— Я тебе что, именная печать? — дядька рассердился, но пробурчал подтверждение: — Он такого на моей памяти даже наполовину никому не сказал, даже за прошлое, а тут будущее! Спеши, царевна.
— В случае чего положитесь на инстинкты, они у вас добрые, — Зельдхилл вновь слабо улыбнулся.
— Спасибо, учитель, — Гвенн коснулась лба и груди, а затем склонилась в поклоне.
Если колыбельную можно было расценить как призыв матери, то слова Зельдхилла — как благословение отца. Значит, у них всё получится! Конечно, благословение от отца весьма странного, но у морской волчицы и благого фомора наследственность и так не самая обычная.
Маг с воякой остались далеко позади, Гвенн старалась побыстрее оторваться от погони, однако тащить Ниса на себе получалось с трудом. Она никогда не жаловалась на телесную слабость или недостаток тренировок, но сейчас сказывалось всё, что только могло сказаться. Муж почти не держался на ногах, заваливался то на одну сторону, то на другую, да ещё умудрялся сопротивляться, когда ему казалось, что она слишком много сил тратит на него. Всякий раз его приходилось уговаривать, на что уходило бесценное время! Они уже вышли в тот широкий переход, куда был доступ со всех сторон дворца.
Гвенн в очередной раз уложила его руку на своих плечах удобнее, упёрлась в бок Ниса бедром, приподняла…
Позади что-то грохнуло, надавив на уши очередной болезненной волной — сработал осколок живого морского проклятья, который Гвенн оставила с куклами-подобиями. Значит, оставалось совсем мало времени. Живы ли Зельдхилл и Скат?
Вдалеке, ещё очень неблизко, но вполне отчетливо раздались торопливые шаги преследователей. Гвенн не смогла бы ответить, как она это определила, но шаги принадлежали именно неприятелям. Фоморскую царевну охватила злость: перед глазами всё расплылось, челюсти клацнули рефлекторно. Это было несправедливо! Несправедливо! Нис не должен был умирать так, в собственном дворце, поблизости от своего не спасённого отца!
Царевна не сразу поняла перемену, но через секунду тело стало сильным и гибким, а Нис — лёгким.
Р-р-раз! И запястья мужа обмотаны магической лентой.
Два! Гвенн толкает решётку слева. Почему-то головой, не руками! Та прочна, изгибается, не собираясь поддаваться. Падает внутрь после третьего удара.
Три! Гвенн подхватывает супруга на спину, перекидывая его связанные руки себе на шею. И уходит влево, в более узкий ход, предусмотренный больше для смены воздуха, чем для передвижения.
Гвенн странным образом находила в себе силы даже разбежаться в воде. Скользить было приятно, Нис больше не сопротивлялся, то ли потеряв сознание, то ли смирившись, а Гвенн торопилась, очень торопилась! Стрелой волчица вылетела из дворца, снеся ошеломленных стражей на входе передними лапами, и устремилась вперёд, не сбавляя темпа, не задумываясь и попросту опасаясь задумываться — ей казалось, что, если неожиданное волшебство найдёт своё объяснение, оно пропадёт.
Да и Ниса следовало как можно скорее доставить к колодцу магии: один только наследник знал, что именно нужно сделать, а главное, у него бы хватило на это сил. Опять же, захлестнувшая волна магии могла бы омыть Ниса и освободить от неясных, но чёрных проклятий. Гвенн различала их очертания в болезненно-яркой, синей ауре супруга. Нис горел так ясно, будто в последний раз. Снова пришла мысль о необычайной привлекательности этого фомора — не внешней, но внутренней и магической. Нис светил так, что Гвенн хотелось греться у одного этого огня.
Пусть для ритуала нужен был еще ключ… Хоть бы Ваа успел!
Миру нужна магия, Нису нужна магия, магии нужен Нис, а ещё есть Гвенн, которой Нис нужен просто так!
Парк все тянулся и тянулся, но закончился и он. Правда, возле колодца магии оказалось на редкость оживленно: двое ши-саа застыли статуями в объятии, что было как раз привычно: около колодца часто приносились обеты любви и верности. Рядом валялось несколько оглушённых и постанывающих стражников в красно-синих цветах Тёплого моря. Около кромки, на самом краю, застыл Ваа, ломающий в кольцах щупалец отобранную у кого-то алебарду. Похоже, осьминог расщеплял крепкие волокна древка бессознательно, от волнения. Плечи спрута вздрагивали, а в руках опасной зеленью сверкало что-то маленькое, многогранное и весьма знакомое.
— Он хочет убить себя, — Нис вздохнул ей прямо в ухо, Гвенн чуть не споткнулась. — Но не хочет умирать. Не надо, Гвенни, лови его.
Смутные слова неожиданно прояснили картину: Ваа собирался как-то помочь магии и открыть колодец, правда, метод выбрал самоубийственный.
Гвенн трепыхнулась невпопад, рванула, клацнула зубами — и вперёд неё, торопясь к безмозглому спруту, полетела крохотная иголочка заклинания. Полуфомор что-то почуял, обернулся в панике, иголка впилась ему в бедро, судорогой свело все конечности.
Гвенн хотела крикнуть, но не вышло. Нис неожиданно погладил Гвенн по шее:
— Глупышка. Он тебя сейчас не услышит.
Хорошо, что супруг говорит. Плохо, что говорит всякий бред.
Ваа в ужасе застыл, смыкая ладони накрепко и продолжая ронять слёзы, тут же размывавшиеся водой.
— Ваа, дру-у-уг, не дури, — Нис улыбался заплаканному спруту. — Ты себя погубишь, а мир не спасёшь. Жертва не должна быть напрасной.
Гвенн была уверена: если бы спрут не был обездвижен, он бы разрыдался ещё сильнее.
— Гвенни, забери у него ключ. Сгорит, даже если прикоснётся к воде над колодцем. — Кивнул на сжатые ладони спрута: — Дай мне.
Исполнить пожелание мужа было непросто хотя бы потому, что ей на мгновение представилось: рук нет! Или есть? Маленькие и короткие? Неясно. Мгновение прошло, и руки нашлись на месте, самые обыкновенные, разве что непривычно синие. Ваа был рядом, а Нис улыбался своими тёмно-бирюзовыми губами непонятно чему.
Царевич с трудом, словно ключ весил больше, чем весь дворец Айджиана, поднёс его к колодцу. Проговаривая что-то, повернул несколько раз, и тот вспыхнул, выпуская высокий фонтан зелёных искр.
Дышать и правда стало легче. Гвенн позволила себе опуститься на колени, вдыхая сладкую воду. Нис продолжал держать камень, волны всё шли и шли.
Двое замерших ши-саа у самого колодца вздрогнули, разняли объятия и потянулись, словно просыпаясь от затяжного сна.
Словно в ответ, далеко на линии горизонта показались многочисленные светящиеся точки. Они быстро приближались, и Гвенн с трудом подняла голову, разглядела и улыбнулась. Хищные чёрные изгибы обводов выдавали принадлежность колесниц к гвардии морского царя.
Глава 26Колодец силы
Вставать после нахлынувшего облегчения было тяжело, но Гвенн напомнила себе о том, что день ещё не закончен, Дроун способен напакостить снова, а всеобщее спасение лучше начинать с ближнего окружения. Тем более что рядом очень выразительно застыл Ваа. Гвенн улыбнулась Нису, делясь радостью встречи, подошла, погладила Ваа по полосатому плечу, снимая своё волшебство. Полуфомор, наконец-то пойманный не за руку или щупальце, а за плечо, на ощупь оказался гладким и текучим, как будто самыми жёсткими в его природе были вещи невидимые, вроде принципов или убеждений.
— Нис! В смысле, царевич! Верхнушка! То есть Гвенн! Колодец! Который колодец! Что я тут делаю?! — полуосьминог отмер, шмыгнул носом, моргнул, замотал головой и тут же за неё схватился. Вокруг него понемногу таяло, размывалось чернильное слёзное облако.
— Пытаешься нам помочь? — Нис хмыкнул: его тоже подтопило облегчение от встречи и осуществлённого волшебства.
— Помочь? Я? Вам?! Раньше вы и без меня прекрасно справлялись, коньки там всякие, конята, жеребята, мальчи… Мальки! Подскажите мне… Э… нет-нет, я сам, я сам! — зашипел на Гвенн, которая вновь потянулась его погладить. — Нису потребовался новый конёк? Гвенн взялась за ум и решила освоить колесницы?
За руку царевну он держал при этом очень крепко, судорожно подрагивая пальцами, будто боясь поверить происходящему. Его можно было понять: Гвенн пока тоже с трудом верила тому, что видела. Почти здоровый Нис, потихоньку приходящие в себя два ши-саа и всё приближающиеся колесницы войска, воины которого любят своего царя и преданы Айджиану и Нису.
— Нет, Ваа, всё было не так, — мягко произнесла царевна, сжав ладонь полуосьминога в своей.
Холодное течение заледенило спину, или Гвенн так показалось. Она поёжилась, Нис заметил. Сразу подошёл ближе, встал рядом. Потеплело и телу, и душе.
— Да-да, я просто уснул у колодца, и мне приснилось, что все вокруг заснули, так бывает, когда во сне снится сон, а потом — вот глупость какая! — приснилось, что Дроун потащил Гвенн к себе, а я полез в месхат вызывать подмогу! Аха-ха, а все воины говорили, что это невозможно, пока я не показал ключ силы. Вроде камушек камушком, а сам-то с секретом! Его нельзя отнять, его можно лишь отдать добровольно, вот Гвенн мне его и отдала. Да-да-да!
Ваа снова закивал так, что голова его чуть не отвалилась, щупальца заколыхались, а перед глазами Гвенн всё стало полосатым.
— Дроун? — заинтересовался Нис, приобнял Гвенн за плечи очень крепко. — Что надо красному хлыщу? Что ему надо от Гвенни?!
Предположить, что полуживой Нис так быстро вникнет в ситуацию, царевна не могла, а потому оказалась не готова к тому, что её резко развернут внутри объятий. Видно, колодец и правда обладал лечебными свойствами. Но на внешности Ниса это пока никак не сказалось. Бледно-бирюзовый, вблизи он выглядел ещё хуже. Губы обмётаны, как при лихорадке, ярко-зелёные глаза окружены чёрными тенями, на лбу и по щекам проступили мелкие отметины-углубления от плохо закрывшихся язв.
— Нет-нет-нет, подожди! — заговорила громче и зашипела, привлекая внимание Ниса: пострадавшая от удара Дроуна щека отозвалась болью. — Он хотел на мне жениться, всего-то, а я объяснила, что уже замужем!
Глаза Ниса потемнели, на этот раз от иной страсти, хорошо ей знакомой с тех давних пор, когда армия фоморов осадила Чёрный замок: муж жаждал крови.