— Между прочим, азам магии её вы вполне могли бы и научить! — вновь подал голос фоморский маг, но тут Гвенн осенило:
— Джаред, почему у меня ничего не болит? — отчаянно тихо спросила она. — Как… а как…
— С мальчиком всё хорошо, — торопливо ответил Джаред.
— С мальчиком, — сильнее зажмурившись, промурлыкала Гвенн. Распахнула ресницы, всматриваясь в чёрные круги под глазами Джареда. — Ты поделился силой, — утвердительно произнесла она.
— Рука была немного повреждена.
— Немного! — вновь хмыкнул Зельдхилл. — Да её собрали заново. Признаться, я видел подобное впервые. Очень надеюсь, что советник Благого двора поделится секретами лечения.
— Я просто прибыл вовремя, — ровно закончил советник.
— Как всегда, — опять улыбнулась Гвенн. — Скажи ещё только одно, и я засну! Обещаю!
— Что, неугомонное дитя суши и берега? — произнёс Джаред так, словно не очень верил в её слова.
— Как ты проник под воду? Кто же тогда остался на берегу?
— Как вы не так давно узнали, царевна, я в некотором роде тоже королевской крови, пусть и отказался от права на трон в пользу Дея. Рядом с королём остался его отец, так что за Благие земли я спокоен.
— Но по закону под воду могут спускаться только женщины! — упрямо произнесла Гвенн, с трудом разлепив один глаз.
И увидела перед носом трепыхающегося Мигеля, судя по глубокому изумрудному тону, весьма довольному:
— А царевна Темстиале теперь замужем!
— Вах, какое разочарование для её отца, — тоненько заливался Ваа.
— Не слушай это хихиканье, девочка моя, — склонилась перед Гвенн Лайхан. — Темстиале вышла замуж за простого волка. Хватит! — обернулась она на хохот, похрюкивание и всхлипывание.
— «Волки такие стр-р-р-растные», — явно передразнивая, хихикал Ваа. — Подножка — и ты уже в гостевой спальне Дома Волка с оборванным подолом. А Нис всё время думает о жене!.. Царевна, вы потом расскажете о смысле выражения «обор-р-рвать подол»?
— А Лейсун? Как она? — спохватилась царевна.
Русалка сразу поскучнела ликом, и смех за её спиной стих.
— Когда проснётесь в следующий раз, всё может стать иначе.
— А кто предатель? Я так не усну!
— Мой брат, — тихо выговорил дядька Скат, и гробовое молчание повисло за его спиной. — Он убил себя.
— А Дроун?
— Дроуна нашли. Частично.
— Это как? — опять не удержалась Гвенн.
— Это значит, нашли правую руку, — произнёс Джаред.
— Джаред, а Нис точно не прибил Финтана?
— Лесной лорд редко покидает свою Пущу, — прохладно вымолвил советник. — И хоть потерянную в битве руку ему заменили на серебряную, слушается она его плохо.
— Какое странное дело, — залопотал Ваа. — Только мне кажется, что все, кто поднимал руку на Гвенн, её лишаются?
Спальню опять заполнил смех.
— И хватит о бедах.
— Я!.. Да я… я хочу знать больше! Я просто не хочу больше спать! Хватит уже! — Гвенн взвизгнула, дёрнулась, когда висков опять коснулись руки Джареда, и вновь оказалась в тёплой родной воде. Бултыхалась там довольно-таки долго, улыбалась, думая о том, что волки ее Дома помогли ей с капризной глубоководной княжной, сами того не зная.
Рука со змеёй уже давно должна была перестать чесаться. Гвенн призналась себе, что видение синей морды, поднимающейся с её руки, она бы с удовольствием оставила в прошлом. Но теперь неимоверная чесотка осталась лишь на безымянном пальце. Гвенн тёрла его спросонья и продолжала тереть, проснувшись. Открыла глаза и не удержалась от крика:
— Джаред, сотри! Сотри это немедленно! Я не хочу! Не хочу обманывать Ниса! Зачем ты это нарисовал?!
— Я не обладаю подобной магической силой и не стал бы рисовать кольцо истинной любви ни на пальце фоморской царевны, ни даже на пальце сестры, — привычно холодно выговорил Джаред. — И уж точно в мои руки не дался бы царевич Нис.
— Она трёт кольцо, — хихикнул Маунхайр и захлопал ластами.
— Миледи хочет стереть кольцо! — заливался Мигель.
— Штой-та? Пострелёнку цвета не нравятся? — пробурчал дядька Скат.
— Царевна опять не хочет думать головой, — донёсся занудный голос занудного мага.
— Верхнушка, ты чего? — Ваа дотронулся до плеча щупальцем. — Оно же настоящее!
Царевна молча таращилась на две полоски — чернь с золотом и бирюзу, образующие восьмёрки на её пальце. Восьмёрки, пресветлый Луг и тёмный Ллир! Знак единения душ в бесконечности — даже после смерти. Не слишком ли много для легкомысленной волчицы?
— Вы что, совсем отсюда не выходили? — недовольно спросила Гвенн. — Ха-ха-ха. Очень смешно. Этого всего не может быть. Это всё неправда!
— Я бы так не сказал, — раздался знакомый бархатный голос от двери.
Смех стих мгновенно. Лайхан обернулась к Гвенн, улыбнулась: «Вы чудесно выглядите, моя царевна», шепнула Нису: «Не волнуйте её, царевич», подхватила под руку дядьку Ската, норовившего что-то сказать. Джаред вышел в сопровождении Маунхайра слева и Зельдхилла справа, Ваа строго погрозил Гвенн пальцем, потом дотронулся до плеча царевича со словами: «Не будь камбалой!» и исчез, стелясь по потолку.
В покоях остались только Гвенн и Нис.
Царевна привычно пробежалась по прическе и одежде, оглядела себя, лежащую. Лайхан позаботилась, и теперь Гвенн выглядела так, словно собиралась на приём к глубоководным князьям. Скатный жемчуг, подаренный когда-то Нисом, погрел ладонь, чёрный бриллиант лежал аккурат между грудей, причёска из неожиданно длинных волос была уложена привычными рожками.
Гвенн поправила жёсткую синюю юбку и мягкую зелёную, нижнюю, оттенявшие бледно-голубой тон её кожи. Сглотнула и помолчала, разглядывая супруга. Фоморы не носят перчаток, без которых благие ши не мыслят себя, и на бирюзовой коже Ниса восьмерка из синего и чёрного с золотом переливалась особенно ярко.
— Гвенни, скоро год как…
Нис глубоко вздохнул, уселся рядом. Причём — на ее ногу, но Гвенн решила пока терпеть и не шевелиться. А её муж продолжил:
— Как ты назвалась моей женой. Ты помнишь наш уговор. Эти кольца, — пошевелил он пальцами, — должны служить живущим, а не отнимать свободу. Не знаю, как это случилось. Но моё слово остаётся в силе.
Гвенн смотрела в его лицо, видела затаённую боль и тоску и не понимала слов. Что он такое говорит? Да о чём он там бормочет? Покинуть? Его?! Сейчас, когда она только поняла, как сильно его любит? Как привыкла и полюбила саму Океанию?
Опять геройствует, где не нужно!
— Зельдхилл говорит, теперь с тобой всё будет хорошо. Если ты захочешь покинуть нас, советник будет сопровождать тебя. Мы уже договорились. А я прошу лишь возможность видеться с сыном.
— Договорились они. Я убью тебя, Нис, — мертвея, произнесла Гвенн. — Вот прямо сейчас возьму и убью. Что ты тут несёшь?!
— Ты чуть не погибла, Гвенни. Не уверен, что теперь ты захочешь остаться. Я не смог защитить тебя.
— Ты же любишь меня, Нис!
— Не имеет значения, — отвернувшись, выговорил Нис. — Опять станешь белоснежной, как снег на Вороновых горах, привезёшь с собой с десяток сундуков с дарами морского царя.
— Я! Люблю! Тебя! — не выдержала Гвенн. Выдернула окончательно затекшую ступню из-под супруга и, с каждым словом ударяя в его грудь, договорила: — Я люблю Айджиана, как отца, я люблю Океанию, я люблю даже Ваа! — дёрнула за синий рог.
— Меня, как Ваа? — скосил глаз царевич. Посветлел лицом: — Я не могу, не имею права, не должен, но я прошу: останься, Гвенни, жемчужина моя!.. Хотя бы ради Ваа!
Гвенн прижалась к зелёному мху на кафтане и вздохнула, ощутив на спине ладони супруга.
— Как же ты напугал меня! Глупый синий фомор! Скажи немедленно, что любишь больше жизни!
— Говорю, Гвенни, говорю, — шептал Нис в самое ухо.
— А ещё скажи, что никому не отдашь!
— Разве я могу спорить с той, что назвалась моей женой?
— А ещё скажи, что…
— А ещё я скажу, что, и правда, обрёл ту самую любовь.
— И ещё повтори…
— Что, Гвенни, свадебную клятву?
— Ту чушь про дельфинов! А потом немедленно расскажи мне все новости! Я никогда, никогда больше не буду спать!
После того как обласканная и успокоенная Гвенн, вцепившаяся в мужа руками и ногами, смогла оторваться от него, она первым делом спросила про Айджиана. Уж не привиделось ли ей? Тем более что Нис всё ещё был опечален — это читалось в его глазах, в сжатом рте — и не она была тому причиной.
— С отцом всё в порядке. Но кое-кого тебе надо увидеть. Попрощаться, — отводя взгляд, произнёс Нис, опять пугая царевну.
Всё же морской царь был очень могуч — после сон-жизни приходят в себя очень и очень долго. Айджиану потребовалось несколько дней, он стал прежним гораздо раньше, чем очнулась Гвенн.
И, конечно, он ждал их обоих. Но ждал не в тронном зале и не в личном кабинете.
Джаред и Зельдхилл стояли по обе стороны от широкого каменного ложа, на котором лежали наследная княжна Лотмора и мало кому известный воин Улинн. Ладонь на ладони.
Лейсун казалась живой, но она не дышала. Рожки Улинна трогательно выглядывали из-под коротких встрёпанных волос.
Трое незнакомых Гвенн фоморов негромко переговаривались в стороне. Ллэйн, отец Лейсун, сгорбился у её изголовья. Концы тонких витых рогов побелели, и белые волосы проглядывали в чёрных прядях.
Лайхан держала под руку дядьку Ската, Ваа завис под потолком и лишь моргал печально.
— Рада видеть вас в добром здравии, — склонилась Гвенн в низком поклоне перед морским царем, но тут же была схвачена в охапку и прижата к широкой груди.
— Дочь, — привычно многозначно произнёс Айджиан, отпуская Гвенн. — Умница.
— Почему мне нужно с ней попрощаться? — спросила у Ниса Гвенн. — Они же живы!
— Лейсун заблудилась, — не слишком довольно произнёс царевич. — Она не может найти путь обратно, а значит, её душа не может выбраться. Я знаю, она дорога тебе.
— Но я поняла: Улинн спустился за ней в мир теней? Как же так, почему не вышло? — притопнула ножкой Гвенн.
— В мир-под-водой, — поправил её Джаред. — Он спустился и нашёл её.