Последующие недели были худшими в ее жизни. В то время как Арлис делала ее дни все более невыносимыми, Мег мечтала о возвращении в Лос-Анджелес, но, даже доберись она туда, жить-то негде. Не у родителей же, чьи любящие наставления клеймили ей мозг. Не у друзей, сплошняком обзаведшихся семьями, что не мешает переночевать, но исключает продолжительный визит. Когда Бёди нехотя объявила, что долг наконец-то отработан, Мег не почувствовала ничего, кроме отчаяния. Она не могла уйти из отеля, не имея другого источника доходов, но и уехать не могла, ведь церковь Люси была единственным доступным приютом. Мег необходимо было найти другую работу здесь же, в Уинетте. Желательно, гарантирующую наличные чаевые.
Мег попыталась наняться официанткой в «Раустэбаут», дешевый, постоянно заполненный бар.
– Ты расстроила свадьбу Теда, – заявил владелец, – и пыталась сбежать от Бёди, не заплатив. С чего бы мне нанимать тебя?
Чересчур плоха для «Раустэбаут».
В течение следующих нескольких дней Мег постучалась в каждый бар или ресторан в городе, но никому не требовались работники. По крайней мере, никто не хотел нанять ее. Пренебрегая пищей, она заправляла по три галлона бензина за раз, а скоро ведь придется покупать тампаксы. Ей нужны наличные и быстро.
Однажды, извлекая очередную тошнотворную волосяную пробку из очередной, покрытой засохшими струпьями пены ванной, Мег размышляла, сколько раз она забывала оставить чаевые горничным, убиравшим ее комнаты в отелях. До сих пор все, что она нашла, составило несчастных двадцать восемь баксов. Досталось бы и больше, но Арлис обладала сверхъестественным чутьем на потенциально щедрых постояльцев и умудрялась обыскать их номера раньше Мег. Грядущий уик-энд может оказаться весьма доходными, если Мег придумает, как перехитрить гадину.
Бывший шафер Теда, Кенни Трэвелер, устраивал соревнования по гольфу для своих друзей, прилетающих со всей страны, а остановиться они должны в гостинице. Мег презирала спорт за бессмысленное расточительство природных ресурсов. Но деньги придется добывать у приверженцев дурацкой потехи, так что весь четверг Мег изобретала способ обогатиться в грядущие выходные. К вечеру у нее созрел план. Он предполагал расходы, которые она едва могла позволить, но после работы Мег заставила себя остановиться у продовольственного магазина и потратить около двадцати долларов из скудных сбережений в счет инвестиций в ближайшее будущее.
На следующий день Мег дождалась возвращения гольфистов с пятничных дневных раундов. Пока Арлис не видела, Мег схватила несколько полотенец и начала стучаться в двери.
– Добрый день, мистер Сэмюэлс. – Она изобразила широкую улыбку для отозвавшегося седого мужчины. – Я подумала, вам могут пригодиться дополнительные полотенца. Ведь на улице жара. – Мег положила сверху купленный вчера вечером драгоценный шоколадный батончик. – Надеюсь, вы успешно сыграли, но если нет, то вот немного сладенького. Мое почтение.
– Спасибо, милая. Вот это забота! – Мистер Сэмюэлс вытащил зажим для денег и отделил пятидолларовую банкноту.
К тому моменту, как Мег покинула отель вечером, она разжилась сорока долларами. Она гордилась собой так, словно сколотила свой первый миллион. Но чтобы повторить эту схему днем в субботу, нужно усложнить трюк, для чего необходима еще одна небольшая растрата.
– Проклятие. Я не пробовал их уже кучу лет, – удивился мистер Сэмюэлс, открыв дверь в субботу днем.
– Домашнее.
Мег послала ему свою самую широкую, обаятельную улыбку и подала свежие полотенца вместе с аккуратно завернутым десертом «Райс Криспис», готовя который она бодрствовала далеко за полночь. Печенье из воздушного риса могло выйти и повкуснее, но ее кулинарные навыки были ограничены.
– Жаль, что это не холодное пиво, – сказала она. – Мы стараемся угождать джентльменам, остановившимся у нас.
В этот раз он дал ей десятку.
Арлис, уже заподозрившая неладное из-за опустошающейся бельевой, дважды почти поймала предпринимательницу, но Мег сумела провести мегеру и, приближаясь к номеру на третьем этаже, зарегистрированному на имя Декстера О’Коннора, ощущала приятную тяжесть в кармане униформы. Мистера О‘Коннора не оказалось на месте, когда она стучалась вчера, а сегодня дверь открыла высокая, поразительно красивая женщина, закутанная в гостиничный белый махровый халат. Даже сразу после душа, со смытым макияжем и черными волосами, прилипшими к шее, она была совершенна: высокая и стройная, с бесстыжими зелеными глазами и бриллиантовыми гвоздиками размером с айсберги в ушах. Вряд ли она могла сойти за мистера Декстера. Так же как и мужчина, которого Мег мельком увидела через плечо хозяйки.
Тед Бодин, скинув туфли, развалился в удобном кресле с пивом в руке. Что-то щелкнуло, и Мег опознала в брюнетке ту самую женщину, которую Тед целовал на заправке несколько недель назад.
– О, здорово. Еще полотенца. – Эффектное обручальное кольцо с бриллиантом сверкнуло, когда красотка схватила лежащую сверху упаковку. – И домашнее печенье «Райс Криспис»! Смотри, Тедди! Сколько времени прошло с тех пор, как ты в последний раз наслаждался подобной вкуснятиной?
– Не могу припомнить, – откликнулся Тедди.
Женщина засунула полотенца подмышку и потянула пластиковую обертку.
– Обожаю печенюшки. Дашь ей десятку, да?
– У меня закончились десятки. И любая другая наличность. – Изверг не пошевелился.
– Подожди. – Лакомка повернулась, чтобы, по-видимому, достать свою сумочку, но немедленно раскрутилась назад. Полотенца упали. – Святой Боже! Это же ты расстроила свадьбу. Я и не узнала в униформе.
Тед выбрался из кресла и подошел к двери.
– Продаешь выпечку без лицензии, Мег? Прямое нарушение городских законов.
– Это подарок, господин мэр.
– А Бёди и Арлис знают о твоих подарках?
– Не обращай внимания – Брюнетка протиснулась вперед. Ее зеленые глаза горели от возбуждения. – Разрушительница свадьбы! Не могу поверить. Заходи. У меня к тебе есть несколько вопросов.
Она широко распахнула дверь и потянула Мег за руку.
– Я хочу услышать, почему ты решила, что Как-Там-Ее-Имя не подходила Тедди.
Наконец-то Мег встретила кого-то, кроме Хейли Киттл, кто не ненавидел ее за то, что она натворила. И ничего удивительного, что этой персоной оказалась, очевидно, замужняя любовница Теда.
Тед встал перед женщиной и отцепил ее руку от Мег.
– Лучше для тебя будет вернуться к работе, Мег. Я позабочусь, чтобы Бёди узнала, насколько ты старательная. – Мег стиснула зубы, но Тед еще не закончил: – В следующий раз, когда будешь общаться с Люси, расскажи, как сильно я по ней скучаю.
Он резким движением пальцев развязал свободный узел на халате красавицы, притянул ее к себе и крепко поцеловал.
Мгновение спустя дверь захлопнулась перед носом Мег.
Мег ненавидела лицемерие, и осознание того, что все в городе считают Теда образцом благопристойности в то время, как он трахает замужнюю женщину, сводило бедняжку с ума. Она готова была биться об заклад, что этот роман продолжался и во время помолвки Теда и Люси.
Подъехав к церкви этим вечером, кочевница начала утомительный процесс перетаскивания всех своих пожитков внутрь: чемодана, полотенец, еды, постельного белья, позаимствованного в гостинице, которое она, конечно же, вернет, как только сможет. Она отказывалась тратить еще хоть секунду на мысли о Теде Бодине. Лучше сосредоточиться на положительном. Благодаря гольфистам у нее появились деньги на бензин, тампаксы и кое-какие продукты. Не Бог весть какое достижение, но достаточно для того, чтобы отсрочить унизительные звонки друзьям.
Но ее облегчение было кратковременным. В воскресение, на следующий же день, собираясь уходить с работы, она узнала, что один из игроков в гольф – и не нужно быть великим детективом, чтобы догадаться, кто именно, – пожаловался Бёди на горничную, напрашивающуюся на чаевые. Бёди вызвала Мег к себе в кабинет и с нескрываемым удовольствием тут же уволила.
* * *
Комитет по реконструкции библиотеки заседал в гостиной Бёди, наслаждаясь ее знаменитым ананасовым мохито[7].
– Хейли опять на меня злится. – Гостеприимная хозяйка откинулась на спинку изящного кресла, которое недавно перетянула ванильного цвета льном – тканью, не продержавшейся бы и дня в доме Эммы. – Потому что я уволила Мег Коранду, без разговоров. Она переживает, что Мег не сможет найти другую работу. Я плачу своим горничным более чем справедливую зарплату, и мисс Голливуд не стоило вымогать чаевые.
Женщины переглянулись. Все они знали, что Бёди платила Мег на три доллара в час меньше, чем другим. Это никогда не казалось Эмме правильным, даже несмотря на то, что автором идеи выступил Тед.
– У Хейли всегда было мягкое сердце. Готова побиться о заклад, Мег сумела этим воспользоваться. – Зоуи играла блестящей розовой макаронной ракушкой, которая отломилась от булавки, приколотой к воротничку ее белой блузки без рукавов.
– Мягкие мозги – это больше похоже на правду, – проворчала Бёди. – Вы наверняка заметили, как она одевается в последнее время, и я ценю, что никто из вас не отозвался по этому поводу. Она надеется, что, выставляя напоказ свои сиськи, привлечет внимание Кайла Бэскома.
– Я помню его с тех пор, как преподавала в шестом классе, – прокомментировала Зоуи, – и позволь сказать, что Хейли слишком умна для этого парня.
– Попробуй объяснить это ей. – Бёди забарабанила пальцами по подлокотнику кресла.
Кайла отложила блеск для губ и подняла мохито.
– Хейли права в одном. Никто в этом городе не наймет Мег Коранду, если хочет открыто смотреть в лицо Теду Бодину.
Эмма никогда не одобряла групповую травлю, и мстительность всего города по отношению к Мег уже заставляла ее чувствовать себя неловко. В то же время, она не могла простить Мег за роль, сыгранную в унизительном крушении планов ненаглядного Тедди.