Но Сережа промолчал.
Должно быть, решила я, ему больно говорить о семье. Ведь если бы ему там было хорошо, если бы его любили, разве стал бы он прятаться в чужом доме?
И я пощадила его. Не стала расспрашивать. И все это означало только одно: мне не на кого в этом мире рассчитывать, только на себя. Больше того, по мере возможности я должна помочь и моему мальчику.
Странное, однако, чувство я испытывала к нему. С одной стороны, он был моим любовником, с другой – словно сыном, объектом моей заботы. И это раздвоение, эта будоражащая сложность заводили меня, кружили голову. У меня не было сил прекратить эти отношения. Рядом с Сережей мне было легче справляться с надвигающейся на меня бедой, которая должна была грянуть в конце января, когда мне придется нанимать машину, грузить туда все свои вещи, чтобы отправиться в деревню к матери. Даже страшно было себе представить масштаб позора, который мне предстояло вынести.
– Скажи, а что будет, если твой муж вдруг заболеет и умрет? – спросил меня Сережа ночью, когда мы, обнявшись под одеялом, следили за причудливыми тенями деревьев, освещенными садовыми фонарями. Стены спальни были словно разрисованы странными подвижными узорами.
– Тогда бы я стала миллионершей, – зевая, пробормотала я, увязая в полудреме.
– Тогда назначь меня палачом, – произнес он еле слышно.
– Хорошо, назначаю. Сережа, какой же ты сладкий, теплый… – И я, поудобнее устроив голову на его плече, заснула».
Глава 14
21.01.2023 г. Женя
– Он очень любит яйца, утром может попросить сварить ему пять яиц вкрутую. Он же молодой, здоровый, аппетит у него отменный. А мне, знаете ли, так нравилось его кормить. Вот здесь, на кухне, мы и проводили много времени. Сережа сидел вот на этом стуле, а я крутилась вокруг него, что-то подогревала, жарила… В последнее время я откровенно транжирила. Мы заказывали разную еду в ресторанах.
– Прямо как я, – невольно вырвалось у Жени.
Эмма пригласила гостей присесть за стол и поставила чайник.
Петр отказался. Проверив дом и не обнаружив «дезертира», сразу же вернулся пешком домой – дал возможность женщинам поговорить по душам.
– Вы серьезно? А почему? У меня-то вся жизнь покатилась кувырком, ну а вы-то что? Неужели не хочется приготовить мужу что-нибудь вкусненькое?
– Я не умею готовить. От слова «совсем».
– Научишься, – тихо произнесла Антонина, внимательно осматривая все вокруг.
– Между прочим, Сонечка очень хорошо готовит, – сказала Эмма. – Мне до сих пор не верится, что ее в доме нет. Так и хочется ее позвать, попросить о чем-то. Или просто посидеть рядом, поговорить. Так что рекомендую, можете привлечь ее и к готовке.
– Она и без того много для нас делает, – сказала Женя.
– Да, конечно. Знаете, у нас к чаю чего только нет! – И Эмма принялась доставать из шкафчиков коробки с конфетами, печеньем, баночки с вареньем.
Это «нас» сказало Жене об этой женщине многое. Она действительно влюблена в своего мальчишку-дезертира. Влюблена и именно поэтому обратилась за помощью, чтобы он не натворил бед. Чтобы сгоряча не совершил преступление. Ведь за преступлением неминуемо наступит и наказание, тюрьма. А она так боится его потерять!
– Эмма, мы должны его найти. Во что бы то ни стало, – сказала Женя. – Но для этого хорошо было бы установить его личность. Вы знаете его фамилию?
– Нет.
Женя с Тоней переглянулись. Хотя, подумали обе, чего же здесь удивляться, если мальчик в бегах? Конечно, он шифруется. Возможно, его вовсе и не Сергеем зовут.
– Так, хорошо. Тогда скажите: вы сами-то хотели бы узнать, кто он такой? Его фамилию, из какой он семьи и все такое?
– Конечно. Но он пока не готов открыться мне до конца. Я делала несколько попыток, после чего решила оставить его в покое.
– Понятно. Тогда давайте пригласим сюда одного моего знакомого, который и помог бы нам поскорее установить личность Сергея.
– Это как же? Он что – волшебник?
– Нет. Просто он снимет отпечатки пальцев вашего приятеля и для начала хотя бы выяснит, нет ли его в базе преступников, – постаралась как можно мягче произнести Женя, чтобы не напугать Эмму.
– Ах да… Ладно. Пусть приезжает. Он эксперт?
Женя так посмотрела на Эмму, что та все поняла: не ее это дело.
– Ну а пока мы, с вашего позволения, осмотрим дом. Вы можете показать мне комнату, где обитал ваш гость?
– Разумеется!
И Женя с Тоней занялись делом. Вещей, которые оставил после себя любовник Эммы, было не так много. Вернее, тех вещей, которые он на самом деле надевал. А вот новых свитеров, джинсов и прочего, что накупила ему Эмма, собралась уже целая полка в шкафу спальни.
Там же, в спальне, Эмма, заприметив на ковре возле кровати черные комочки мужских носков, бросилась их поднимать со словами: «Ох, извините не заметила…»
Постель была разобрана, и Женя вдруг подумала о том, что Эмма нарочно не застилает ее, чтобы хотя бы вид примятой подушки напоминал ей о существовании в ее жизни молодого любовника.
– Мы можем взять хотя бы вот этот джемпер, чтобы отдать его на экспертизу?
Эмма растерянно пожала плечами: да, конечно, да!
Конечно, Женя чувствовала себя в роли следователя в чужом доме крайне неуверенно. Дилетантка, она словно играла роль следователя, испытывая при этом и чувство вины. Ведь Эмма на самом деле думает, что они с Тоней могут ей реально помочь найти парня. А не любопытство ли и желание чем-то занять себя, молодую маму, пропахшую запахом молока, привело ее в этот дом?
Женя вспыхнула, предположив такое. Нет-нет, все не так! Она реально хочет помочь Эмме разыскать парня, который собрался убить ее мужа.
Женя позвонила Реброву, поддержкой которого она предварительно заручилась, и попросила его приехать. Валерий сказал, что доберется до Подольска только часа через два, поскольку ему в Москве надо закончить какое-то важное дело.
– Хорошо. Я скину тебе геолокацию и оставлю ключи от дома в своей перчатке под крыльцом, договорились?
После осмотра дома, где чуть ли не на каждом шагу они натыкались на следы пребывания потенциального убийцы (новые желтые шлепанцы в холле, консервный ключ в кладовке, где «Сережа прямо здесь открывал банку с персиками», раскрытый старый журнал «Плейбой» в кабинете хозяина дома, синее, но уже сухое полотенце, веселые, в зеленых крокодильчиках, мужские трусы на полотенцесушителе в ванной комнате), все вернулись в кухню, где Женя решила продолжить неприятный для Эммы разговор о готовящемся покушении любовника на ее мужа.
– …повторяю, я сама во всем виновата, ведь это я сама спросонья согласилась как бы с ним, понимаете? Он же спросил меня, замужем ли я сейчас официально, не успела ли развестись и, главное, что будет, если мой муж умрет. И я ответила ему, представьте себе (!), что я была бы миллионершей!
– Но вы сказали чистую правду. Я тоже бы так ответила, окажись в подобной ситуации, – решила вдруг поддержать Эмму Тоня. – Вы же на самом деле еще замужем? И случись что, все достанется вам, так? У вашего мужа нет других наследников? Вам известно что-нибудь о его завещании?
– Нет, я понятия не имею о других наследниках.
– Но если вдруг случится непоправимое, и ваш любовник все-таки убьет вашего мужа, и вы вдруг узнаете о существовании завещания, где он все завещает кому-то другому, своей барышне, к примеру (уж извините, что такое предполагаю), как вы поступите?
– Не знаю… Я об этом не думала.
– Хорошо, – продолжила Тоня. – А какие именно документы вы пообещали ему подписать?
– Там речь шла о недвижимости и каких-то счетах, которые оформлены на мое имя. Вы же знаете, что многие бизнесмены поступают так – переоформляют свои активы на близких. Когда-то я же была ему близким человеком, которому он мог доверять. Да только сейчас он забыл он этом, вот в чем все дело.
– Но тогда я ничего не понимаю! – воскликнула теперь уже Женя. – Что же ему помешало подсунуть их вам прямо в тот день, когда он привез их и когда начал вам угрожать последствиями, если вы откажетесь это делать?
– Дело в том, что он принес мне как бы проекты документов, там надо было еще что-то дооформить. Сами же понимаете, что если бы все было в полном порядке, то я давно бы уже все подписала. Возможно, меня бы уже здесь и не было!
– Хотите сказать, что вот этот срок, конец января, неслучаен?
– Да, это как-то связано с оформлением документов, – неуверенно ответила Эмма.
Видно было, что этот разговор дается ей с трудом.
– Понятно, – произнесла Женя.
– Вернее, совсем непонятно, – вздохнула Тоня.
– Мне кажется, я знаю, о чем вы подумали. О том, что Сережа, когда предложил себя в качестве киллера (уж будем называть вещи своими именами), в первую очередь подумал не обо мне, о жене, о человеке, которого сразу же будут подозревать в убийстве мужа-тирана. Тем более что у меня и мотив-то железный, и об этом уже знает вся Москва. Так вот, он подумал не обо мне, а в первую очередь, получается, о себе. Ведь он же понимает, что я влюблена, что слаба, что в своем отчаянии вцепилась в него мертвой хваткой, что я на многое готова ради него, вот он и подумал, что такая богатая женщина, как я, спасет его. С деньгами он сможет избежать призыва в армию, спрятаться хоть на краю света! С моей помощью, разумеется. И вы знаете, он же прав! И если вдруг я бы сейчас разбогатела, вернулась бы к своему прежнему образу жизни, то я бы на самом деле сделала все возможное, чтобы помочь ему. Понимаю, я выгляжу сейчас как настоящая дура, но это правда! Больше того, я вам скажу, я сразу бы и отпустила его, как только почувствовала, что я ему больше не нужна.
– Эмма, вы только простите меня за этот вопрос… – Женя помедлила, но, увидев, что Эмма тихонько кивнула, продолжила: – Вы на самом деле думаете, что Сергей влюблен в вас?
– Ну… – Эмма начала краснеть, и вот она уже вспотела, на лбу выступила испарина. – Ну, не то что был прямо влюблен, но испытывает (или уже испытывал) ко мне влечение. Вы понимаете, да? Мы же с ним… Уф… не знаю, как сказать… Он молодой, полный сил, он был готов делать это постоянно… Конечно, возможно, он представлял в этот момент кого-то другого, вернее