– Подождите! – Мег глубоко вдохнула, задержала воздух и выдохнула. – Я против полиции.
Хейли уставилась на нее, а Тед отмахнулся:
– Споры здесь не уместны.
– Раз я являюсь жертвой, мое слово решающее.
– Черта с два, – рассердился блюститель порядка. – Она терроризировала тебя и теперь пусть заплатит за содеянное.
– Что касается стоимости нового лобового стекла, то конечно.
Тед настолько разъярился, что побледнел под загаром.
– Дело гораздо серьезнее. Она нарушила по крайней мере десяток законов. Незаконное проникновение, преследование, вандализм …
– А сколько законов нарушил ты, – спросила Мег, – когда посягнул на статую Свободы?
– Мне было всего девять лет.
– Но ты был очень-очень умным, – вставила адвокатша дьявола. (Хейли наблюдала за дискуссией, не понимая, что происходит и как этот разговор затронет ее.) – По уровню интеллекта ты вполне тянул лет на девятнадцать. Это на год больше, чем ей сейчас.
– Мег, подумай, как она поступила с тобой!
– Дело не во мне. Хейли – единственная, о ком нужно думать. Возможно, я ошибаюсь, но считаю, что она сделает правильные выводы. Пожалуйста, Тед. Каждый заслуживает второго шанса.
Будущее Хейли целиком зависело от Теда, но она со стыдом и изумлением смотрела на Мег.
Тед сверкнул глазами на Хейли:
– Ты не достойна снисхождения…
Хейли вытерла щеки ладонями и, обращаясь к Мег, прошептала:
– Спасибо. Никогда этого не забуду. Обещаю. Когда-нибудь я все возмещу.
– Насчет меня не беспокойся, – улыбнулась Мег. – Постарайся сама исправиться.
Хейли поколебалась. Наконец она кивнула, сначала слегка качнув повинной головой, а потом решительно склонив ее.
Пока помилованная шла к машине, Мег вспомнила неотвязное ощущение, словно она упускает что-то важное. Наверное, в этом все дело. Подсознательно она, должно быть, давно подозревала Хейли, хотя не могла осознать ее виновность.
Девушка уехала. Тед раздраженно пнул гравий:
– Знаешь ли, ты чересчур добренькая. Чертовски снисходительная.
– Я ведь избалованное дитя знаменитостей, помнишь? Снисходить для меня естественно.
– Сейчас не время для шуток.
– Эй, если ты можешь придумать больший прикол, чем связь небожителя Теда Бодина с простой смертной Мег…
– Прекрати!
Дневные невзгоды разом навалились на Мег, но не хотелось выдавать свою уязвимость.
– Мне не нравится, когда ты раздражаешься, – заявила она. – Это вызов законам природы. Кто знает, чем может обернуться твое дурное настроение? Вдруг вселенная взорвется.
Тед проигнорировал подначку. Вместо ответа он заправил влажную кудряшку ей за ухо.
– Чего хотел Спенс? Кроме твоего восхищенного внимания и представления твоим знаменитым приятелям?
– Ну… в общем-то только этого.
Она прижалась щекой к шершавой ладони.
– Ты что-то умалчиваешь.
Мег превратила голос в сексуальное мурлыканье:
– Малыш, есть множество вещей, о которых я тебе не рассказывала.
Тед улыбнулся и коснулся большим пальцем ее нижней губы.
– Постарайся не оставаться одной. Все пытаются не оставлять тебя наедине со Спенсом, но и ты должна прилагать усилия.
– Да знаю я. И, поверь, такого больше не повториться. Хотя не могу передать, до чего надоело прятаться из-за какого-то упершегося рогом богатея…
– Понимаю. Это неправильно. – Тед прижался губами к нахмуренному лбу. – Просто не попадайся ему на глаза еще денька два, а потом можешь послать его к черту. Фактически, я с удовольствием проделаю это от твоего имени. Ты не представляешь, как мне надоело, что этот клоун пытается рулить моей жизнью.
Ноющее чувство неожиданно вернулось. Ощущение, что необходимо что-то осознать. Что-то, не имеющее отношения к Хейли Киттл.
Небо потемнело, ветер прижал футболку к телу.
– А тебе… разве тебе не кажется странным, что Спенс не проведал о нас с тобой? И что Санни ничего не слышала? Множество людей в курсе, но… только не они. Санни ведь не знает, не так ли?
Тед поглядел на тучи.
– Вроде нет.
Мег никак не могла вдохнуть.
– Двадцать женщин на обеде видели, как ты поцеловал меня. Некоторые наверняка насплетничали мужьям, подругам. Бёди рассказала Хейли.
– Логично.
Мчащиеся тучи затенили его лицо, и вожделенный райский фрукт оказался совсем рядышком. Мег с усилием втянула воздух:
– Значит, все вокруг знают, что мы пара. Кроме Спенса и Санни.
– Это Уинетт. Местные стоят друг за дружку.
Плод висел так близко, что можно было уловить его аромат, отнюдь не приятный, а гнилостный и зловонный.
– Сверхъестественная лояльность.
– Которая не делает их лучше в других отношениях.
И вот отравленный фрукт лег на ладонь.
– Ты все это время был уверен, что никто не проболтается Спенсу или Санни.
Вдали загрохотал гром… Тед вытянул шею, всматриваясь в видеокамеру на дереве, словно желая удостовериться, что та не сместилась.
– Не понимаю, к чему ты клонишь.
– О, ты отлично понимаешь, – выпалила она на одном болезненном выдохе. – Когда ты поцеловал меня… Когда ты сказал перед всеми этими женщинами, что мы вместе… Ты точно знал, что они сохранят секрет.
Тед пожал плечами:
– Люди поступают согласно своим склонностям.
Плод распался в ее руках, явив червивое, гнилое нутро.
– Твои постоянные разговоры о честности и открытости, о том, как ты ненавидишь таиться. Я купилась с потрохами.
– Я действительно не люблю таиться.
Тучи сгрудились над головой, оглушающее громыхнуло, и волна ярости подбросила Мег в небеса.
– Я была так растрогана, когда ты поцеловал меня перед всеми. Как последняя дура, поверила, что ты отважился на жертву. Ради меня! Но ты… ты ничем не рисковал.
– Подожди минутку. – Потемневшие глаза пылали праведным негодованием. – Ты же сама набросилась на меня в тот вечер. Называла меня идиотом.
– Это говорил мой разум, а не сердце… Мое глупое сердце… – голос предательски дрогнул, – оно пело.
Тед поморщился:
– Мег…
Череду эмоций на лице этого мужчины, который никогда никого намеренно не обижал, было мучительно просто прочесть. Беспокойство. Участие. Жалость. Она ненавидела все это – она ненавидела его. Мег хотела ранить его в отместку за свою боль, и знала верный способ покарать неуязвимого. Честность.
– Я влюбилась в тебя, – призналась она. – Как и все остальные.
Он не смог скрыть смятения:
– Мег…
– Но я интересую тебя не больше любой другой. Не больше, чем Люси.
– Подожди.
– Полная кретинка. Тот поцелуй так много значил для меня. Я позволила ему значить слишком много. – Она разразилась резким смехом, похожим на рыдание, не понимая, на кого сердится больше: на Теда или на себя. – И то, как ты настаивал, чтобы я жила в твоем доме… Все страшно всполошились по этому поводу, но случись такое, они бы самоубились, лишь бы прикрыть твою задницу. Ты знал, что можешь на них положиться.
– Ты поднимаешь много шума из ничего.
Но он избегал встречаться с ней глазами.
Мег взглянула на сильный четкий профиль.
– Один твой вид будит во мне желание танцевать, – прошептала она. – Я никогда никого не любила, как тебя. Никогда даже не представляла чувств, которые испытываю к тебе.
Его рот скривился, а глаза потемнели от боли.
– Мег, ты мне не безразлична. Не думай, что ты мне безразлична. Ты… ты удивительная. Ты заставляешь меня…
Он сделал паузу, подыскивая слово, а она глумливо усмехнулась сквозь слезы:
– Я заставляю твое сердце петь? Вызываю у тебя стремление пуститься в пляс?
– Ты расстроена. Ты…
– Моя любовь горяча. – Слова вылетали сами собой. – Она сжигает живьем. Она бурлит, и опрокидывает, и утягивает в бездонную глубину. А твои чувства стылые и жиденькие. Ты вечно держишься вне игры, чтобы не вспотеть слишком сильно. Вот почему ты хотел жениться на Люси. Это было уместно. И логично. Ну а я совсем не подходящая. Слишком непредсказуемая, дикая и неорганизованная, повсюду вношу беспорядок. И ты разбил мое сердце.
С ударом грома начался дождь.
Лицо Теда скривилось.
– Не говори так, ты расстроена …
Он потянулся к ней, но Мег резко уклонилась:
– Проваливай. Оставь меня в покое.
– Только не так.
– Именно так. Потому что ты всегда поступаешь как лучше для людей. А для меня сейчас самое лучшее – остаться одной.
Дождь хлестал все сильнее. Можно было пронаблюдать, как ищут равновесие его внутренние весы, взвешивая «за» и «против» в стремлении поступить правильно. Всегда все делать правильно. Такова природа Теда. И, позволив ему увидеть, какое страдание он причинил, Мег ранила его всего больнее.
Зигзаг молнии расколол воздух. Тед потянул Мег вверх по лестнице под навес церковного крыльца. Она вырвалась.
– Уходи. Хоть на это ты способен?
– Пожалуйста, Мег. Мы все уладим. Нужно только немного времени. – Он попытался коснуться ее лица, но, когда Мег отшатнулась, нерешительная рука упала. – Ты расстроена. Я понимаю. Попозже, вечером, мы…
– Нет. Только не сегодня.
И не завтра. Никогда.
– Послушай меня. Пожалуйста … У меня завтра весь день встречи со Спенсом и его людьми, но вечером мы сможем… поужинаем у меня, где нам никто не помешает. Только ты, да я, да мы с тобой. У нас будет время все обдумать и обсудить.
– Отлично. Как следует поразмыслим. И все исправится.
– Будь справедлива, Мег. Это обрушилось нежданно-негаданно. Обещай мне, – потребовал Тед хрипло. – Пока ты не дашь слово встретиться со мной завтра вечером, я никуда не уеду.
– Хорошо, – вяло процедила она. – Обещаю.
– Мег …
Тед еще раз попытался дотронуться до нее, и снова она уклонилась.
– Просто уйди. Пожалуйста. Поговорим завтра.
Он разглядывал ее так долго, что Мег показалось, будто он останется. Но в конце концов Тед уехал, а она стояла на крыльце и смотрела, как он исчезает за завесой дождя.