И почувствовать, как навалилась бешеная усталость.
Марафон длиной в трое суток наконец выработал все его ресурсы.
Даже на фронте солдаты имели возможность отдохнуть после выхода, сколько бы он ни продолжался.
— С вашего позволения.
Он снял куртку, не лег — упал на диван.
— Перекусим?
— Не теперь. Спасибо, но правда…
— Ничего, лежите.
Вера очень, слишком уж быстро привыкла к чужому мужчине в своей квартире. Удивилась, потому что не ожидала такого от себя. Даже мысли не могла допустить. Решив разобраться в себе, когда будет свободное время, она сбросила туфли, забрала ноутбук в спальню, зашла в Интернет.
Письмо.
Из Донецка.
Сперва взглянула на подпись.
Мы больше не знакомы, Юрченко.
Ну, пусть так. В глубине души Вера сама хотела, чтобы отпала потребность поддерживать и дальше этот контакт. Обойдется. Она прочитала короткое письмо, нехотя встала с кровати.
— Кобзарь.
— Очень официально, Вера.
— Хорошо, Лилик. — Она встала в дверях. — Есть адрес.
Олег раскрыл глаза.
— Какой?
— Вашу Мэри зовут… звали Марией Запорожец. Полные паспортные данные — Запорожец Мария Петровна. Проживала в Ровеньках на улице… О’кей, уже не важно. — Она устроилась в кресле, пошевелила пальцами, уже совсем не стесняясь и без волнения. — Когда уехали, на самом деле скитались по родственникам. Одни сейчас живут в Буче. Там Мария осталась после того, как родители отправились обратно.
— У родственников?
— Подругу в Буче завела. Некую Олю Тымчук. Ее адрес отец и назвал.
— Электричка в Бучу ходит, — сказал Кобзарь.
9
Он ощупал ее взглядом, а будто руками коснулся.
До приемной Анатолия Вериги Вере пришлось миновать три уровня охраны. Главный офис возглавляемого им «Общества промышленности и финансов» занимал последний, пятый этаж скромного — по сравнению с уже виденным Верой стеклянным монстром — здания. Дом прятался во дворах на Печерске и раньше наверняка выглядел иначе. Новый собственник сделал из заброшенной постройки картинку столетней давности. Холод видела похожие дома на старых открытках, которые время от времени публиковали в журналах и выкладывали в Интернет поклонники старины. Только вместо ворот, которые открывали дворники в форменных фартуках и фуражках, получая за это пятаки и гривенники, вход загораживал белый шлагбаум.
Справа — будка охраны.
И постовые в берцах и сером камуфляже, на рукавах — знакомые фирменные эмблемы с ястребами.
Вера вынуждена была остановиться возле импровизированного КПП, немного поиграть в игру, суть которой — кто же к кому подойдет первым: постовой к водителю или наоборот. Она проявила больше выдержки, опустила стекло, показала церберу удостоверение и больше ничего не объясняла. Тот отошел, коротко переговорил с кем-то по рации, время от времени оглядываясь на стремную гостью. Наконец скомандовал своему напарнику в будке, тот нажал кнопку на пульте, шлагбаум неохотно поднялся.
Следующая встреча с «ястребами» — в холле первого этажа.
Тут уже она увидела настоящую дежурную часть. Вроде той, что есть в каждом полицейском отделении. Старший «ястреб», очень похожий на охранника при въезде, наверняка получил информацию о том, кто прибыл. Однако сухо попросил документы. Вера сперва хотела приказать «ястребу» показать свои, объяснить, по какому праву он здесь стоит и чинит препятствия правоохранительным органам. В последний момент слегка укусила себя за язык, сдерживаясь. Хоть она приехала для беседы, договорившись с Веригой предварительно, все равно ее визит имел скорее частный, а не служебный характер. Повод Вера придумала на ходу, разговор собиралась вести не под протокол, так что в этой ситуации не следовало быковать.
Тем более что ее не задержали.
Третья партия «ястребов» встретила ее возле лифта. Двое, в костюмах, при галстуках. Знак фирмы она увидела на бейджике, который каждый из сторожей носил на лацкане. Женским взглядом оценила: костюмы не из дешевых. Интересно, униформа — за счет компании или работники должны заботиться об одежде сами?
Еще отметила: одежда контрастирует с внешностью.
На нее внимательно смотрели и ощупывали глазами с головы до пят типичные силовики. Даже если бы она не знала, что в «Ястреб» набирают преимущественно бывших «беркутовцев», определила бы сразу, кто перед ней. «Беркут» был написан у каждого на лице, пусть даже они надели бы маскарадные костюмы.
Перед ними она в третий раз засветила документы.
Ее довели до двери приемной, один открыл, пропуская и будто передавая из рук в руки. Внутри за столиком сидела секретарша, которая ломала стереотипы о профессии. Женщине было далеко за сорок, минимум косметики, деловитая, сосредоточенная, вся в работе — скользнула взглядом сквозь строгие очки, не переставая бегать пальцами по клавиатуре.
— Добрый день. Можете раздеться и присесть.
Вера не успела ответить — открылись двери с табличкой «Президент», появился хозяин.
Сын отличался от отца так, будто они не были родными. Андрей высокий, пластичный — Анатолий роста ниже среднего, будто сделанный из куска сырого дерева пьяным плотником, которому хотелось поскорее закончить взятую халтуру. Молодой человек ухаживал за волосами и экспериментировал с прической — патриарх будто бы нарочно побрил череп. Чем напоминал Вика Мекки, героя «Щита»[4] — Вера когда-то подсела на этот полицейский сериал.
— Пристроить пальто можно у меня. Наталья Романовна, нам три кофе.
Без «пожалуйста».
Не поздоровался. Женщинам руку протягивают через два раза на третий, и Вера не настаивала. Но тут не было даже никаких намерений. Ей были не рады, однако существуют правила приличия и репутация солидной компании.
Зайдя в кабинет, она поняла, зачем понадобились три чашки кофе. Возле окна стоял крепкий мужчина в неизменном тут дорогом костюме, правда, без бейджика. Стриженный ежиком, прическа идеально подходила к форме его головы.
Вера видела его раньше на фото.
Узнала.
— Значит, Вера Павловна.
Она взглянула на Веригу, который тем временем вернулся за широкий рабочий стол. Вместо того чтобы утопиться в удобном кресле с высокой спинкой, сел на краешек, одернул пиджак. Всем своим видом показывал: разговор будет коротким, деловым, завершится, когда он того пожелает.
— Лучше просто Вера. — Она протянула визитку, оставаясь в пальто.
— Да разденьтесь уже, тут жарко. Велел же, чтобы меньше топили, мы точно так же за отопление платим, как все люди. Не думайте, что у нас есть лишние деньги.
О чем он говорит?..
Она сняла пальто. Стриженый шагнул ближе, принял у нее одежду.
Взял левой.
— Что вам снится, Вера Павловна?
10
Вопрос застал ее врасплох, будто кто-то гавкнул из-за угла или ударил пустым мешком.
— К чему тут мои сны?
— Знаете, сколько мне лет? — Усмешка Вериги открыла ряд идеально белых зубов. — Да знаете, знаете, чего там. У вас работа такая. Так я и не скрываюсь, биография даже в Википедии есть. Короткая, но все равно даты указаны. Так сколько мне лет?
Вера чувствовала, как теряет инициативу. Вот где отец и сын похожи: быстро включали альфа-самцов. Вчера в разговоре с Андреем она сделала точно такой же вывод. И даже если она раскусила визави, не стоило подавать виду.
— Тест на внимательность? — Нужно принимать правила. — Хорошо. Вам пятьдесят три, Анатолий Евгеньевич.
— Тоже лучше по имени. Но это уже по желанию. Вы младше меня, Вера. Лет на пятнадцать. Даже не так: на пятнадцать лет. Учились еще в советской школе. Только вряд ли вас пытали снами Веры Павловны.
— Не понимаю.
— Счастливый вы человек. Никогда не боялись получить плохую оценку за незнание творчества Чернышевского. Его именем до сих пор улицы названы, кстати. И советских школьников в обязательном порядке заставляли читать «Что делать?». Это книжка такая была, очень актуальная для тогдашнего государственного устройства. Хорошо, не буду вас больше тиранить. В своих снах Вера Павловна видела светлое коммунистическое будущее. Сейчас словосочетание «сны Веры Павловны» назвали бы мемом.
— Мы продолжим разговор про мемы? У нас много времени?
— Хорошо, что вы сами так начали.
Секретарша принесла кофе, воцарилось молчание. Когда она поставила три чашки на стол и вышла, Верига продолжил:
— У меня очень мало времени. Я занятой человек, Вера. Если следовательница из полиции пришла ко мне беседовать не про свои сны, значит, есть другая причина. Прошу объяснить. Или вызвать официально, повесткой.
— Так сразу и повесткой… Есть за что?
— Пейте кофе. Разве что вы любите холодный.
Верига взял свою чашку. Вера присела к столу, потянулась за своей.
Левая рука стриженого подхватила третью.
— Кстати, я пригласил присоединиться вашего коллегу, пусть бывшего. Должны знать друг друга. Вы перевелись из Донецка в Киев, когда Тимур Юрьевич еще служил.
— Мы не знакомы.
— Но вы его знаете.
— Нет.
— Хорошо, о нем.
Вера глотнула кофе, ища правильный ответ.
— Вы и-интересовались охранной фирмой «Ястреб», — наконец заговорил Тимур Нагорный, и ее ухо уловило легкое заикание. — Вы приходили в офис «Ольвии» в связи с гибелью девушек, которые обращались туда за помощью и о-оставили свои данные. Зачем играть, госпожа Холод? Фамилия руководителя фирмы, которая ох-храняет помещение фонда, не секрет. И ф-фото мое есть на сайте «Ястреба». Мы легальная структура.
— И все равно мы лично не знакомились, господин Нагорный. Хотя я правда много слышала о вас. Не очень хорошего.
— Обо мне сплетничают еще хуже, — вставил Верига. — У нас в стране богатый человек в сознании граждан — убийца, насильник и пожиратель эмбрионов нерожденных детей. Некоторые из нас принимают ванны из молока ламы, в которые подмешивают кровь девственниц. В этом — причина нашего богатства и успешности.