По счастью, забытый всеми Ваа обрёл дар речи, запричитал, оправляясь окончательно и отвлекая Ниса.
— Это не сон?! Так это был не сон?! — взвился полуфомор и ухватил себя за голову, на которой дыбом поднялись все щупальца. — Ой, Гвенн! У тебя кровь! — Ваа спустился ко дну, готовый вот-вот потерять сознание.
Нис притянул к себе жену ещё крепче, Гвенн быстро вытерла рот, стараясь сделать это незаметно, но почти не надеясь на успех. К счастью, именно этот момент выбрал Мигель, чтобы очнуться — и медленно выплыть перед носом Ниса прямо из декольте Гвенн.
Вокруг стало тихо-тихо.
Нис задохнулся от возмущения, Гвенн боялась пошевелиться, слабо надеясь на удачу, Ваа резко пришёл в сознание и завороженно наблюдал запутанную траекторию голожаберного, перемежающуюся кругами и восьмёрками. Мигель неторопливо, постепенно, путаясь в своих плавниках, всплывал на уровень глаз ши-саа.
— Ты там гнездо свил? — грозно произнёс Нис.
— Юный сир? О чём это вы? Ах, сир-р! Си-и-ир-р-р! — заметался, влепился Нису в нос, отлетел, пристал к щеке Гвенн, заставив её взвыть от неожиданности, а потом запутался в волосах-щупальцах Ваа, как в лесу. — Меня схватили! Ай! Ой! Эй! Это же сеньор Ваа!
— Сеньор? — осьминог удивился.
— Схватили?! — мужа обуяло благородное негодование.
— Тебя?! — Гвенн, признаться, тоже была возмущена.
— Сир! — Первый министр быстро выкручивался из щупалец и обстоятельств. — Сир! Вы навещали его, юный сир? Царевна так по вас соскучилась! Вы, наверное, тоже, иначе не пренебрегали бы оздоровительными омовениями!
— Нис! А у тебя что с лицом?! — встрял Ваа. — Ты что, совсем в воду не опускался?
— Слишком торопился, — провёл он по щеке, покрытой чёрными точками. — Страшный я, да?
— Не страшнее, чем был, — отмахнулся сразу тремя щупальцами и обеими руками Ваа. — Гвенн тебя всяким любит. У царевны прекрасный вкус, это не лечится!
— Гвенн? — спросил муж, кивнув головой на Мигеля.
Никакие комплименты Ваа не помогли бы — Нис жаждал объяснений.
— Я положила его в сумку, — торопливо начала Гвенн. — Не знаю, как он переполз! Может, пока я с тобой бежала.
Нис в сомнении поднял бровь.
— Там было так тепло и уютно! — запорхал Мигель, ничуть не улучшая ситуацию. — Ой, простите, простите, юный сир, я не хотел сказать ничего плохого про нашу огненную морскую волчицу-царевну, то есть про миледи.
Супруг помрачнел ещё сильнее.
— Я побоялась, что Дроун причинит Мигелю вред, — печально произнесла Гвенн, поняв: она только что окончательно всё запутала.
Нис резко втянул носом воздух, так же резко выдохнул; Ваа пробормотал «уй-й» и накрыл голову руками; голожаберный в замешательстве поменял цвет, становясь подозрительно близким по оттенку к бледно-васильковой подкладке её платья.
Гвенн яростно возжаждала возвращения Дроуна прямо сюда и сейчас или хотя бы грома с молниями.
— Колесницы уже близко! — Ваа замахал щупальцами на приближающиеся повозки и вскочил на плечи Нису, отрабатывая звание подводной молнии. — Можно, я тут побуду? Нис, то есть царевич! Они мне чуть клюв не вытащили. Заодно тебя прикрою! Я полезный!
— У тебя нет клюва, Ваа, — из благодарности и чувства справедливости Гвенн захотелось похвалить смышлёного полуфомора. — У тебя очень милое личико.
— Правда-правда? — похлопал себя по щекам полуосьминог. — Личико? У меня? Милое? Нис, ты слышал?
Муж поднял голову, чтобы взглянуть в объявленное «личико».
— Не глухой. А тебе грозит стать лысым…
— Понял-понял, чай, не акула-молот, соображать не разучился. Я не буду тебе больше мешать обсуждать с Гвенн, почему это Мигеля допустили до тела царевны, — Мигель заохал, — а у меня вдруг обнаружилось милое личико, хотя тебя не было дома всего месяц, а вкус царевны может считаться изысканным. А она ещё немного пострадала своим личиком, а ещё нам надо спасти себя и всех остальных!
— Ты не будешь обо всём этом говорить, да? — муж хмыкнул крайне подозрительно. — И мне мешать обсуждать? Ты сам уже всё сказал! Гвенн!
Против воли она вздрогнула, вернувшись мыслями к настоящему, напуганная сердитым окриком. Супруг заметил, смягчился лицом, позвал опять, ласковее:
— Гвенни, покажи своё лицо.
И она, уже собравшаяся вновь отвернуться, почему-то покорно разрешила ухватить себя за подбородок.
После разлуки, занявшей всего-то месяц и девять дней, ей самой хотелось прильнуть к знакомым рукам, сильным, цепким и очень бережным. Непрошеная мысль о наследственной осторожности жеста Ниса и Айджиана заполнила блаженную пустоту головы, пока муж поглаживал скулу. Даже удивление растаяло: она сама, без намека на сопротивление дала себя ощупать, и не отвернулась, когда Нис принялся стирать остатки крови.
Странно это. Кровь не размылась в воде, а сила, которой поделился Зельдхилл, должна была заживить рану быстро. Вместо этого всё лишь сильнее разболелось.
— Кто это сделал? — тихо и зло выговорил супруг. Вероятно, выглядело хуже, чем ощущалось. — Скажешь?
Гвенн опустила глаза, обняла его и зажмурилась, не собираясь пока отвечать. Ваа свернулся на плечах Ниса живым воротником, что-то пробурчал царевичу на ухо. Гвенн не расслышала, да и не хотела разбирать слов.
Стоять в обнимку с супругом было слишком чудесно, особенно после сумбурных событий сегодняшнего дня, поэтому Гвенн наслаждалась моментом ровно столько, сколько ей позволили.
К сожалению, ничто прекрасное не длится вечно — вот и теперь сзади зашумело, раздались приветственные оклики, и Нис поздоровался с кем-то, отнимая ладонь от её спины. Зафыркали ездовые коньки, загремели колесницы. Пришлось разомкнуть объятия, приготовить улыбку, обернуться.
С первой колесницы слетел незнакомый Гвенн фомор. Сходу махнул рукой, отправляя воинов к дворцу и к лежащим подле колодца, затем, преклонив колено, приложил ладонь к груди. Чёрный кушак и кафтан украшали трёхцветные бирюзово-сине-зелёные полосы, показавшиеся Гвенн родными. Пять завитков на плече обозначали, как в Доме Волка, высший ранг. Только там были полосы, похожие на царапины от волчьих когтей, а здесь — стилизованные ракушки. Гвенн отмахнулась от воспоминаний. Властные повадки сразу давали понять, что этот фомор привык командовать и отвечать не только за себя.
— Мой царевич, — произнёс он уважительно и сдержанно-строго. — Приказывайте.
Хотя новоприбывший сильно уступал Нису в росте и неуловимо напоминал манерами дядьку Ската. Гвенн стало рядом с ним неловко, она сама себе показалась чужой в этом обществе. Захотела было спрятаться за спину супруга, но Нис не дал отшатнуться, прижал к себе, удерживая за плечо:
— Благодарю, квейдж Тойор.
Фомор кивнул, показывая свои короткие, широкие, крутоизогнутые рога во всей красе.
— К границам с ши-айс? — коротко продолжил царевич.
— Послали сразу, как ши-саа Ваа принёс вести из дворца. Они будут настороже.
— Отряд Тёплого моря? — подозрительно продолжал Нис.
— Давал клятву Айджиану — и не намерен отступать от своих слов! Что во дворце?
— Говори, Гвенн, — обратился к ней супруг. — Ему можно доверять. Говори главное!
Мысли лихорадочно разбежались, возвращая к жизни раздражение на саму себя. Всё-таки беременность была очень неудобным состоянием: временами, как сейчас, Гвенн сама себя не узнавала. Сосредоточилась, вспоминая оставшихся в галереях дворца дядьку и мага.
— Помогите Скату и Зельдхиллу! Они прикрывали наш отход! — выпалила, торопя себя и события, понимая, что ни она, ни муж не смогут быстро оказать помощь.
Похожие мысли наверняка посетили и Ниса, который тяжело перевёл дух и сжал пальцы на её плече ещё крепче. Конечно, в помощи отчаянно нуждалась и княжна Лотмора. «Хорошо если не в погребении», — шевельнулась мысль у царевны, но та отогнала её.
— Где они? — поднялся Тойор, впиваясь взглядом в царевну.
Первое впечатление от встречи прошло, теперь воин напоминал Ската разве что ростом. Обычного белого оттенка глаза были широко расставлены и отливали сиреневым, напоминая о живых проклятьях; простоватое лицо выглядело привлекательным от богатства и точности выражений, которые показывали настроение лучше интонаций и самих слов. В данный момент Гвенн легко читала на лице Тойора беспокойство и тревогу, военный обдумывал ситуацию и строил план.
— Остались у покоев Дроуна, ближе к главному выходу. Дроун обездвижен, но опасен. Три десятка ши-айс и неизвестно сколько его воинов. Я видела мало… Все во дворце заморожены, — царевна обернулась на оживших и уже целующихся ши-саа, которые не собирались прекращать своё занятие. — Видимо, начинают приходить в себя.
— Снаружи быстрее. Зуб парковой башни удобный для укрытия. Мы можем проломить стену, — вопросительно произнёс Тойор, глядя на Ниса. — С другой стороны дворца уже заходят, но ближе на колесницах, царевич.
— А вдруг они закрылись именно в крайних покоях? — усомнилась Гвенн, не желая думать о неблагоприятном исходе. — И если вы снесёте стену, то лишите их укрытия и опоры?!
— Мы учтём это и будем осторожны, — ещё раз кивнул рогами квейдж.
— Оружейная. Отец. Дроун.
— Да, мой царевич. Туда, к покоям морского царя, к покоям Дроуна по центральным переходам.
Они говорили совсем коротко, но ясно понимали друг друга.
— Может, мне с вами? — задумался Нис.
Насколько Гвенн могла понять причины настроения мужа, Нис тревожился, что спасать действительно станет некого.
— Вы истощены, мой царевич, — воин снова склонился, коснулся лба, прикрытых век и обеих щек. — Доверьтесь нам.
Из уроков Лайхан царевна припомнила, что значил каждый жест, и смогла сложить их: «Я буду проводником твоей воли, твоими глазами и верну каждый полученный удар обратно».
Тойор тем временем взглянул на Ниса, тот одобрил.
— Торопитесь. Ломайте всё, что понадобится сломать! — Нис помедлил и договорил: — Скат и Зельдхилл, оба мне понадобятся.
Гвенн на миг замерла от непривычной холодности слов царевича, а тот внезапно добавил, словно именно для неё: