– Валер, ты чего? Нисколько ты мне не должен. Когда-нибудь, может, и ты поможешь мне.
Разговор происходил в кафе, где приятели, Ребров и эксперт Павел Каляпин, обедали.
– Хорошая была солянка. – Павел допил компот, промокнул губы салфеткой и встал из-за стола. – Мне пора, опаздываю.
– Я тебя подвезу, – ответил Ребров, расплачиваясь с официанткой, но чувствуя себя все равно, конечно, должником Павла. – Что еще интересного тебе удалось увидеть там своим опытным взглядом?
Они вышли из кафе и закурили.
– Ну что?.. Женщина она пьющая. В доме на каждом шагу пустые бутылки. Причем пьет она как дешевое пойло, так и дорогие напитки.
– Предполагаю, что дорогими она поила своего приятеля-дезертира.
– Вот-вот. Я всего лишь эксперт, не следователь, и это вам полагается делать выводы, но у меня такое ощущение, словно она стыдится этой своей связи. Все, что могло бы указать на присутствие в доме мужчины, тщательно прибрано. Только вот в бельевой корзине в ванной комнате я увидел мужское белье, джинсы… Но мы с тобой не договаривались, поэтому я ничего не взял на экспертизу. Да, про джинсы. Очень уж они старые.
– А размер? Размер джинсов?
– На мужчину примерно твоего, Ребров, роста. То есть высокий, худощавый. В таких джинсах только бомжи ходят… Поизносился парень явно.
– Так она ему новое покупала, одевала-наряжала.
Реброву было стыдно признаться Павлу в том, что он не вполне серьезно отнесся к просьбе Жени попробовать установить личность незваного гостя ее знакомой. И только теперь, когда дело приняло криминальный оборот, он понял, что отнесся с недоверием к ее интуиции. А ведь она что-то предчувствовала! Да и сама ситуация с Эммой была нестандартная, от нее за версту несло кровью, смертью… Женщина, оказавшаяся почти на самом дне и пытающаяся как-то спастись, выкарабкаться из той ямы, в которую ее бросил муж, была способна на многое. И скорее всего, находясь в пьяном состоянии, в отчаянии, она намекнула своему молодому любовнику, что только смерть ее мужа могла бы спасти ее от нищеты. Уверен, что, подтолкнув его к убийству, она наобещала и ему горы золотые. И после того как она это сделала и этот Сергей исчез, она в ужасе поняла, что совершила что-то непоправимое, и что самое главное, до нее дошел весь абсурд затеи!
– В смысле?
– Да там вроде бы нарисовалось завещание, вот в чем дело. Пока что никто этого завещания не видел, и юрист знал только о содержании черновика завещания, понимаешь?
– И что там было? Кому все отходило?
– Беременной любовнице Финягина.
– А она-то об этом знала?
– Понятия не имею. Финягин придержал этот черновик, чтобы внести туда какие-то правки, о которых Денис, его юрист, ничего не знал. Он предполагает, что одним пунктом своего завещания он мог облагодетельствовать свою секретаршу.
– А с чего он вообще вдруг решил писать завещание?
– Так он же собирался разводиться, и в его планах было оставить жену ни с чем. Да… Забыл сказать, Эмма приходила к нему, пыталась предупредить его о том, что ему что-то угрожает. Но не могла же она рассказать ему всю правду о Сергее, доморощенном киллере. Потом, это мне уже другие люди рассказали, его предупреждала о грозящей ему опасности Клара, та самая беременная любовница. Если прибавить ко всем этим обстоятельствам рождение наследника, то можно понять желание Финягина как-то озаботиться своим капиталом, наследством. Хотя мне кажется, что инициатором вообще этой темы, я имею в виду завещание, был его юрист.
– А ему-то какое до этого дело?
– В свое время такой же вот «финягин» кинул его мать, оставив после развода без жилья и денег.
– Получается, что он все это время был на стороне Эммы?
– Да. И пытался как-то повлиять на своего шефа, чтобы тот хотя бы квартиру оставил бывшей жене. И сам развод всячески тормозил… Придумал фишку с ошибкой в паспорте.
– Так может, это он любовник Эммы?
– Если бы он был ее любовником, то сам позаботился бы о ней. Это гипотетически. А на самом деле он женат и счастлив в браке. Нет, никакой он не любовник, просто хотел помочь женщине по-человечески. К тому же если бы он был ее любовником и она чувствовала бы себя защищенной, любимой и все такое, то не стала бы пить и уж тем более впускать в свой дом какого-то бродягу и заводить с ним отношения. Ты бы видел, в каком состоянии она пришла ко мне и попросила о помощи!
– Получается, что этот парень, я имею в виду Сергея, убил Финягина. Как-то пробрался в его офис и отравил. Или ты веришь, что это просто совпадение?
– Похоже, что это он.
– Кто, говоришь, занимается этим делом? Ванеев?
– Да.
– И Эмма рассказала ему о Сергее?
– Нет, как она могла? Она же тогда выдала бы себя. На вопрос следователя, что за парень ходил по ее участку, о чем рассказывали соседи, приезжал к ней на такси или чистил дорожки от снега, она сказала, что это был садовник. Вот так…
– Запутанное дело. И, кстати говоря, не факт, что она не рассказала про этого парня… Да! Ты спросил меня, что интересного заметил в доме. Так вот. Ни-че-го. Женщина на самом деле собиралась покидать дом. В саду она жгла старую одежду, обувь, так делают чаще всего на эмоциях, как бы сжигая свою старую жизнь. В доме не заметил ни одной ценной вещи, ни украшений, ничего. В корзине для бумаг в спальне, возле столика, за которым она проводила время за компьютером, я нашел скомканные листки бумаги с номерами телефонов и пометками типа «серьги, колье» или «ваза», «две картины» с указанием цены…
– Что это?
– Я так понял, что она продавала все, что можно было продать. Она реально готовилась к отъезду. Но, судя по тому, что ты мне рассказал, часть вырученных от продажи денег она, влюбившись в этого парня, щедро тратила на него: выпивка, одежда…
– А он, почувствовав ее расположение к себе, решил, что продлить это удовольствие можно, лишь избавив ее от мужа. Причем как можно скорее, пока она не оформила развод.
Ребров почувствовал себя окончательно опустошенным после этого разговора – все крутилось по кругу. И ничего нового, интересного, ни одной зацепки, важной детали, ни намека на личность этого молодого киллера.
– Ладно, ты прав. Пусть теперь Ванеев разбирается. Может, камеры возле этого бизнес-центра, где работал Финягин, засекли парня. Может, его уже поймали…
– Ребров, поехали уже, я с тобой заговорился!
Глава 29
22.01.2023 г. Женя
Женя еще никогда так медленно не вела машину. Руки ее тряслись, колени тоже, а зубы стучали, и эту внутреннюю дрожь ей никак не удавалось унять.
Тоня, оглушенная биением своего сердца, от пережитого шока тоже никак не могла успокоиться. Они ехали на машине Жени, уставившись на красные огоньки фар впереди идущей ребровской машины. Вот он, похоже, ничуть не волновался, наоборот, наверняка посмеивался над тем, как напугал до смерти подруг, появившись в темноте на пороге финягинского дома. Понятное дело, что, увидев мужской силуэт, они приняли его за парня-дезертира, за убийцу!
– Это Борис все подстроил, я уверена в этом на сто процентов, – процедила сквозь зубы Женя. – Он догадался, что мы решили остаться там, что не поехали к тебе, и решил напугать нас с помощью Реброва. А Валера, думаю, вообще был не в курсе. Борис позвонил ему и попросил проведать нас в доме. Знал, что мы от страха умрем… Уф… Никогда ему этого не прощу. И вообще – разведусь, к чертовой матери! Надоело! Надоело постоянно слушать его упреки, надоело, что он обращается ко мне как к ребенку! Что посмеивается над моим желанием помочь следствию, считает это развлечением. Может, в какой-то степени он и прав, но это часть моей жизни, к тому же мы с тобой, Тоня, время от времени реально помогаем распутать сложные дела. Они что, этого не понимают?
– Ладно тебе, Женька, не горячись ты так. Развод! С ума ты, что ли, сошла? Разве ты не понимаешь, что он переживает за тебя, волнуется? Он понял, что нас отсюда клещами не вытянуть, что если только попытается это сделать, будет очередной скандал, потому он решил поступить вот так – подослал к нам Реброва. Бедный Валера! Ему и от нас досталось, и, полагаю, от эксперта, Паши этого, который до сих пор, наверное, не понимает, зачем снимал отпечатки в доме… Ты же понимаешь, что ему и сравнить не с чем было. Единственное, что он мог сделать, – это пробить следы по полицейской базе данных. И как оказалось, никто из тех, кто побывал в этом доме, не привлекался, не подозревался, не был в списке пострадавших, короче, понятно, да? Это уже, между прочим, неплохо.
– Тоня-а-а! – Женя в сердцах ударила ладонями по рулю. – Может, этот красавчик раньше на самом деле и не привлекался, потому и не засветился в базе, но вот сейчас стал убийцей! Все когда-то бывает в первый раз. И ведь Борис в какой-то степени прав, что так переживает за нас. Но зачем делать это напоказ? Зачем устраивать скандал при посторонних?
– Женя, у него просто сдали нервы. А еще, я думаю, он расстраивается, что ты недостаточно времени уделяешь сыну.
– Что-о-о? Ты серьезно? Да я целыми днями сижу дома! С Мишкой! Это Бориса вечно нет, пропадает где-то…
– Ну все! Завелась! Не забудь, в тот вечер, когда он так расшумелся, в вашем доме появилась некая особа…
– Ох… Точно! Сейчас еще и ее терпеть? Может, она догадалась и слиняла от нас? Может, поняла, какой скучный парень этот наш Петр, и сбежала?
– Все может быть. Вот сейчас приедем, и все станет ясно. Но ты должна все-таки с уважением относиться к выбору Петра. Он и без того столько времени жил без любви, страдал, искал эту женщину. И вот теперь, когда она сама объявилась, когда он так счастлив, вы с Борисом разом ополчились на нее. Зачем?
– Петр – наш. Вот так. Да, мы эгоисты. Все люди в какой-то степени эгоисты, только скрывают это. К тому же где гарантия, что она, эта фифа, не бросит его? Если уже не бросила… Тоня, что-то я устала…
– А еще у вас Эмма. И тоже ждет нашего участия. Думаешь, ей не хочется обсудить с нами допрос? Да она там с ума сходит, если, конечно, ее не напоили.