Вячеслав с кряхтеньем поднялся и подумал, что ему тоже не мешало бы что‑нибудь проглотить. Но начнет он непременно с контрастного душа и пары чашечек крепкого кофе.
Сегодня в глазах коллег рейтинг Таисии поднялся неимоверно высоко. И Валерия Степановна, и Татьяна Анатольевна, и даже бухгалтер Света посматривали на нее с неподдельным интересом.
Еще бы! С самого утра Таисию уже дважды вытаскивала из их небольшого закутка возбужденная Элька — якобы покурить и «перетереть по‑девичьи».
Валерия Степановна лишь кряхтела, когда самая младшая из подопечных с виноватым видом выскальзывала из комнаты, но не окликала и не напоминала о работе.
Конечно, Валерия Степановна отлично знала, что Таисия не курит. И всегда по‑матерински отчитывала ее за некоммуникабельность, «дикарские» замашки и отсутствие подруг. Но чтобы сама Эльвира Эмих бегала сюда каждые пять минут…
С другой стороны, не спрашивать же девчонку, что произошло?
Да и что могло случиться буквально за ночь, вчера еще, помнится, они и знакомы‑то не были. Их маленький отдел находится достаточно далеко от приемной, Тася наверняка и шефа в лицо не знала, и двух его замов вряд ли видела. Правда, сама секретарша в фирме — лицо известное, все распоряжения передаются через нее, конечно, чаще по телефону.
Татьяна Анатольевна бросала на Таисию любопытные взгляды, но с вопросами не приставала. Ей казалось, что эта несуразная девчонка вдруг как‑то изменилась. Что‑то в ней появилось новое. Вроде и глаза все те же отсутствующие, и вид рассеянный — как такая недотепа могла стать экономистом, непонятно.
Впрочем, Татьяна Анатольевна отдавала молодой коллеге должное — специалистом Таисия оказалась неплохим, жаль, настоящего уважения к цифрам в ней не было. Татьяна Анатольевна сколько раз наблюдала: пальцы летают над клавиатурой, а лицо такое… будто и не здесь находится.
Девчонка явно думала о своем, что называется, витала в облаках. Когда же к ней обращались, вздрагивала от неожиданности.
Правда, ошибок она допускала ничуть не больше безголовой Светочки. Вот уж кому была прямая дорога за прилавок!..
Светлана Симонова деликатностью старших коллег не обладала. Едва они остались вдвоем, она тут же перепорхнула к столу Таисии и удивленно воскликнула:
— Когда это ты успела с Эмих подружиться?
Таисия поморщилась: она не любила Свету. Как ни странно, гораздо лучшие отношения у нее сложились с Валерией Степановной и Татьяной Анатольевной, хотя они в матери ей годились.
Впрочем, может быть, как раз поэтому. Старшие коллеги относились к ней именно по‑матерински, пусть и с легким пренебрежением.
А Света не скрывала презрения. Когда‑то она не хотела верить, что Таисия — коренная горожанка. Не сомневалась, что она откуда‑то из тьмутаракани. Из глухой деревеньки на десяток дворов.
Моль бесцветная, а не девица!
Не красится совсем, что ненормально. Одевается, как… никто не одевается! Даже парни такие бесцветные тряпки не носят. Даже старухи отделовские старательно молодятся — никогда ненакрашенными на работу не приходят, а уж одежки себе достают…
Особенно Татьяна Анатольевна старается. Считает, наверное, что так ее годков незаметно, дурочка наивная! Вот если бы она, Света, ТАКОЙ костюмчик надела, парни бы моментом у ее ног оказались. И Петька давно бы предложение сделал, а то все никак не решится, как же — горожанин, а она всего‑то‑навсего деревенская…
Света смотрела неотрывно, жадно, у нее даже кончик носа подрагивал, а небольшие голубые глазки блестели, как стеклянные пуговицы. Она вдруг напомнила Таисии крысу.
Понимая, что Симонова не отстанет, Таисия неохотно пробормотала:
— Вчера.
— А познакомились когда?
— Тоже вчера.
— Ты это серьезно?
— Да. Так получилось.
— Хочешь сказать — вы до сих пор и знакомы не были?!
— Именно это я и сказала.
— И ты за один вечер настолько Эмих понравилась, что она теперь ни свет ни заря к тебе мчится поболтать? А до этого ни‑ни…. ничего?
— Ну, я и раньше, конечно, в лицо ее знала. А вот она меня — вряд ли.
— Не сомневаюсь, — ехидно заметила Света и пересела со стола в кресло, настраиваясь на долгий разговор.
Таисия тоскливо посмотрела на дверь. Спасти ее могло только появление начальницы их маленького отдела, потому что бесцеремонная, нагловатая Света на замечания Татьяны Анатольевны никак не реагировала, запросто могла и нагрубить.
— Ну и чем ты смогла заинтересовать эту… Эмих?
Таисия пожала плечами.
— Да она даже на меня как на… пыль под ногами смотрит! — возмущенно воскликнула Света. — Я несколько раз подкатывалась к ней, поближе познакомиться хотела — трудно же без протекции попасть на ваши лучшие тусовки! — а она… Подумаешь, принцесса! Всего лишь секретаришка, а корчит из себя…
— Элька университет окончила, — твердо сказала Таисия. — Два языка знает.
— Скажите пожалуйста!
— Она вообще умница…
— А я, значит, нет?
— …и красавица…
— А я, значит, нет?!
— Ты — нет.
— Ну ни фига себе заявление! — изумленно воскликнула Света, глядя на Таисию как на восьмое чудо света. — Кто бы говорил! Да ты на себя в зеркало хоть раз смотрела?!
— Случалось.
— И что видела?
— Не «что», а «кого». Себя, естественно.
— Моль серую ты видела, тля бесцветная, вот кого!
Таисия улыбнулась:
— Выбери уж что‑нибудь одно — моль или тля. Света неожиданно рассмеялась. Таисия удивленно отметила, что лицо ее сразу же изменилось, стало как‑то… чище, лучше, моложе. И глаза уже не походили на два буравчика — обычные голубые, пусть не очень большие. Жаль, красится Симонова без меры, кажется, с ресниц вот‑вот тушь кусками начнет отваливаться, и губы вечно вульгарно яркие…
— Слушай, а чего мы вдруг завелись? — Света посмотрела на часы: с минуты на минуту закончится планерка, вернется Валерия Степановна.
— Не помню. — Таисия тоже посмотрела на часы.
— Я тоже, представляешь? А ведь чуть не поссорились!
«Разве — чуть? — усмехнулась про себя Таисия. — А по‑моему, вполне успели поцапаться. Хорошо, до драки не дошло, я уж боялась — она мне в волосы вцепится…»
Вслух же сказала:
— Сейчас Валерия Степановна придет, а у меня расчеты не закончены…
— Успеешь еще, — отмахнулась Света. — Работа не волк, в лес не убежит! Лучше скажи — вы с Элькой вчера на какую‑нибудь тусовку ходили?
— Нет. Она без меня ходила. С парнем. Кажется, в «Три тополя». Или в «Альбатрос»? Не помню точно.
— Да‑а? Губа не дура…
Света завистливо завздыхала, глаза у нее затуманились, она нервно облизала губы и почти зло спросила:
— А чего не присоседилась, вы ж подружились?
— Не хотела.
— Скажешь, предлагали?
— Да.
— Врешь!
— Нет.
— Ну ты и дура! Таисия промолчала. Света сидела насупившись, крутила в руках взятую с чужого стола ручку. Почему‑то она сразу поверила, что ненормальную Таську действительно приглашали в «Альбатрос», а она отказалась.
С этой убогой станется!
Вот если бы Элька позвала ее, Свету…
Впрочем, может, Эмих пригласила Таську, зная, что та наверняка откажется? Или хотела повыпендриваться перед своим мужиком? Рядом с белесой Гончаровой любая покажется красавицей, а уж Элька…
Света моментально утешилась, она не сомневалась, что ее догадки верны. Посмотрела на глупую Таську почти сочувственно и спросила, вставая:
— Так чего ж она к тебе примчалась, едва ты на работу пришла? Впечатлениями, что ли, делиться?
— Угадала, — невольно усмехнулась Таисия.
— Хороши подруги, — проворчала Света, бросая ручку на стол Татьяны Анатольевны. — Одна по ресторанам с парнями ходит, шампанским наливается и эти… как их?.. омары трескает, а вторая ее воспоминания об ужине по утрам выслушивает. Полное, блин, разделение обязанностей! Вот уж не хотелось бы оказаться на твоем месте…
Симонова вернулась к своему компьютеру, Таисия печально подумала: «Если честно, мне бы тоже не хотелось выслушивать Элькины откровения. Нет, конечно, я знала, что Федор Федорович ей понравится, но не так же быстро, даже стремительно, не за одну встречу… — Таисия судорожно вздохнула. — Она только о нем и говорила! Правда, больше злилась. Якобы он ничуть на нее не повелся, ни одного комплимента не сказал, вообще, мол, не обращал внимания на ее внешность, а она, Элька, к такому не привыкла. И насмешничал Бекасов все время, и танцевать его приходилось вытягивать чуть ли не силой — настоящее позорище. Никогда такого с Элькой не было, обычно она едва успевала отбиваться от кавалеров и приглашений…»
Таисия не заметила, когда вернулись с планерки коллеги. Сидела и почти автоматически заканчивала расчеты, благо все это делалось не в первый раз, программа работала надежно, а нужные таблицы она уже заполнила.
Таисия не обернулась и когда через полчаса громко хлопнула дверь. Работала и вспоминала о вчерашнем дне, трудном и немного странном.
Печально поглядывала на нянюшкину фотографию: уж слишком безмятежно баба Поля смотрела. Будто ей нравилось все, что происходит, будто она не чувствовала, насколько Таисия расстроена…
Поймав себя на такой пораженческой мысли, Таисия тут же рассердилась — с чего бы ей расстраиваться?! У нее все в порядке, она с таким интересным мужчиной познакомилась, нет, с двоими мужчинами сразу, ведь и Суслик не нежная девочка, а очень даже грозный бультерьер.
Интересно, а что ж она Эльке о них не рассказала? Обязательно нужно рассказать. Не хватало еще, чтобы Элька ее невнятные возгласы поняла как‑то не так. Решит — она, Таисия, жалеет, что свела их, поэтому и молчит как рыба. А ведь на самом деле ей плевать на Федора Федоровича, ну не плевать, конечно, все‑таки он почти брат…
«А я не жалею?»
Таисии показалось, что баба Поля понимающе усмехнулась, и она мысленно огрызнулась: «Вовсе нет! Мне… другой теперь нравится, вот. Я почти в него влюблена! Нет, в них. В двоих сразу. В Суслика и в Вячеслава. Нет, наоборот — в Вячеслава и в Суслика. А Федор Федорович мне никогда не нравился, это я так ляпнула про „теперь“, не подумав…»