– Женечка, прости меня, я просто не подумал, что Ребров вас напугает! Я просто попросил его проверить дом! Может, этот кадр все-таки там объявился! – встретил Борис их на пороге такими вот извинениями. – Не сердись, прошу тебя!
– Ладно, проехали, – холодно отреагировала на его слова Женя, в душе радуясь, конечно, такому повороту дела. – Мы с Тоней просто там заговорились…
Борис с трудом сдержал усмешку.
Тоня с Ребровым проскользнули в дом, чтобы оставить супругов наедине, пусть поговорят.
За ужином на кухне собралась большая компания: Эмма, Соня, Петр, Наташа, теперь вот Женя с Борисом, Ребров, Тоня.
Стол был заставлен ресторанной едой, которую, скорее всего, заказала заботливая Соня. Галину давно отпустили, иначе она приготовила бы что-нибудь домашнее. Миша спал, Женя первым делом проведала его в спальне.
– Золото, а не ребенок, – пробормотала Женя, усаживаясь за стол как раз напротив Эммы. – Так сладко спит!
– Как хорошо, что вы здесь, – сказала вдова Финягина. Она выглядела вполне трезвой, несмотря на початые бутылки виски и вино на столе, только уставшей. – Мне так хотелось с вами поговорить. Мне кажется, я на допросе наговорила лишнего. Теперь Макса вызовут в полицию.
– Борис, что нового? – спросила Женя, накладывая себе салат. – Она спросила это скорее из вежливости, поскольку меньше всего ожидала, что за то короткое время, что они не виделись, ему удалось узнать что-то новое по делу.
– Камеры засекли его! Вот! – вместо Бориса воскликнула Эмма и, как ребенок, радостно захлопала в ладоши.
«Все-таки хлебнула виски», – подумала Женя.
– Кого засекли?
– Сергея!
– Борис, это правда?
– Да. С камерами работали еще утром, и в холле бизнес-центра, в котором работал Финягин, на самом деле зафиксировали одного парня, высокого и худого, в длинной куртке, в черной вязаной шапке, практически надвинутой на глаза, в джинсах. Он на самом деле поднимался на этаж, где располагались офисы компании, дошел до приемной, заглянул туда, секретарша его тоже видела, но сказала, что не знает, кто он такой, потом направился в сторону туалета. Все приняли его за курьера. Самый удачный ракурс его головы увеличили и показали всем на этаже – никто его не знает, курьера никто не ждал.
– Ну и?.. Пошел он в сторону туалета, а потом-то куда делся? Он хотя бы вышел оттуда, прошел мимо охраны?
– Да там такая охрана… – отмахнулась Эмма. – Одно название. Здание огромное, фирм много, курьеры постоянно снуют туда-сюда, на них уже и внимания-то никто не обращает. Думаю, что на это и был весь расчет этого парня… Знаете, я вот сейчас говорю это, а у самой мороз по коже! Что же это получается? Он все-таки был там?
– Но мы и вам показали это видео, – подал голос Борис со вздохом.
– Да разве это видео? Ничего же не видно! Но фигура его, точно. Хотя таких парней миллионы! Ни волос не видно, а у него такие красивые волосы… Я про лицо вообще молчу – шапка надвинута так, что лица совсем не видно.
– Но это может быть он? – спросила Женя, отчего-то злясь на Эмму, на женщину, которая заполонила собой все вокруг. Все, ну просто все крутилось сейчас вокруг нее. Она отнимала у них с Борисом время, внимание, она чуть не рассорила их!
Наташа эта еще сидит, уставилась в тарелку, типа задумалась. Петр ухаживает за ней, подкладывает еду, подливает вино. Интересно, они уже успели поссориться или нет?
– Знаете что? – Наташа, закутанная в мужской халат, допив залпом вино, вытерла рот ладонью. – Я тоже посмотрела это видео. Внимательно посмотрела, и знаете что заметила?
– Интересно, что? – язвительно спросила Женя, чувствуя, что никогда, никогда не сможет принять в доме эту дамочку-выскочку. Интересно, и что она собирается сказать такого умного?
– Этот парень чем-то болен. Как будто бы у него проблемы с двигательным аппаратом, вы не заметили? У меня в детстве, когда мы жили с мамой на Масловке, сосед был, больной парнишка, вот он тоже так ходил, неустойчиво, как на ходулях, словно земля под ним раскачивалась.
– У садовника вашего, Эмма, не было проблем с походкой? – спросила Женя, чтобы позлить вдову, которая теперь уже, похоже, надолго останется в центре внимания.
– А при чем здесь Макс? – взвилась Финягина. – Вы что, думаете, что это он отравил мужа? Да он безобиднейший человек!
– Он хотя бы не был вашим любовником? – не унималась Женя, которой вся эта история уже порядком надоела.
Да к черту! Пусть уже оставит их всех в покое и отправляется к себе домой! Пусть сама расхлебывает эту криминальную кашу, которую сама и заварила!
– Женя, ну ты чего? – мягко осадила ее Тоня. – Успокойся.
– Я поняла… – Эмма вдруг резко встала из-за стола, опрокинув тарелку с салатом, и щедро политые маслом овощи вывалились на стол. – Я все поняла!
– Да у Жени нервы просто сдали! – довольно громко, словно ей давали здесь слово, вмешалась, пытаясь оправдать грубость Жени, Наташа. – А вы, Эмма, теперь терпите, пока Борис занимается вашим делом. Вам все помогают, все переживают за вас, а вы тут резкость устроили!
– Сначала говорить научитесь, – отбрила ее Эмма, и Соня, как истинная нянька, ласково зашикав на нее, усадила на место и принялась убирать со стола.
– Повторю – я внимательнейшим образом просмотрела видео, – сказала Наташа. – Этот парень с нарушенной походкой вошел в туалет, но не вышел. А спустя время оттуда вышел еще один тип, смахивающий на курьера, но только пониже ростом и в куртке другого цвета, в зеленой. И без шапки, он нахлобучил на голову капюшон. Если бы не рост и не походка, я бы подумала, что это один и тот же человек.
– Еще один следователь нашелся! – воскликнула Эмма.
– Эмма, дорогая, для вас, между прочим, чем больше следователей в деле и просто неравнодушных людей, тем лучше. Не так ли? – возмутилась грубостью вдовы Тоня.
– Все сейчас на нервах, просто это надо пережить, – прокашлявшись, сказал Петр. – Вы должны понять Эмму, все-таки убили ее мужа. И поначалу если Женя с Тоней просто увлеклись расследованием, то теперь, когда дело приняло такой оборот, когда в воздухе запахло смертью, испугались. Разве я не прав, Женечка?
Женя не знала, как ей отреагировать на слова деверя. И главное, что он хотел этим сказать? Защитить ее с Тоней или поставить в неловкое положение?
– Когда Борис вернулся без тебя, Женя, – продолжал Петр, – я вот лично… вернее, мы с Наташей сразу заподозрили, что ни к какой Тоне вы не поедете, а что останетесь в том нехорошем доме и будете поджидать этого Сергея. Мы забеспокоились. Борис, чего ты молчишь? Как раз в этот момент тебе позвонил Валера, хотел рассказать тебе что-то по этому делу, и ты попросил его приехать к нам, но сначала забрать из дома Эммы Женю… Ты ведь тоже заподозрил, что они остались там… Женя, ты слышишь меня? Так нельзя! Нельзя рисковать настолько безрассудно! Ведь этот парень на самом деле мог вернуться туда! Он же должен был как-то доложить своей хозяйке о выполненном поручении!
Эмма смотрела на Петра вытаращенными глазами. Ее сдали за минуту! И все присутствующие об этом услышали!
– Эмма, успокойтесь уже! – как можно мягче проговорила Наташа. Она вела себя свободно, раскованно и говорила все, что хочет, не заботясь о том, что ее неправильно поймут. – Уверена, что вы не нанимали киллера. Возможно, спьяну согласились, что, не будь вашего мужа, у вас бы поубавилось проблем. Разве я не права?
За столом стало тихо. Все смотрели на Эмму.
– Да он сам это предложил… Я тогда вообще спала… Не знаю, что он там решил. Я что, убийца какая? Может, я и злилась на мужа, но не до такой же степени! К тому же я знала о завещании, знала, что мне после его смерти ничего не достанется, тогда какой мне был смысл его убивать? Да еще и поручать это какому-то там мальчишке? К тому же он не профессиональный убийца, его могли поймать, и тогда бы он все свалил на меня. Я же не идиотка какая!
– Эмма, успокойтесь, так нельзя… – Соня принялась нежно поглаживать Эмму по плечу, словно это могло ее на самом деле успокоить.
– Жаль, что мы пока не знаем результаты работы экспертов, – сказал Ребров. – Ваш приятель должен был наследить в доме. Если учесть, что он как бы дезертир, то есть его наверняка вызвали в военкомат по повестке, то там, в военкомате, у него должны были взять отпечатки пальцев. В этом я уверен. Так что подождем, когда все прояснится и будет установлена его личность. Понятное дело, что он до сих пор скрывается, вопрос только – где? Если бы у него было надежное место, к примеру у друзей или родственников, то вряд ли он рискнул забираться в ваш дом. Так что он на самом деле может еще вернуться к вам, Эмма. Если только убедится, что за домом не следят.
– Я бы на вашем месте, Эмма, – сказал Борис, – вообще радовался тому, что его пока еще не поймали.
– Да я радуюсь… – усмехнулась Эмма, и Женя перехватила ее презрительный взгляд. Нехороший взгляд.
– Нет, вы не поняли… – продолжал Борис. – Если его поймают, то вас могут арестовать за соучастие.
Теперь Женина очередь была удивляться жестокости Бориса. Зачем он это повторяет уже в который раз, как будто бы Эмма этого не понимает? Может, и ему она уже порядком надоела?
– Его слово против моего, – фыркнула вдова.
Женя вдруг почувствовала, как Борис, сидящий справа от нее, незаметно взял ее руку в свою и сжал.
– Пойдем уже спать, – шепнул он ей на ухо.
Она почувствовала впервые за последние пару дней, как сердце ее вдруг перестало биться растревоженным колоколом, и внутренняя нервная пружина ослабла, ее отпустило. Как же ей хотелось сейчас оказаться с Борисом наедине, чтобы все вдруг исчезли и стало тихо.
– Ладно, утро вечера мудренее, – сказала она, чувствуя радостное волнение оттого, что она не одна, что рядом с ней Борис, что он любящий, сильный и надежный. – Валера, оставайся, у тебя здесь своя комната. Эмма – вы знаете, где вам постелено, идите отдыхайте и простите, если я сказала что-то не то… Соня, вы можете остаться в детской на диване.