— Но что-то пошло не так, — непривычно коротко бросил маг. — Теперь умрут оба.
— Это жертвы войны, царевна, — произнёс дядька Скат. — Вы знаете, как это бывает.
Джаред прошептал:
— Смиритесь, царевна. Не всё нам подвластно.
— Это несправедливо! — выкрикнула Гвенн так, что на неё обернулись все. — Этого не должно быть! Зельдхилл, сделай же что-нибудь!
— Я сделал, что мог, — сухо ответил маг.
— Но-о-о… — протянула Гвенн. — О, знаю!
— О, только не это «но!» — рявкнул Скат.
— Даже не думай, — прошипел Ваа. — Знает она!
— Царевна, девочка моя, это слишком опасно, — отозвалась Лайхан.
— Ага! Знаете! — торжествовала Гвенн. — Вы знаете, что есть возможность! В мир духов может спуститься член королевской семьи! Э-э-э… царской семьи! Мой отец спускался! И не один раз!
Айджиан поглядывал молча и, как показалось царевне, одобрительно. Мигель тихо-тихо сидел между его рогов, словно не желая покидать морского царя даже на миг.
— Я мог бы вытащить только Улинна, — произнёс Нис. — Но он не уйдёт без Лейсун.
— А я могу!
— Это слишком опасно, моя царевна, — произнёс Джаред.
— Вы не можете жертвовать собой ради княжны, — ещё холоднее ответил Зельдхилл. — И я не буду помогать вам в этом безумии ради личной прихоти. И советнику не дам, при всей его силе.
— Та-а-ак, — протянула Гвенн, лихорадочно раздумывая. — Но это не личная прихоть! И если бы не княжна, я не смогла бы обезвредить Дроуна! — Победно подняла указательный палец. — И не смогла бы спасти Ниса! А он бы тогда не спас нас всех! Так что спасение Лейсун — это уже государственное дело, это дело всей Океании, а не только Лотмора!
— Зельдхилл, — вопрошающе уронил Айджиан.
— Звучит правильно, моя царевна, хоть и неразумно. И очень опасно.
— Опасность есть всегда! Джаред говорил мне, что король должен думать о всех, но не забывать про каждого!
— Вы говорили подобное царевне? — удивился Зельдхилл.
— Я говорил это, потому что царевна нуждалась в личном, не побоюсь этого слова, человечном отношении к подданным. И уже жалею об этом, — вздохнул Джаред.
— Зельдхилл, если я вытяну Лейсун — подумайте, как это отразится на моем статусе царевны. Станут ли меня считать, наконец, своей?
— Думаю, вашего геройства уже достаточно, хотя, признаю, что спасение Лейсун обернётся вам на пользу. Но я против.
— И я, — поддержал его Джаред. — Рисковать тремя жизнями — сущая глупость. Моя царевна, вы уже достаточно сделали для этого мира.
— Против, против… — разнеслось по залу.
— Гвенн, — обратился к царевне Айджиан, и всё стихло. — Скажи, почему?
Царевна встала перед всеми. Решительно заправила за ухо прядь волос и подмигнула Джареду, покачавшему головой.
— Мой кузен учил меня, что за каждым из нас бежит два щенка, два волка. Один — эгоизм, зависть, ревность, ложь… Другой — надежда, добро, верность. Любовь, — обернулась она к Нису и улыбнулась. — Кто догонит тебя, тот и твой волк. Я очень долго кормила первого. Хочу покормить второго.
— Добро, — уронил Айджиан. — Но. Одна душа притянет лишь одну душу.
— Нис, ты спустишься со мной? — тихо попросила Гвенн и расцвела от мягкой, только ей заметной улыбки супруга.
— Конечно, Гвенни. «На край моря и за его край».
— Даже если спустятся эти двое и найдут души Лейсун и Улинна, — вымолвил Зельдхилл. — Даже если Айджиан вытянет Ниса. Кто вытянет Гвенн?
— Я, — склонил голову Джаред. — Я не отпущу её. Но Гвенн, ты не должна оглядываться назад. Огонь души Лейсун приманится к твоей душе, но тебе нужно будет поверить Нису, даже если тебе покажется, что ты одна во вселенной. Если ты поддашься своим страхам, они утащат тебя навсегда. И тогда мы потеряем вас обоих. Я был уверен, что ты попробуешь. Но у нас есть ещё одна проблема. Туда нельзя попасть в обычном облике, — покачал головой Джаред.
— Гвенн превращалась, — подал голос Ваа.
— Что? — не поверил Джаред.
— Я, кажется, превращалась в волчицу, — смущённо произнесла Гвенн.
— Нет, под водой это никак невозможно, ты бы задохнулась!
— Я не знаю, как это произошло! — беспомощно ответила она.
— Она превращалась в морскую волчицу, — негромко произнес Нис.
— Я?
— Правда-правда, — закивал Ваа с потолка, сложил щупальца на животе и постучал кончиками друг о дружку. — В клыкастую и очень красивую морскую волчицу. Это такая большая рыба, что плавает под водой, а не то, что покрыто шерстью и бегает по холмам вашего мира. Большая, злая и кусачая рыбина! Так что опыт обращения у неё есть.
Спорили и рядили они ещё очень долго. Княжна Лотмора по возвращении становилась столь близкой Улинну, что это означало немедленный брак, на что Айджиан дал своё согласие, не желая слушать возражений Ллэйна, отца Лейсун. Гвенн, ухваченная за руку Нисом, злилась, но молчала. Это надо же: поседеть от потери дочери, но не дать разрешения на брак с тем, кто отдал свою душу ради призрачного шанса на её возвращение!
— Царевич Нис, вы принадлежите к роду Балоров, — обратился Джаред к Нису. — Но всё же в вашей крови есть кровь Мидира. Вы знаете наше семейное проклятие: «Вы не сможете сберечь своих женщин».
— Но проклятие пало, Джаред! — не удержалась Гвенн. — И мой брат смог спасти свою жену!
— Однако последствия будут сказываться ещё очень долго. Очень надеюсь, что силы вашей любви и огня ваших сердец хватит для того, чтобы растопить и вечный лёд.
— Я не отпущу её, Джаред, — произнёс Нис, первый раз назвав кузена жены по имени. — Скажите и вы Гвенн всё.
— Что, ну что я еще должна знать?!
— Ты не сможешь вернуться на берег, — тихо произнёс Джаред. — Побывав в мире теней, мире-под-водой — уже нет.
— Джаред, — облегчённо улыбнулась Гвенн и прижалась к мужу. — Это не самое страшное, что может случиться. Что ещё не так?! — обернулась она к Зельдхиллу.
— Вы дали слово, что пробудете здесь год, и не можете. Если вы уходите в мир-под-водой, то, таким образом, покидаете морское царство, пусть и не навсегда.
— Но год заканчивается?
— Неделю мы удержим Улинна и Лейсун от окончательного ухода, — ответил маг.
— Айджиан, отец наш, дайте же разрешение! — склонилась перед царем Гвенн.
— Добро, — гулко прозвучал ответ.
Нис принёс вновь заработавшие на суше кристаллы памяти, и Гвенн пересматривала всё, что ей наговорили обитатели Волчьего Дома и всего Благого Двора. До слёз смеялась над рассказами Ниса и Джареда про Чёрный замок. Радовалась, что двое дорогих её сердцу мужчин находят общий язык. Засматривалась на близняшек, Гранию и Олана, — не так давно родившихся племянников, зачитывалась письмами отца, брата и Алиенны. Писала всем пространные ответы, которые должен был увезти Джаред. Гвенн запретила себе думать, что эти письма могут оказаться прощальными, и что она рискует не только своей жизнью. Её сын — сын её и Ниса — поддержал бы её… Исступлённо любила супруга.
Джаред учил её видеть свет души Ниса и удивлялся его яркой синеве. Сетовал, что под водой не действует мыслеслов с Гвенн, который только-только начал работать на берегу. Она слышала дважды лишь мысли дядьки Ската. Оба раза, когда опасность грозила жизни её и Ниса. Теперь вновь ничего не выходило.
«Видимо, только его солдафонские прямолинейные мысли и доходят до нашей царевны», — выдал маг, и та еле удержалась, чтобы не показать язык.
Зельдхилл мучил Гвенн сосредоточением в то время, когда Нис показывал Джареду красоты Океании. Дядька же Скат… Гвенн радовалась тому, что рядом с воспитателем Ниса была Лайхан.
Никто не хотел признаваться Гвенн, кто выдавал сведения о ней и о Нисе, пока она не догадалась сама.
Русалка сама призналась Скату в своих чувствах, желая расшевелить его и вытащить из глубин самокопания и вины. Айджиан не принял его уход.
— Больнее всего, моя царевна, ошибаться в тех, кому привык доверять, как себе. А я обвинил Лайхан, — уронил Скат. — И как она меня простила?
— Потому что любит, — похлопала по плечу Ската Гвенн. — Хоть в этом не сомневайся.
Командир стражи дворца и старший брат Ската покончили с собой ещё до того, как Зельдхилл раскрыл имена всех заговорщиков, раскрутив память одного из них.
— Это полезно для Ската, — сказал маг подошедшей с вопросами Гвенн.
Она осторожно заглянула через его плечо и отшатнулась: Зельдхилл ковырялся в животе ледяного фомора, распростёртого на каменном столе.
Потом любопытство всё же перевесило брезгливость.
— Полезно, что они, наконец, объяснились с Лайхан?
— Все эти теплые чувства меня не волнуют. Полезно, потому что Скат слишком прямолинеен. Для него все либо друзья, либо враги.
— Зачем вам это? — поморщилась Гвенн, когда маг достал очередное склизкое нечто. Она уже забыла, зачем пришла.
— Мне редко попадаются ши-айс, — не оборачиваясь, произнёс Зельдхилл. — Надо присмотреться на будущее.
Гвенн попросила тёмного Ллира и светлого Луга, чтобы это будущее либо вовсе не настало, либо настало очень нескоро.
— Редко попадаются? — уточнила она.
— Схватки с ними были очень и очень давно. Видите ли, — Зельдхилл потянул что-то, похожее на кишки. — В ледяных воинах заложена тяга к уничтожению. С криками «Да здравствует вечный лед!» они замораживают себя. А вечный лед не растопишь, не пробьешь, его можно только расколоть, что препятствует процессу вскрытия и изучения этого интереснейшего вида.
Зельдхилл продолжил:
— Этому отсекли голову, так что ничего с собой сделать он уже не мог. Для расы, живущей нападением, подобная тактика оправдывает себя. Это хорошо и для нас: теперь они воюют друг с другом. Что это значит?
— Так, глядишь, изведут самых воинственных. И когда-нибудь мы сможем договориться. У них что, чёрная кровь? — взглянула на труп Гвенн.
— Красная, как и у всех живущих, с тёмно-синим отливом. Чёрная — когда сворачивается. Плавательный пузырь точно такой же, как у нас. То есть у ши-саа. Не знаю, есть ли он у вас, царевна, — обернулся и смерил таким взглядом, словно собирался узнать на практике.