— Царевна, у вас истинный дар использовать всех и всё, что найдётся под рукой. Кому расскажешь — не поверят. Майнтлины катают ши-саа! Царевна, раз у вас получается, попросите этих зверей двигаться быстро. Очень, то есть крайне быстро. Они могут, я вас уверяю.
Настораживало то, что маг покрепче вцепился в ската, а другой рукой захватил и локоть Гвенн. Она дождалась, пока всем троим станет удобно, и попросила.
Вновь к ней вернулось чувство, будто вода пытается раздавить дерзкую верхнюю жительницу всем своим весом, упругой, неумолимой тяжестью размазать царевну между течениями, втянуть её кости в ил и сложить новый ракушечный камень. Майнтлина не просто скользила, она именно летела внутри потока, находя подгоняющие струи внутри основного массива. Матушка скатов торопилась настолько сильно, насколько этого желала Гвенн. Поднимать голову и оглядываться было опасно, однако царевна рискнула и не пожалела: новое применение разговорных фоморских жестов позволяло теперь Зельдхиллу отдавать указания по направлению без слов. Маг что-то чертил пальцами на внутренней стороне светлой шеи, а майнтлина понятливо поворачивала. Мимо мелькали камни, трещины, разломы, завалы, кораллы. Гвенн боялась потеряться и пропустить нужное место. Страхи её оказались напрасными: задолго до того, как стало возможно разобрать шум битвы или увидеть войско, местность покрылась тонкой корочкой инея, расцвечивая подводный мир во все оттенки сине-бело-голубого.
Цвета странным образом напомнили об Айджиане, а тени под белыми камнями — бирюзовые — о Нисе. Тревога вновь атаковала душу Гвенн, отвлекая от прочего, затеняя любые красоты и обстоятельства.
Волчье зрение Гвенн, лишь обострившееся под водой, помогло разобрать, что творилось на поле боя до того, как они там оказались. Далёкий купол, в котором сделал трещину Дарриен, более основательно был проломлен совсем недавно, похоже, Дроуном. Неровные границы скола всё ширились, продолжая с жутким треском съезжать на поверхность, образуя трещины и горы там, где их только что не было. Края ледяного панциря ломали продолжавшие стягиваться к разлому ши-айс. В сияющих инеем доспехах, с горящими алым огнём глазами. Они прибывали. Шли непрерывным потоком, выкрикивали гортанные, вибрирующие кличи.
— Это потому, что у них пасть иначе устроена, — Зельдхилл явно устал, глаза снова стали похожи на дырки, видимо вдобавок волновался. — Ши-айс древнее и родились сами, родились внутри моря, их голоса приспособлены разноситься именно под водой. Наши тоже, но не так отчетливо.
Майнтлина послушно заложила вираж, следуя указаниям мага, которому пришлось замолчать и сосредоточиться на том, чтобы удержаться на спине ската. Перед Гвенн открылась панорама боя, словно она стояла сейчас на обломках девятой стены родного Чёрного замка.
Нис бился во главе клина из Океанического корпуса, видимо, решив не делить воинов на три фронта, как обычно было принято у ши-саа. Пока подобное построение играло ему на руку: растянувшейся линии общего фланга хватало, чтобы затормозить, сковать боем выбирающихся ши-айс, не отпускать их дальше от пролома. Беда только — пролом расширялся, ши-айс никуда не торопились, а их подкрепления прибывали и прибывали. Смотреть на живого Ниса оказалось отдельным удовольствием. Едва обнаружив его взглядом, Гвенн так и прикипела к знакомой фигуре. Бичи играли в его руках синими змеями, рассекая ледяных фоморов, шипели, различимо даже на расстоянии, и не причиняли вреда своим. Нис держался хорошо, можно сказать, даже очень хорошо, но Гвенн знала лучше прочих: силы наследника Айджиана не беспредельны.
Нис тоже это знал, чувствовал всё чётче и не отступал, хотя это казалось разумным.
— Хочет дойти до границы и закрыть её льдом! — прокричал в ухо Зельдхилл.
— Это правильно? — Гвенн едва смогла докричаться в ответ.
— Правильно, но один царевич может не справиться! Царевна, послушайте меня! — Зельдхилл вдруг стал страшно настойчивым. — Будьте осторожны с вашим огнём, не позволяйте ему овладеть вами, что бы ни случилось, как бы хорошо вам в одиночестве ни оказалось!
Гвенн ещё поразилась: после обретения своего места среди фоморов странно было и помыслить о радостях одиночества. Уж точно не соблазняться ими!
— Сейчас мне нужно думать о том, как помочь! — прокричала в ухо магу, пренебрегая любыми другими возможными наставлениями.
Потоки воды внезапно стали ощутимы с новой силой, хотя майнтлина замедлила движение. Менялась уже ставшая привычной скорость, а может, магическая защита чудесного животного перестала действовать. Кружившая над полем боя по указке мага, майнтлина едва не схлопотала дротиком в живот, раздражённо повернулась, дёрнула спиной — и сбросила Зельдхилла вниз, прямо в гущу битвы. Гвенн вскрикнула, вцепляясь крепче, выглядывая мага, стараясь сориентироваться в стремительном полёте над сражающимися. Звенело оружие, отдельными всполохами виднелись магические удары, лилась кровь, она окутывала фоморов бурым облаком, но тут же уносилась течением.
Место, куда рухнул Зельдхилл, обнаружилось не быстро, но явно: земля там потемнела, лёд стаивал и сворачивался, прятал белые щупальца, исчезал, отступал по мере приближения Зельдхилла к Нису. Маг поднял руку, и стоявшие ближе всех к царевичу ши-айс замерли. Круг замерших растягивался, становился шире, преобразовывался в овал — маг заставлял остановиться как можно больше противников. Долго такое везение продлиться точно не могло. Гвенн поспешила спрыгнуть к мужу поближе, когда майнтлина приблизилась к нему в своём кружении над схваткой. Обернулась к магу, чтобы убедиться: небольшая победа не стоила ему жизни.
Фигура его выделялась среди прочих как-то сразу, не то потемневшая, не то побледневшая, Гвенн смутило странное чувство узнавания. Что-то похожее она наблюдала в своей внешности, когда думала, что жизнь её кончена, а все свои беды и даже больше она полностью заслужила.
— Дал время, — слабый голос едва складывался в слова.
Майнтлина прогудела сверху, привлекая внимание супруга. Нис кинул на матушку гигантских скатов недовольный взгляд и свернул бичи. Нахмурился на Гвенн, откровенно скривился на подошедшего Зельдхилла.
— Как осмелился? — прорычал царевич магу. — Ты! Ты обещал хранить её жизнь равновесием Океании!
— Я это и делаю, царевич. Если вы проиграете этот бой, тогда Океанию ничего не спасёт. И вашу жену — тоже.
Гвенн успела подумать, что для своего магического истощения её наставник слишком бодр, как Зельдхилл плавно опустился на колени, погружаясь в песок, заваливаясь на бок, словно ему не говорить — дышать стало невозможно.
— Помогите ей, царевич. Он близко…
— Кто — он?
Гвенн обняла Ниса, загораживая мага, и обернулась на жуткий оглушающий треск. Кто-то из воинов упал на колено, зажимая уши ладонями. Гвенн и самой хотелось удрать, скрыться куда-нибудь от пугающего звука, вместо этого она крепче вцепилась в кафтан мужа и осталась на месте.
Ряды ши-айс разомкнулись, открывая дорогу чему-то очень большому и страшному. Треск всё нарастал, доходя до пределов слуха, звуковая волна опрокидывала ши-саа на колени, здоровые воины зажмуривались и закрывали уши руками, прижимая ладони изо всех сил. Гвенн едва успела задаться вопросом, как удалось устоять ей и мужу, когда незаметный до того очередной магический фоморский пузырь лопнул над ними. Звук, ударивший по ушам, на секунду сделался сильнее, а потом оглушающе внезапно стих.
Из-за ледяной стены показалась фигура Блатриста, наплывавшая колышущейся массой. Представилось, будто их атакует сама подводная темнота; Гвенн знала о придонных пещерах и видела разломы, уходящие в необозримую, стылую и мёртвую глубину. Ощущения были сходными: бездна смотрела на царевну в ответ, ожидая полного падения. Нис зашипел, как будто старался избежать навязывающейся Темстиале, то есть досадливо и раздражённо. Реакция мужа привела в чувство и Гвенн, выбирающееся чудовище перестало восприниматься излишне поэтично, снова стал возможен обычный боевой расчёт: как сражаться, куда бить, чем защищаться. Размышления пока ни к чему не приводили, враг оказался слишком большим, чтобы сразу определить уязвимые места или хотя бы полностью разглядеть.
Синяя колыхающаяся туша, обрисованная оставшимся позади льдом, больше походила на громадного слизня, чем на настоящую бездну. Слизень выползал неловко, обманчиво медленно из-за гигантских размеров. Пролом вновь расширился, с гулким шумом обвалился тяжёлыми глыбами, на которые приостановившийся мрак выдохнул. Мгновение ничего не происходило, а потом Гвенн присмотрелась и поняла, что попросту не увидела изменений! Сгусток тьмы, неведомо откуда появившийся слизень, выдыхал чистый лед!
— П-поп-пробую оп-пять куп-пол… — шёпот Зельдхилла получался невнятным, будто маг замерзал.
Ши-саа прикрыло переливающимся магическим щитом, мутно-серым, неразличимым на фоне стены. Они начали подниматься, перехватывать оружие, готовясь к новой схватке, разумеется, не зря: первый же заряд с треском разрушил магическую защиту. Ещё один выдох чудовищного слизня — и на левом фланге падают фоморы, мёртвые или замороженные. Выдох в другую сторону — и по правую руку воины тоже замирают ледяными скульптурами. Опалённые только краем морозного дыхания, воины падали, завывая от боли. Мало кто смог устоять, ещё меньше смогли удержать оружие.
Гвенн обернулась на Зельдхилла: помощи от мага ждать точно не стоило, скорее, тянуло помочь ему самому. Упавший фомор не шевелился, но дышал.
Муж пошевелил плечами, дотянулся удлинившимися бичами до слизня — и они прошлись по синей шкуре безо всякого вреда, разве с треском полетели в стороны яркие искры. Фоморы, стоящие вокруг, отчётливо пали духом, и царевна их понимала. Раз невероятное волшебное оружие Ниса не пробило шкуру слизня, обычные мечи, дротики, копья — неважно, вовсе не имели шансов навредить. Срочно нужно было придумать новый план! В этом пригодился бы изощрённый ум Зельдхилла, да маг, хотя находился близко, помочь не мог.