жизнь не стоит на месте, все меняется, люди разводятся, женятся, заводят детей, кто-то поднимается, а кто-то, наоборот, опускается и даже падает… И так уж получается, что за все хорошее или, наоборот, плохое приходится платить. И кто назначает эту цены – один бог знает.
Вот и с Виктором так получилось. Столько лет он мечтал о наследнике, которому оставит все заработанное и нажитое, и столько раз пытался сойтись с женщинами, которые могли бы подарить ему ребенка, но буквально после нескольких встреч он так сильно разочаровался в каждой из них, что благодарил бога, что не успел заделать им ребенка. Все, как одна, видели в нем мешок денег.
Все! Надутые-раздутые, все какие-то искусственные, фальшивые, да еще и с требованиями, которые озвучивали чуть ли не в первую встречу: купи ей машину, квартиру, брильянты. Причем говорилось все это и требовалось открытым текстом! И все дело было лишь в разнице в возрасте, который они считали своим главным козырем. Не талант, не какие-то особенные человеческие качества и даже не красота, а именно молодость. Мол, ты, старик (а ему-то всего сорок пять!), плати за то, что спишь с молоденькой девушкой.
Вот с Кларой все получилось по-другому. Вероятно, он просто влюбился в нее. Красивая, молоденькая, кровь с молоком, с мягким уступчивым характером – то, что он давно искал в женщинах. И как же не похожа она была на Эмму!
Находясь рядом с ней, Виктор наполнялся самой жизнью и здоровьем. А когда она забеременела, то почувствовал себя по-настоящему счастливым. И лишь необходимость время от времени все же показываться дома отравляла существование. И чем сильнее он очаровывался Кларой, тем труднее было общаться и вообще видеться с женой.
Конечно, он понимал, что виноват перед ней, что ее реакция на его измену и предательство естественна. Но никаких компромиссов по отношению к ней не собирался предпринимать – он просто хотел, чтобы она покинула Москву. Чтобы ее не было в городе, где он собирается начать новую жизнь. Чтобы она не показывалась ему на глаза (а общих знакомых много, есть риск пересечься), не звонила ему с вопросами или просьбами. Если бы он дал ей много денег, она все равно попыталась бы зацепиться за Москву, купила бы жилье. И ни за что не уехала. А так, поставленная в жесткие рамки, она просто вынуждена будет уехать к матери.
Уж в крайнем случае, размышлял он, если она всерьез надумает (если не врет ему, конечно) купить этих несчастных коров, он отправит к ней своего человека, который сам проконтролирует покупку и оплатит все на месте. Главное, чтобы деньги пошли в дело, а не в карман Эммы.
Понимал ли он, что поступает со своей бывшей женой чудовищно? Жестоко? Что это бесчеловечно, низко?
Сначала понимал, а потом как-то свыкся с мыслью, что делает все правильно. Что настала пора и ей платить по счетам за те годы безбедного существования, что он ей предоставлял.
Мечты о его жизни с Кларой, со всеми подробностями и радостями, замутнили сознание, стерли многое из того, что было в нем хорошего, превратили его в чудовище.
Секретарша доложила ему о том, что вернулся Тарасов.
– Ну, чего еще? – рявкнул, глядя исподлобья на молодого адвоката, Финягин.
Как же не вовремя он пришел, разрушил все его фантазии, от одного его вида из сознания выветрились цветные картинки его жизни с красивой беременной Кларой, детский нежный смех его маленького сынишки…
– Разведка доложила, что видела в городе Эмму Евгеньевну с очень красивым молодым человеком.
– Что-о-о-о? Повтори, что ты сказал?
– Вы все прекрасно слышали.
– Так скажи своей разведке, что они там все перепутали, что это была не Эмма… Чушь собачья!
– Как скажете, Виктор Владимирович. – И Тарасов, не собираясь дожидаться следующей, еще более грубой, реакции на известие, круто развернулся и быстрым шагом направился к выходу.
Финягин же, выдвинув ящик письменного стола, сунул туда пустую бутылку и нащупал возле задней стенки ящика маленькую бутылку виски.
Глава 13
14.01.2023 г. Из дневника Эммы Ф.
«Я не сразу поняла, что моя голова лежит на его плече. И лишь открыв глаза и почувствовав, как в это мгновение словно пробуждается все мое тело, ощутила тяжесть на своих бедрах.
Расслабленный, Сергей крепко спал, раскинув руки и ноги, придавив слегка и меня. Но как же приятно было находиться в объятиях молодого мужчины! Да разве могла я когда-либо мечтать о таком счастье? Ведь все то время, что мы были с ним в постели, я чувствовала себя молодой, почти юной, а потому и желания мои были сильные, дерзкие, смелые и отчаянные. Я словно никак не могла напиться, насытиться, успокоиться.
Боже мой! Какое же у него было красивое и сильное тело! А губы… Они потемнели, наполнились кровью от моих поцелуев. Я чуть не прокусила их в порыве страсти.
Конечно, описывая все это, я не могу, как бы ни старалась, передать всю эту молодую красоту моего пленника-гостя и силу наслаждения, что я испытала с ним в ту ночь. Кровь во мне, вероятно, закипела, и меня буквально трясло от охвативших меня чувств, даже зубы стучали. И ведь выпила я в тот вечер, когда впервые увидела его, вернее, когда он впервые показался передо мной, не так уж и много. Я скорее опьянела от него самого, от этого красивого бледного лица с большими темными глазами, от взгляда, в котором читался вопрос: «Не выдашь ли ты меня полиции?»
Он, молодой, в отчаянии забравшийся в мой дом, искал здесь спасения! Вы только представьте себе, как же сильно он чувствовал себя напуганным и беззащитным, что решился на такой безумный поступок! Знал ведь, что дом жилой, не мог не знать этого, ведь в каждом почти окне горел свет, и все равно нашел лестницу и поднялся, залез в окно.
– Как ты нашел открытое окно? – Это было первое, что я спросила.