— Я заметила у вас несколько царапин на спине, вероятно, от падения с лошади, — сказала она, отвинчивая крышку с тюбика. — Давайте я их обработаю, пока они не инфицировались.
— Достаточно. — Райф перехватил ее руку, когда она хотела прикоснуться к нему.
— Но я должна обработать…
— У меня не спина болит.
Она поняла намек. Ее зрачки расширились.
— Я… я не понимаю, о чем вы.
— Неужели? Так вот, если ты хочешь, то можешь избавить меня от этой боли.
С женщинами он предпочитал быть открытым и честным — так и ему самому было проще. Когда дело касалось секса, он не играл в игры.
— А если не хочешь, я сегодня же отвезу тебя во дворец. — Он опустил руку. — Так каким будет твой выбор? Неужели ты и правда хочешь этого?
Глава 5
— Я… я… — заикаясь, бормотала Касия, чувствуя, как горят ее щеки. И почему она позволила себе растеряться в присутствии принца? Ответа на этот вопрос не было.
Предложение принца Касима было прямым и честным. Без всяких «и» и «если», как и сам этот мужчина.
Не принца Касима… Райфа, поправила она себя. Потому что в данный момент он был весьма далек от принца. Даже от принца пустыни.
Никаких прелюдий. Все предельно откровенно. Его слова были подкреплены прямым взглядом и весьма внушительной эрекцией.
— Я не знаю… — пробормотала она.
Она и раньше флиртовала с мужчинами и даже целовалась, но никогда не подвергалась такой прямой атаке.
— Это простой вопрос, Кася.
Был ли этот вопрос простым? Для него, может, и да. Но разве могла она признаться, что еще никогда ни с кем не спала?
Он улыбнулся.
— Тогда попробуем по-другому. Скажи, ты хочешь меня?
Он коснулся ладонью ее щеки, его палец скользнул по ее шее, и она почувствовала, как у нее между ног забился пульс.
— Я хочу заставить тебя стонать от удовольствия. Чтобы твои соски набухли под моим языком.
Ее соски превратились в острые пики, как если бы уже подверглись обещанной ласке.
Он улыбнулся.
— Так скажи, что ты хочешь меня, и мы сможем утолить наш взаимный голод.
— Да, я хочу тебя. — Слова сорвались с ее языка прежде, чем она успела остановить себя.
Но что могло быть в этом плохого? Они пережили песчаную бурю. Они были молоды и полны сил. Их миры, возможно, и не соприкасались, но сейчас их потребности совпадали. Она тоже хотела утолить голод — голод, который мучил ее всю ночь.
Сегодня она вернется во дворец — Кэт и Зейн наверняка уже сходили с ума от беспокойства, — а в конце месяца снова уедет в Кембридж, и вряд ли они когда-нибудь еще встретятся.
Так зачем упускать такой шанс?
Что может быть лучше для посвящения, чем секс с мужчиной, о котором она столько мечтала? С мужчиной, который считался невероятным любовником? С мужчиной, чьи «активы» она оценивала большую часть ночи?
Он кивнул, принимая ее капитуляцию, и что-то сказал на холади.
Но ей не нужен был перевод.
Он встал и потянул ее за собой. Обхватив ее лицо ладонями, он облизнул уголки ее губ, и она инстинктивно открылась ему. Его язык танцевал с ее языком, позволяя ей следовать за каждым его движением.
Потом начали двигаться его руки. Сначала по ее бедрам, потом, скользнув по спине под футболку, расстегнули ее бюстгальтер.
Она вцепилась в его плечи, ошеломленная ощущениями, когда он обхватил ее груди, играя с их напряженными вершинами.
Он поднял голову, его глаза потемнели и расфокусировались.
— Я хочу увидеть тебя обнаженной.
Ее жаждущие груди болели, между ног бился горячий пульс.
Она кивнула, не в состоянии говорить.
Отступив назад, он стянул через ее голову грязную футболку и избавился от бюстгальтера.
Смутившись, она скрестила на груди руки.
— Нет, не прячься, ты такая красивая.
Она заставила себя расслабиться, позволив ему мягко отвести ее руки и опуститься перед ней на колени. Наклонив голову, она смотрела, как он расстегнул пуговицы на ее шортах и спустил их вниз вместе с трусиками. Его чуть шершавые ладони скользнули по ее ногам, обнажая ее с изысканной нежностью.
А потом он запрокинул голову, и дунув на треугольник ее диких кудрей, прижался губами к ее лону.
Она схватила его за плечи — такие широкие, такие крепкие — чтобы не упасть, когда он открыл ее большими пальцами и лизнул.
Она вздрогнула, ее прерывистое дыхание заполнило палатку, когда его язык коснулся ее клитора.
Кульминация не заставила себя ждать. С ощущением непередаваемого блаженства она упала ему на плечо.
— Еще, — прорычал он.
Через несколько секунд она уже лежала на постели, а он стоял над ней, заслоняя собой солнечный свет.
Ее глаза жадно пожирали его обнаженное тело — тело атлета с внушительной эрекцией, которая теперь казалась ей еще больше.
— Мне нужно быть внутри тебя, — сказал он, накрывая ее собой.
— Да, — прохрипела она.
Ей хотелось вобрать в себя хотя бы часть его. Хотелось вернуть это славное забвение.
Он закинул ее ногу себе за спину и одним плавным движением глубоко вошел в нее.
Она подавила крик боли, заставивший напрячься все ее тело.
Он выругался. Она не видела выражения его лица, скрытого в тени, но чувствовала, что он ошеломлен.
— У тебя еще никого не было? — хрипло спросил он.
— Извини… я должна была тебе сказать.
— Да, но теперь уже поздно.
Она не поняла, что он имел в виду. В его голосе не было злости, только шок.
Он коснулся ее щеки.
— Я сделал тебе больно?
Это было немного больно, внутри ее он был таким большим и твердым. Но она не хотела терять связь.
— Нет, — сказала она. — И я хочу еще раз испытать это удовольствие.
Он уткнулся лицом в ее шею, прижался губами к чувствительной коже под ухом и начал ласкать пальцами ее грудь. Дразня, искушая, пока не вернулись щупальца ощущений.
— Скажи мне, если будет больно, — сказал он и снова вошел в нее, задавая безжалостный ритм, все быстрее и быстрее затягивая ее в новую бурю ощущений.
Наслаждение захлестнуло ее, сотрясая все тело. Она прильнула к нему точно так же, как тогда, когда он вез ее сквозь песчаную бурю, окутав своим теплом, как спасительным коконом.
Словно откуда-то издалека она услышала его крик, когда его семя брызнуло в ее лоно.
Глава 6
— Что ты сделал?
Райф кончил прямо в нее, хотя и не собирался этого делать. Но хуже всего было то, что он лишил ее девственности, связав их обоих священным обязательством, которое нельзя было нарушить.
Почему он не принял меры предосторожности? Почему не сделал то, что делал всегда? Не задал ей никаких вопросов, которые могли бы их защитить?
Потому что он отчаянно хотел обладать ею, как только вышел из воды и увидел, что она за ним наблюдает. А может, и раньше. Когда заметил ее, стоящую рядом с джипом, ее янтарные глаза, сверкающие вызовом и страхом. Так или иначе, но зверь пробудился, и разрушение, которое он причинил, — его и ее жизни — было совершено.
Им овладело оцепенение.
Лежа на спине, он смотрел на потолок палатки, на богатые ткани, на пятнистый солнечный свет. Все выглядело так же, как и час назад, когда он проснулся, но теперь вся его жизнь и ее будет совсем другой.
Он не раз играл с судьбой, но всегда знал, что рискует, и был предельно осторожен, но сейчас и подумать не мог…
— Все в порядке?
Он повернул голову и несколько секунд пристально вглядывался в ее лицо, ища признаки двуличия.
Неужели она все это спланировала, чтобы заманить его в ловушку? Сломанный джип, выстрел, долгая ночь, когда она помогла ему пережить кошмар, а потом пришла к озеру.
Это казалось маловероятным, но правдоподобным, пока он не вспомнил о буре. Бурю она не могла спланировать. Или просто увидела возможность и воспользовалась ею? К его горлу подступила горечь, но он проглотил ее.
Каковы бы ни были ее планы, он сам отвечал за свое либидо. Он сам решил соблазнить ее, ничего, по сути, о ней не зная.
Повернувшись на бок, он протянул руку и заправил ей за ухо выбившуюся прядь.
— Я не должен был делать это без презерватива, — сказал он. — Этому нет оправданий. Но беременность вряд ли имеет значение. Теперь мы все равно должны пожениться.
Ее глаза расширились.
— Пожениться?
Интересно. Либо она очень хорошая актриса, либо ничего такого не планировала.
Это его немного утешило. Значит, он был не единственным, кто потерял голову в пылу их любовных утех.
Легкий румянец окрасил ее кожу. Все же она была очаровательна. Возможно, их брак и не будет ужасным.
— Ты была девственницей, Кася, — решил пояснить он, хотя, будучи нарабианкой, она наверняка должна была знать о священных Законах для шейхов о браке. — Несмотря на то, что я незаконнорожденный, в моих жилах течет кровь королевского дома Нарабии. А это означает, что теперь мы должны пожениться.
Ее брови взлетели.
— Но как я могу выйти за тебя замуж? Я тебя совсем не знаю! Ребенка не будет, у меня первые дни цикла.
Он нахмурился. Теперь она выглядела не только потрясенной, но и испуганной.
— Причина — не беременность. Это диктует честь, — продолжал он, его горло сжалось на этом решающем слове.
«Честь». Единственное, чего отец не сумел у него отнять. Его честь поддерживала его, несмотря на одиночество, голод, боль и другие унижения.
Честь помогла ему выжить. Это она заставила его сражаться до тех пор, пока он не одержал победу. Надо было не просто найти людей, но и стать их вождем.
Его честь значила для него все, и он не мог поступиться ею. Ни за что. Ни перед кем. Даже перед самим собой.
— Я лишил тебя девственности, — сказал он. — Чтобы сохранить свою честь, я должен на тебе жениться.
— Но это же атавизм! — Касия сделала несколько вдохов, пытаясь восстановить нормальное дыхание. — Разве можно говорить такое серьезно?
Райф покачал головой. Трагическое выражение его лица придавало ему особую красоту.