Гвенн рванула следом. Конёк совершал прыжки, достойные блохи. Поддавал задом так, что Гвенн самой захотелось дать ему шенкеля. Пронёсся скачками по мелкой гальке, которой было устлано дно. Затем перевернулся, едва не сбросив седока. Гвенн выдохнула:
— Этот чёрный убьёт Ниса! Ваа, э… ши-саа Ваа, как ты это допустил? Ты же конюший!
— Чудная парочка, окунь и сазаночка, — фыркнул Ваа. — Зови меня Ваа, как Нис зовет. А я для тебя особое имечко придумаю. Как не допустить? Лучше дать, а то Нис возьмёт сам. Незнакомо?
— Знакомо, ещё как, — Гвенн продолжала следить взглядом за взбесившимся коньком. — Только… — она прикусила губу.
Чуть не выложила этому Ваа столь личное!
— Только с близкими он бывает другим, верхнушка, — без всякой шутки произнёс Ваа.
— С чего бы…
— С чего бы ему доверять тебе, с чего бы тебе полюбить его! — захихикал Ваа, и Гвенн еле сдержалась, чтобы не заехать ему локтем в бок по примеру Ниса. Когда взвесь осела, перед Гвенн и Ваа появился царевич. Ноги его по-прежнему сжимали бока Уголька, одной рукой он потянул повод, второй — погладил по шее.
Конёк дёрнул уголком рта, словно не слишком охотно, но принимая власть над собой.
— Сегодня будет послушен, — произнёс Нис и спрыгнул, отдавая поводья Ваа. — Потом продолжим.
— Глаз с него не спущу! И щупалец — тоже!
Уголёк, оскалившись, тут же потянулся куснуть вытянутое щупальце широкими зубами-пластинами. Нис обернулся, поднёс синий кулак к наглой конусообразной морде, и Уголёк склонил голову набок, пошевелил всеми шестью рожками. Затем, ещё раз фыркнув, позволил увести себя.
— Разотрёт, успокоит, — сказал Нис для Гвенн. — Не пожалела, что поехала?
Горделиво сказал. Словно спрашивал о чём-то большем, чем поездка к конькам. Жалеет ли она? Гвенн припомнила: Дом Волка, Чёрный замок, Дей, Финтан, Джаред, Алиенна… Пусть её сердце мертво, но Нис был добр к ней, и она, преисполненная благодарности, произнесла осторожно:
— Не пожалела.
Глава 4Проиграть или выиграть
Гвенн, выйдя из конюшни, наконец огляделась. Впереди, сколько хватало глаз, расстилался белый песок с чахлыми кустиками водорослей. Позади высилось округлое здание арены и пристроек. Сверху лился мягкий тёплый свет, и косматое, ослепительно-белое солнце плескалось рваными лучами, рассекающими хрустальную голубизну, дразнило покинутым берегом. За спиной фыркали коньки, звенела надеваемая сбруя. Вода, вблизи казавшаяся совершенно прозрачной, сгущалась сине-зеленым отливом к горизонту. Из этой дымки одна за другой начали выкатываться светлые искры. Они приближались, быстро увеличиваясь в размерах, превращаясь в повозки и колесницы всех видов и мастей, запряжённые лошадками-кельпи и морскими коровами.
Выбежавшие служки принимали поводья, устраивали прибывших. Сине-красная колесница вылетела вперед и пронеслась прямо к Нису и Гвенн. Не успел конь остановиться, как с колесницы слетел фомор, склонился до земли так низко, что широким жестом провел рукой по песку. Выпрямился, дотронулся сомкнутыми пальцами до лба и произнёс:
— Бесконечно гладкой волны тебе, друг мой! Ты познакомишь меня со своей женой?
Длинные чёрные волосы, широко расставленные глаза, синяя кожа и даже улыбка отливали медью. Прибывший лучился обаянием.
Кто это на «ты» с самим сыном Айджиана?
Нис кивнул коротко:
— Ши-саа Дроун, наследный княжич Тёплого моря — ши-саа Гвенн, царевна, моя жена.
А другом не назвал, отметила про себя Гвенн. Дроун скользнул по ней цепким взглядом.
— Клянусь рогами Балора, мой друг, твоя жена — самая прекрасная женщина, что я видел в жизни.
Нис не пошевелился, не ответил, не изменился в лице, но показался Гвенн не слишком довольным происходящим. Не успела она открыть рот для ответного приветствия, как Дроун улыбнулся ей непринуждённо:
— Этот бирюзовый мальчик постоянно вырывает у меня победу! Вот и теперь первый приз достался ему.
— Рада познакомиться, княжич Дроун, — протянула левую руку Гвенн. — Уверена, любой другой ши-саа польстило бы сравнение с призом или добычей. Однако, как дочь Дома Волка, я предпочитаю сторону охотников. И воевать за первое место мне не впервой.
— С вами опасно иметь дело! — Дроун еле оторвался от кисти царевны. — Вы пронзили меня без стрелы!
— Тебе не пора готовиться к старту? — спросил Нис.
— Нет, — отмахнулся Дроун. — Ласка растянула хвост, а садиться на… О, только не говори, что ты оседлал дикого конька!
— Царевич, — позвал Ниса подошедший из конюшен кряжистый фомор, — пора. Если вы не передумали…
— О, тёмный Ллир, так и есть! — воздел руки Дроун. — Безумец, сущий безумец!
— Мой супруг, откуда я смогу наблюдать за тобой? — спросила Гвенн, но Нис, насупившись, молчал.
— Я провожу вас до царской ложи, — Дроун предложил локоть Гвенн и обратился к царевичу: — Ты разрешишь?
— Я разрешу, — Нис уронил слова, словно камни, развернулся и ушёл.
Гвенн шла рядом с Дроуном, слушала его болтовню, непривычную для морских жителей, и поглядывала по сторонам. Ей кивали, и она кивала в ответ очень осторожно и коротко, как учила её Лайхан.
Они поднялись по шершавым ступенькам в отдельную, выступающую над прочими ложу. Натянутая поверху и по бокам светло-зеленая материя вряд ли защищала от солнца, скорее, от легкого течения. Кресла внутри пустовали. Две акулы в полтора роста ши, стоящие у входа, кивнули, и Гвенн еле сдержала дрожь. Это Океания, напомнила она себе. Здесь обитают не только фоморы, но и те, кто больше всего походят на зверей, однако, судя по глазам, поведению и одежде, обладают разумом.
— Наш царь всегда следит за сыном, но не всегда из ложи. Располагайтесь, где хотите, — произнёс Дроун.
Гвенн подошла к перилам, наблюдая за разномастной толпой, заполняющей трибуны.
— Не сомневаюсь, вы быстро узнаете все тонкости Морского закона, но разрешите мне дать вам совет, — негромко произнёс княжич Тёплого моря, и Гвенн насторожилась. — Царевне дозволено всё, но лучше протягивать для поцелуя правую руку.
— При Благом Дворе нет разницы между левой и правой рукой, как и у неблагих, — обернулась Гвенн, — и мечом я владею одинаково. Отчего мне слышится подвох в ваших словах?
— Не хотел бы я быть вашим противником, царевна. Левую руку целуют тем, кто уже побывал замужем.
— Тогда это именно про меня, — усмехнулась Гвенн.
— Вы уже были замужем?
Гвенн лениво и многозначительно повела плечиком, и Дроун продолжил:
— Разумеется, ваша воля. Но не думаю, что у вас за одну ночь образовались друзья в Океании. Столица наша полна сплетен и сплетников, но ко мне вы всегда можете обратиться за советом. Если захотите, разумеется.
— Я хочу посмотреть на мужа, — прохладно заметила Гвенн, не желая выказывать ни малейшей вольности. — Если вы так хотите помочь, княжич Тёплого моря Дроун, тогда поясните мне правила.
— Правила просты, с вами непросто. Зачем вы вышли за Ниса?
Гвенн едва удержалась от едкой шпильки, но в этот момент Дроун склонился в глубоком поклоне, акулы вытянулись и словно побледнели, а в ложу вошёл Айджиан.
«Владыка Океании, царь четырёх океанов и морей без числа», — повторила про себя Гвенн. Высокий, источающий силу — живая легенда для обитателей Светлых земель.
Скорее, оживший кошмар. Гвенн кивнула и сжала зубы, не желая выдавать дрожь.
— Дроун. Можешь остаться, — гулко произнес Айджиан. — Гвенн. Садись рядом.
Царевна присела, не зная, что её смущает больше — неожиданная любезность или борода клинышком, невероятная для ши и очень украшавшая жёсткое лицо отца её мужа, словно собранное из острых треугольников. Это сколько же тысячелетий он прожил, раз обзавелся растительностью на подбородке?
Пристальный взгляд прищуренных глаз — один прищурен сильнее, словно царь целится — обратился на Гвенн:
— Нис выбрал чёрного?
— Да, мой царь, — с трепетом выговорила она.
Вода всколыхнулась от вздоха.
— Дроун. Расскажи царевне правила. И, кем бы ни была Гвенн в Доме Волка, теперь она — моя дочь.
Гвенн склонила голову, чувствуя, что краснеет: Айджиан слышал их разговор!
Загудели раковины, и по белоснежному песку понеслись резвые коньки.
Гвенн оторвала взгляд от громадных, загнутых назад рогов морского царя и вперила взгляд в арену. Два десятка коньков подпрыгивали, отталкиваясь от песка, неслись вперёд в темпе, достойном хороших коней, огибая длинный овал арены. Дроун болтал без умолку о том, что на дороге есть пара резких поворотов, что нельзя уходить вбок или сбивать друг друга, применять магию и облегчать свой вес.
— А у царевича он немаленький, вам, наверное, известно, — с намёком произнёс княжич.
Гвенн вновь пожала открытыми плечами, в которые Дроун впился взглядом так, что захотелось ополоснуться или прикрыться.
— Особам царской крови запрещаются любые соревнования. Но Нис часто поступает так, как ему хочется, и борется за победу наравне со всеми.
Гвенн покосилась на Айджиана: чем царь ответит на подобные речи? Тот оперся подбородком на руку, прикрыл глаза тяжёлыми веками. Но сонным не выглядел. Похоже, прислушивался и мотал на ус, вернее, на бороду.
Дроун, приблизившись к Гвенн, прошептал:
— Не будем будить нашего царя, он устал.
— Разумеется, — так же тихо ответила Гвенн и уловила понимающий взгляд бледно-зеленых глаз под черными ресницами, как ей показалось, одобрительный. Нис наверняка бы сказал: «Что ты, папа не спит», — и это странное понимание неожиданно приблизило её как к Нису, так и к Айджиану.
В ложу вплыла Лайхан, держа в руках высокие бокалы. Нет, присмотрелась Гвенн, не Лайхан. Тоже русалка, только волосы не золотые, а пепельные, и хвост не алый, а коричневый. Она отпила из всех трех, поставила на круглый стол и уплыла, вильнув хвостом и бедрами.
— Селки, — пренебрежительно махнул рукой Дроун, выпив залпом.
Гвенн осторожно пригубила бледно-лиловый пузырящийся напиток и улыбнулась снисходительно, словно княжич напоминал о том, что она и сама хорошо знала.