– А ты говорить с девушкой пробовал? – вдруг спросил пытливый и романтичный дроу.
– То есть? – не понял Эрин.
– Ну, ты хоть раз сказал Нолвэндэ, что любишь её? Рассказал о своих чувствах?
Ответом ему было красноречивое молчание.
– Почему-то я так и думал. А еще Светлый! – возмутился Дзир. – Считаешь, что если Нолвэндэ – мыслечтица, то с ней не нужно разговаривать? У тебя точно не было в роду дриад? Не было? Так чего ж ты уродился такой дубоголовый?
Мысленно Эрин дал себе мощного пинка под зад. Тут даже не поспоришь. Спецназовец сто раз прав. Некоторые моменты просто требуют озвучивания, даже если есть возможность читать мысли друг друга.
– Вот теперь лежи и думай, какой ты болван и непроходимый идиот, ап-Телемнар, – с непередаваемым чувством превосходства заявил дроу. – А я сплю.
И на самом деле, через несколько минут Дзир начал дышать глубоко и размеренно, коварно заманивая своего Светлого, но не шибко умного сородича в сонное царство.
Потом в ноги к Эрину пришла крыска и подставила толстую теплую спинку под его голые пятки. А следом за ней в окно номера заглянула полная луна, решив рассмотреть получше мастера боя на бензопиле, сокрушителя зубушек и грибов-переростков, разрывателя девичьих трусиков и безъязыкого придурка по совместительству. И только их общими, лунно-крысиными усилиями получилось убаюкать Эринрандира ап-Телемнара.
Какое незабываемое зрелище пропустили летописцы и сказители – посеребренного лунным светом полуголого капитана ап-Телемнара с помойной крысой в ногах и полной окурков пепельницей, сделанной из разрезанной пополам банки энергетика, на груди, дрыхнущего на продавленной кровати в обшарпанной общаге. И нет им прощения, ибо эта сцена безнадежно утрачена для потомков.
На самом-то деле, со значительно большим удовольствием, если уж совсем честно, вместо того, чтоб пойти к лешему, я бы отправилась ночевать… Нет! Не угадали! Не в общагу в комнату №3 – вот еще баловаться. В морг. Тянуло меня туда с почти непреодолимой силой, особенно учитывая наличие больничного душа и стационарных антимагических щитов. Но вытаскивать в ночь Равноденствия злющую гоблиншу из постели и без того травмированного нашими с Эрином психозами гнома (зараза, они тут все сговорились, в этом Колдубинске, точно!)… Короче, морг отпадал. А жаль.
Поэтому я без особого энтузиазма и топала сейчас в дом Пинофилло, сопровождаемая неслышно и почти невидимо скользящим рядышком дровским воином. Утешало одно: запасной ключик от буратовской бани висел у меня на связке, а вода там, вроде бы, еще оставалась, что весьма ценно, ибо после моих лесных… приключений ковшиком и тазиком для смывания следов битвы я точно не обойдусь. Кроме того, существовала еще одна причина для ночевки в доме лешего, причем самая прозаическая. Мне нужно было переодеться. Не то чтобы внешний вид меня слишком уж заботил, да и оплакивать павшие в неравной битве с эльфийскими страстями трусики я тоже не собиралась, равно как и сгинувший в эринрандировом кармане лифчик, однако как-то глупо ходить совсем без белья. Хотя вру, все-таки бельишко жалко. Хороший был комплект – бесшовное, отличного качества: спортивный трикотаж от «Формен-Текс», мембранная ткань. Не жало, не натирало, и вообще!.. Я хмыкнула, представив себе, как наставляю на Эрина пистолет с требованием: «Верни лифчик, коварный! Ты хоть представляешь себе, сколько он стоит?!» Ладно, Моргот с ним. У меня второй комплект есть.
На хозяйской половине в окнах света не было, что не могло не радовать.
– Пошли, – шепнула я затаившемуся в тенях Аминаллону. – Видимо, спит хозяин.
– Постой тут, я проверю.
– Ага.
Я послушно подождала на улице, пока проникший на территорию темноэльфийский воин ее не обследовал и не выглянул в калитку, просигналив мне: «Все чисто».
– Аминаллон! – шепотом позвала я, не обнаружив дроу во дворе. Вот же прятаться умеют, гады!
– Да, моя леди?
– Слушай, две просьбы будет. – Я отчаялась узнать, откуда исходит зловещий шепот спецназовца, поэтому говорила, обращаясь к ближайшему кусту. – Я сейчас в баню, а ты меня покарауль у двери, ага?
– Какая честь! – хрюкнул невидимый дроу.
– И ничего смешного! – обиделась я. – Мне же надо вымыться – или так и ходить в саже и копоти?
– Ну, конечно, – хихикнул Аминаллон. – Понятно же. Сажа, копоть, другие следы…
– Нал! – зло зашипела я.
– Что? – невинно откликнулась темнота.
– А ведь пристрелю. Как собаку.
– Бешеную?
– Очень!
– Понял, осознал, заткнулся, – из ночных теней снова донеслось хихиканье. – Желание леди – закон. А вторая?
– Что?
– Вторая просьба леди?
– А! – Я ухмыльнулась, весьма довольная взаимопониманием. – Я тут подумала – а смысл тебе под окнами в кустах сидеть? Я, когда в дом войду, открою тебе окно. Залезешь и займешь боевой пост…
– Прямо у ложа прекрасной девы? – поразился спецназовец, даже изволив ради такого случая явить свой темный лик.
– Ну, у ложа там или не у ложа, это ты сам думай. – Я пожала плечами. – Где удобней, там и расположишься. Кто тут спецназ, в конце концов?
Вода в бане была, и даже не слишком холодная. Во всяком случае, в данный конкретный момент температура воды меня заботила заметно меньше, нежели ее наличие и количество. Почти полный шестидесятилитровый бак – после такой бурной во всех отношениях ночи, как у меня, – самое то.
А еще – и это было не слишком хорошо – в бане было настенное зеркало. Так что я получила замечательную возможность не только обработать боевые раны антисептиком из аптечки, но и вволю полюбоваться на свою ошалелую от всего случившегося физиономию с подозрительно блестящими глазами и припухшими губами. Про иные следы… приключений лучше помолчать. Скажем так, учитывая, что я тоже… хм… была весьма несдержанна… В общем, мне еще мало досталось. А кое у кого очень острые зубы, да. И хватка… хм… стальная. М-да. Интересно, а синяки скоро сойдут?
«До следующего раза? – ухмыляясь, спросила я сама себя. – Или нет?»
Какого, балрог, следующего раза?! Мне мало, что ли?
«Ага, мало, – пришлось признать очевидное. – И зря я так возмущалась этими мыслишками насчет ног на плечах. Теперь-то понятно, что это как раз была весьма невинная фантазия. Все познается в сравнении, да, Нол?»
Никаких следующих разов. Во всяком случае, не сейчас, когда все еще так… неясно. Иначе я с ним точно с ума сойду. Надо как-то дать это понять завтра… объяснить, ненавязчиво, но жестко.
А не поджечь ли мне лес снова, а?
Так, ну, хватит. Топай спать, развратница. Дорвалась, понимаешь ли. Совсем страх потеряла. Про семейную честь помним, нет?
Да помним, помним… И про семейную, и про честь мундира, и вообще. Вот ведь заморочил меня как! Синеглазая сумеречная с-скотина.
Заморочил? Ага! Точно! Я знаю, как избежать нежелательных намеков и, тем более, извинений и объяснений. Не хватало еще теперь, вместо того, чтобы наконец-то выловить этого маньяка, краснеть и смущаться. Так что… это все был морок. Галлюцинация. Групповая. Очень качественная иллюзия, да. Короче, это все магия колдубинского леса и остаточные проявления нашего психоза. На самом деле – ничего не было.
И всем так будет гораздо проще.
Как и когда дровский воин умудрился проникнуть в дом, для меня осталось загадкой. Во всяком случае, открыть ему, как договаривались, окно, я не успела. Аминаллон уже был тут. Более того, неведомо каким образом он за то время, пока я переодевалась и залезала в постель, успел обследовать весь дом, включая хозяйскую половину, и сообщил мне теперь, что лешего дома нет.
– Любопытно, – буркнула я и села в постели, опираясь спиной о стенку. – Где это бродит наш пенсионер?
– Ну, может у него подружка есть? – предположил Аминаллон – темный силуэт во тьме. Романтичные ребята эти дровские воины!
– Подружка, вроде бы, есть, – я попыталась задуматься над этим, но не смогла. Слишком уж кушать хотелось. И курить. И спать. А вот думать – думать не хотелось совершенно.
– О, Темный страж мой! – без особой надежды воззвала я. – А у тебя поесть ничего нету?
– Конечно, есть, как не быть, – хмыкнул дроу. – Тушенку будешь?
– Мог бы и не спрашивать! – проворчала я, едва не ерзая на месте от предвкушения. – Конечно, буду! Я почти с самого приезда сюда ничего, считай, не ела! Сначала – не хотелось, а потом вообще не до того стало.
– Тогда позволь, о Светлая дева, преподнести тебе в дар… – начал было добровец, но закончить речь не успел – Светлая дева отобрала у него открытую банку, нашарила на кресле чудом не потерявшиеся во всей этой кутерьме ножны с «Ангристом», извлекла выкидную вилку и принялась уминать за обе щеки.
– Красивая игрушка, – заметил дроу, когда я сыто отвалилась от банки. – Дай посмотреть?
– Пожалуйста. – Я обменяла «Ангрист» на фляжку и сигарету и почувствовала себя совсем счастливой.
Темный эльф немного поигрался с этим чудом инженерно-оружейной мысли и хихикнул:
– Я так понял, от обычного складного ножика с кучей дополнительных примочек этого красавца отличает только наличие пилки для ногтей?
– Не только, – обиделась я. – Смотри: два штопора, открывашка для пива, кусачки для ногтей, а из рукоятки еще и пила-струна вытягивается! Не считая обычных… примочек.
– А два штопора зачем?
– А вдруг один сломается?
– А-а, – дроу фыркнул. – Хорошая штука! И стоит, наверное, хорошо.
– Не знаю. – Я пожала плечами. – Мне братья на прошлый день рожденья подарили. Как раз год наза-а-ад… – меня потихоньку начала разбирать зевота, поэтому последнее слово вышло с подвыванием.
– Ага… – протянул дроу и вдруг встрепенулся: – Год назад, говоришь? У тебя что, день рождения скоро?
– Почему – скоро? – я зевнула снова. – Как раз сегодня. Недавно наступил – я же ночью родилась.
– Ого! Поздравляю! И что тебе подарить?
– Ты уже подарил. – Я зарылась в одеяло. Глаза начинали закрываться.