— Как Лейсун? — тихо спросила она, рассматривая ещё более вытянувшееся лицо мага, едва Зельдхилл закончил обмен любезностями со Скатом.
— Пока собрали внешний облик. Мизинчика не хватило, — пожал плечами, будто это было неважно. — Теперь дело за душой. Улинн ушёл искать. Любит сильно; может, что и получится.
Рассерженный, но более не прекословящий, Скат махнул ближайшим гвардейцам. Стража распахнула двери во дворец. Яркое солнце плескалось высоко вверху, приветливое и мягкое, по всем приметам моря обещая долгий, счастливый день.
— Значит, он у себя, заперся. Трус. — Нис умудрился стряхнуть Ваа с руки, теперь полуфомор плыл рядом. — Я пойду на площадь, вызову его. Дядька Скат, проследи, чтобы всех ши-айс отловили, Зельдхилл, чтобы Гвенн не пострадала. Мигель…
Голожаберный с готовностью подплыл к самому лицу царевича.
— Не высовывайся, а то отец расстроится. — Моллюск возмущённо трепыхнул плавничками. — Гвенни, тебя тоже касается; не усложняй работу магу, он и так без сил.
Гвенн не смогла справиться с собой и тоже возмущённо задохнулась.
— Я, между прочим, умею за себя постоять! И за тебя! И за Зельдхилла! И за Ваа!
Муж с возмутительной лёгкостью пропустил всё мимо своих бирюзовых ушей.
— Я учту. Спасибо, что напомнила. Ваа, ты отправишься проверить, как там Лайхан, а потом, если ничего нового не произойдёт — как там Маунхайр. — Оглядел их всех. — Поддаваться я не собираюсь, не бойтесь.
Дядька хмыкнул сурово.
— Хоть что-то из моих уроков задержалось меж твоих рогов, — сложил руки на груди. — Ты уверен, что мне не нужно остаться? Дроун тот ещё выдумщик, тебе ли не знать, он и барракуду способен заставить водорослями питаться.
— Я не настолько прост, как обо мне привыкли думать, — Нис вновь оглядел их всех, замявшихся, потупившихся. — Не настолько!
— Разумеется, царевич, мы все в вас верим, — Зельдхилл ни разу не изменил своему прохладному тону, отчего внушал теперь им спокойствие. — Очень сильно верим, только будьте осмотрительны. Время от времени…
— Да! Время от времени твою голову утяжеляют только рога! — дядька не стеснялся в выражениях. — Он хочет твоей смерти, и если только сможет, добьётся своего!
— Юный сир, вы бываете немного рассеянным в вопросах собственного благополучия. Обычно за этим следил сир, но тут он бессилен, поэтому мы волнуемся, — колыхнул плавничками Мигель.
— Тем более что Дроун очень хитрый, очень-очень хитрый, он однажды почуял меня, когда я был одного цвета со стеной. Прижался локтем с браслетом медным, словно бы не заметил, я чуть без щупки не остался! — Ваа взволнованно растопырил уши-перепонки. — Не надейся, что он не ударит при первой же возможности!
По мере высказывания мнений, Нис становился всё спокойнее внешне, что Гвенн истолковала однозначно: Нис разъярён. Следовало как-то смягчить напутствие.
— Мы все очень любим тебя, вот и всё, что следует помнить, — улыбнулась ему тепло. — Очень любим и волнуемся.
— Я учту, — судя по недовольному тону, муж не успокоился. — А теперь расходитесь. Вам есть, чем заняться, кроме как сомневаться во мне.
— Юный сир!
— Нис!
— Царе-е-евич, — протянул укоризненно Зельдхилл.
— Оглобля ты безграмотная! — не изменил себе Скат.
— Нис, как ты можешь?! — закончила Гвенн.
Как ни странно, после всех восклицаний Нис, видимо, смягчился.
— Другое дело. А то развели тут… — отвернулся. — Пойдёмте, Дроун сам себя не убьёт. То есть не изловит.
Ваа переглянулся со Скатом, оба пожали плечами, Зельдхилл высокомерно поднял брови и прихватил Гвенн за локоть, Мигель разразился бесконечным повторением «сиров» и «юных сиров» в самых разных сочетаниях, а потом исчез из виду. Остальные тоже потянулись по своим местам, Гвенн поспешила за мужем, прихватив Зельдхилла за локоть уже сама — так идти было удобнее.
— А где, правда, Маунхайр? — поинтересовалась шёпотом, чтобы не отвлекать спешащего мужа.
— Где и положено возмутительно осведомленному торгашу, — Зельдхилл оставался при своём характере. — В одной занятной слуховой комнате, где пытался, наивный, меня с Дроуном подслушать. Пришлось тюленя заморозить, жаль, бен-варра плохо переносят это заклинание.
— С ним всё будет в порядке?! — Изворотливый тюлень ей нравился, а его бархатная шкурка оставалась не поглаженной, а потому неосуществленной мечтой. — Он тоже нужен Океании, которая устроена естественным порядком! Я уверена!
Маг устало вздохнул, но покосился бело-лимонным глазом с интересом.
— У вас есть все задатки великой интриганки, моя царевна, постарайтесь их развить, — вернулся взглядом к спине Ниса. — Что касается роли Маунхайра в порядочном мироустройстве подводного царства, то я с вами согласен: пока он нужен. Поэтому я заморозил его чуть раньше и не совсем так, как потом ударило заклинание княжича Дроуна.
— Так значит, ты его спас! — радость не оставляла места сомнениям. — Я так и знала, так и знала!..
Зельдхилл аж голову повернул, нехорошо удивлённый её бурной реакцией. Бледные рыбьи глаза уставились на Гвенн:
— Уверяю вас, царевна, я руководствовался преимущественно рассуждениями высшего порядка, которые вам уже высказал: полезности данного бен-варра для нашей дорогой Океании.
— Именно это я и хотела сказать, прошу простить, многоуважаемый ши-саа Зельдхилл.
Тот кивнул удовлетворённо, а Гвенн всё-таки не стала пояснять магу, что «руководствовался преимущественно» не равно «руководствовался только», проще говоря, личные мотивы у Зельдхилла тоже были. Как бы сам Зельдхилл ни отпирался!
До главной площади, находящейся внутри дворца, они дошли быстро: стражи почти не было видно, Ниса никто не останавливал, вопросы все решили, на чём-то да сошлись.
Поэтому Нис с разгона вылетел почти на середину круглой, мощёной разноцветными ракушками площади, напомнившей дуэльную площадку Чёрного замка. Гвенн с Зельдхиллом не спешили выходить из тени, остались под козырьком портала, растопырившимся, как костлявая рука с пятью пальцами, заимевшая перепонки. Царевна отпустила локоть мага: если потребуется вмешаться, мгновения на простой жест может и не остаться.
— Дроун! Ты хотел поединка! Я готов с тобой сразиться! — Нис замер, выпрямившись, как-то радушно разводя руки в стороны.
Гвенн удивилась, а потом припомнила основное оружие супруга — водяные хлысты. В следующий момент они свились-развились и выпали синими плетями из рукавов наследника всего фоморского царства.
Дворец морского царя безмолвствовал, шипели, перекатываясь по мощёной площади, одни хлысты. Тишина разливалась по округе, как приторный запах, утяжеляла воду, заставляя прислушиваться к каждому своему вздоху: слишком громким он казался. Высокая стена дворца охватывала площадь полукругом, ещё усугубляя тревожное чувство: казалось, что Дроун может явиться из каждого окна, ударить одновременно в лицо и со спины. Взгляд притягивала изысканная колонна, одиноко стоящая посреди площади. Гвенн всегда принимала её за элемент украшения, а сейчас уловила слабый магический ореол, шарообразный, то и дело меняющий цвета, как мыльный пузырь.
По границе круга ракушек возвышались рядом статуи разных жителей Океании, а там, где заканчивались крылья дворца, виднелось несколько небольших беседок, явно приспособленных для наблюдения происходящего на площади с удобного места.
— Что, бой не будет честным, а, бирюзовый мальчик?! — голос Дроуна разбил тишину, неприятно покоробил, заставляя поёжиться, потому что раздался почти над ними. — Я лечу к тебе, рыбка моя!
Нис в ярости оглянулся, над головами раздался звон стекла, и княжич Тёплого моря действительно слетел со второго или третьего этажа, чтобы оказаться перед противником. Упал на колено так, что чёрные густые пряди, отливавшие медью, закрыли лицо, а тёмный плащ с багровой каймой взлетел за спиной и медленно и красиво опал.
Дроун поднял голову, откинул волосы выверенным жестом — хотя красоваться явно было не перед кем, кроме стражей, высунувших на шум рогатые головы.
Гвенн поёжилась. Наверняка ведь считает себя правым, изгоняющим узурпатора с трона. Значит, может победить, если его правда окажется более весомой.
— Сам без ума, и в свиту набрал себе безмозглых рыбёшек! А как же правила поединка об одинаковом оружии? Не учёл? Позабыл?
Проворно вскочил с колен, обнажил лёгкий меч и кинжал. Может, в иной день Гвенн засмотрелась бы на порхающий за спиной плащ и колыхающиеся в воде волосы, но не сегодня. Сегодня она поймала себя на том, что прикидывала идеальную траекторию полёта стрелы до княжича с учётом бокового течения.
— Поскакунчик, — Зельдхилл бесстрастно рассматривал спину того, кому, по задумке заговорщиков, должен был служить. — Какой славный был ребёнок, кто бы мог подумать.
Гвенн так и подмывало расспросить мага о детстве неприятеля, однако момент был совсем неподходящий. Вдобавок, гораздо больше её волновал и тревожил застывший с расправленными хлыстами Нис.
Тем временем княжич продолжал:
— Унизить меня вздумал?! Теперь я тут царь! — Дроун обошёл Ниса по дуге, заставляя поворачиваться за собой.
— Поединок будет, но ты первым его начал и совсем без чести. Не на своём поле, не по правилам, — Нис очень злился, поэтому голос его оставался ровным даже для фомора. — Не рассчитывай на жалость!
Оба противника замерли друг напротив друга, примериваясь, как бы половчее быстро достать соперника. Гвенн читала это по позам, по выражениям лиц и направлению взглядов. Обмен любезностями увял сам собою, места для слов не осталось.
— Ши-саа Зельдхилл, — потянула она за рукав мага. — Нис может пользоваться бичами?
— Вы видите, его руки на месте. А если руки не отсохли, то почему нет? — равнодушно бросил тот, не отрывая взгляда от царевича.
Гвенн вздохнула, привычно собираясь с мыслями. На глупые или плохо поставленные вопросы Зельдхилл отвечал, как подобает мудрому и заносчивому магу. То есть вот как сейчас. По всей видимости, будучи вроде как её личным магом, вести себя иным образом высокомерный фомор не собирался.