звкусного и теплого). И теперь, сидя на препараторском столе, отважные энчечекисты потребляли внутрь всю эту отвратительную снедь, запивая, а, точнее, проталкивая её пивом по пищеводу, болтали босыми ногами и вели разговоры исключительно на рабочие темы.
А обсудить было что, начиная от процесса получения зубушек и заканчивая нюансами будущего судебного процесса над мэром Колдубинска. Не хотелось бы привлекать внимание прессы к Эфе Горыниевне и её ученице, но Эрин утверждал, что девчонка не откажется дать показания против Кальмара Карповича. Впервые за многие годы ему пришлась по душе иномирянка. Жаль только, что редко среди попадальцев встречаются столь милые и обаятельные существа.
– Надо будет присоветовать Катерине толкового адвоката.
– Только не Перла, – запротестовала Нол.
– У тебя предубеждение из-за дела Мэйны, – отреагировал Эринрандир. Естественно, кому приятно, когда вроде готовое дело разваливается до суда. – Он – непревзойденный профессионал. Он еще и компенсацию выбьет для девочки. Такую, чтобы она жила, не зная забот и хлопот еще много лет.
– Как ты можешь быть таким… беспристрастным? – удивилась мыслечтица. – Это же из-за него выпустили Индульгению.
– Нет, её отпустили по нашей… моей вине. Надо было работать лучше. Тщательнее.
– Эрин! – возмущению Нолвэндэ не было предела. – Ну почему ты такой зануда? Всегда готов принять вину на себя, пострадать за идею, смириться с неизбежностью!..
– А что делать остается? Биться головой об стену? Доказывать с пеной у рта свою правоту? Оно того не стоит, поверь мне.
Настроение у ап-Телемнара после перекуса и пива установилось философское, почти созерцательное.
– А как же паранойя? – не сдавалась Нолвэндэ. – Тебе же все время мерещится заговор или интриги.
– А тебе – ущемление фамильной чести. И что? – парировал с хитрой усмешкой Эрин. – Все, кто хотели, уже сделали под меня подкоп. Еще в Столице. Да, паранойя осталась, но я её более-менее контролирую. Вот, например, я так до сих пор и не понял, что от тебя нужно Ушшос-Нахам. А чего ты на меня так смотришь? Матроны абы к кому своих мальчиков порталами не отправляют.
Мыслечтица растерялась.
– Думаешь, им что-то от меня надо?
– Понятия не имею, а Дзир молчит и посылает лично к мадам На-Гайне со своими вопросами. Сначала думал – паранойя разгулялась, а когда спросил – оказалось, что догадка верна. Но ты не переживай. Рано или поздно все станет ясно. Да и не замыслят Матроны ничего дурного против женщины, пусть даже она другой расы. Это непреложное правило дроу.
– Ну, поглядим. Я сейчас ничего не соображаю, – вздохнула Нолвэндэ.
– Тогда давай спать.
Леди Анарилотиони возлегла на стол, а Эрин на каталку. Рядом, на расстоянии вытянутой руки. И тут Нол начала тихонько хихикать.
– Ты чего? – удивился эльф.
– Вспомнила, как я репетировала свои похороны, – хрюкнула мыслечтица и рассказала о фантазиях на тему собственного погребения в лучших патриотических традициях. – А вместо церемониального меча я прижала к груди бутылку с «Малиновым звоном».
– Затейница, – улыбнулся капитан и ласково сжал в ладони пальчики напарницы.
А она и не стала отнимать руки. Да так они и заснули, сморенные усталостью и дрянным пивом.
Через час явился призрак Фреда Кругера.
– Ви-и-и-илы-ы-ы-ы мне-е-е-е! – простонал он, потрясая толстой веревкой, и вопросительно поглядел на Эринрандира.
Эльф колоссальным усилием воли заставил себя открыть еще один глаз – правый.
– А ну кыш отсюда! Нолвэндэ мне разбудишь, – шепотом прикрикнул он на привидение народного героя.
– Вилы? Мне? – изумился призрак.
– Надо было лучше за вилами своими следить. Чтобы всяким выродкам в руки не попадали, – назидательно заявил Эрин. – Теперь у Тымеррланга их клянчь. Брысь!
И снова задрых, но прежде чем пасть в пучину сна, ему подумалось, что момент удивительно символичный и даже в чем-то романтический. Они с Нол впервые ночуют рядом, под одной крышей. И это уже совсем неплохо. Особенно для тех, кто совсем недавно пытался друг друга убить. И если кто-то скажет, что это не тенденция… Хр-р-р…
По утрам в Колдубинске так же отвратительно, как и вечерами. Даже в таком умиротворяющем месте, как морг районной больницы. И в основном потому, что туда врывается целая толпа коллег-энчечекистов, одержимых желанием начать трудовой день, во главе с товарищем Шраком, отмачивая направо и налево двусмысленные шуточки относительно капитана ап-Телемнара и его напарницы. Самая пристойная из них прозвучала из уст Дзира:
– По всей стране прекраснее рассказа не найдете, чем опус о двух эльфах, что в обнимку дрыхнут в морге, – продекламировал он, наивно полагая, что все присутствующие узнают последнюю строчку из знаменитой трагедии.
Не тут-то было! Доблестные энчечекисты высоким искусством интересовались мало, тонкостей и намеков не ценили, а потому остальные шутки оказались гораздо более откровенного содержания.
Во-первых, Эрин с Нолвэндэ спали вовсе не в обнимку, и даже не рядом, а во-вторых, соратники выбрали вернейший способ убить в девушке любое желание общаться со своим шефом на любую внеслужебную тему.
«Проклятье! А ведь только-только все начало налаживаться! – досадливо подумал Эринрандир, отметив, как сторонится его напарница. – Оставьте нас в покое!»
– Чего такой невеселый? – поинтересовался Зарин.
Вот уж кого вся эта суета и толкотня обрадовала несказанно. Все обернулось наилучшим образом: маньяк пойман, монстры лесные умерщвлены, магические вилы найдены, сволочь-мэр – и тот будет теперь смещен. Через какое-то время гости из области уберутся восвояси, а достойный сын Иприта получит в свое распоряжение не районный центр, а конфетку. В плане преступной магии.
– Воротит меня уже от Колдубинска, – мрачно пробурчал Эринрандир. – Что ни день, то какая-нибудь гадость.
– А я думал, ты снова с напарницей погрызся, – ухмыльнулся гном.
– Отстань от меня! – рявкнул Эрин и чуть не съездил тому в ухо, когда бестактный старший лейтенант обернулся к Маки и скорчил гримасу под названием «очередные эльфячьи фокусы».
А криминалист, в свою очередь, не удержался и съязвил:
– Трахаться надо чаще. Для здоровья полезнее.
– … мой …![20] – взорвался эльф.
– Стоп! Как ты сказал? – восхищенно переспросил Шрак.
Эрин повторил четко и по слогам. Благо, Нолвэндэ уже ушла. Кто-кто, а гоблин оценит изысканный словесный оборот, ибо он и в самом деле редкий. При том, что все вокруг взрослые и знают множество комбинаций, а кое-что придумали сами.
– Первый раз такое сочетание встречаю. Не забыть бы, – признался безопасник.
– Будете меня дергать, не такое услышите, – пообещал ап-Телемнар и слово свое сдержал.
День выдался жаркий во всех отношениях, и сослуживцы услышали из эльфийских уст еще немало достойных запоминания выражений и целых словесных оборотов из арсенала Эринрандирова взводного из учебки – незабвенного гоблина Глоха.
Мэра взяли на себя Рамбо с Кагырыбом, устроив тотальный обыск в магистрате и на дому у Кальмара Карповича, а также допрос самого обвиняемого. Больше всего энчечекистов волновала причина, по которой личная охрана мэра устроила перестрелку с добровцами. Не признать в полностью экипированных дроу имперских военнослужащих – это не разгильдяйство, это – преступление.
Для наведения порядка в «Ёлочках» товарищ Шрак вызвонил начальника областной налоговой службы и очень настоятельно рекомендовал провести внеплановую проверку деятельности МЛТП. Растратчиками НЧЧК не занималась.
Эрин, Нолвэндэ и криминалисты вкупе с трассологом – молоденьким сиреном Китом, прозванным Кашелопом за широкий рот и любовь к кашам, занялись делами и делишками колдубинского маньяка. С самим Буратом Карловичем Пинофилло работал Тыммерланг, и, надо сказать, что Эринрандир лешему совершенно не завидовал. Допрос обычного следователя НЧЧК, такого как капитан ап-Телемнар, и допрос, проведенный боевым магом, это, знаете ли, две очень большие разницы, как говорят в Эсгаротовске. Таким образом, временно избавленные от необходимости общаться с Буратом, Эрин и его напарница занялись сбором вещественных доказательств, написанием горы отчетов, протоколированием и прочими следственными действиями, только от одного пересказа которых скулы сводит. Правда, приходилось выслушивать восторженные вопли от Эсмеральды и Мирабэллы по поводу зубушек, дубов-колдунов и ползающих грибов. Хоббитянки аж пищали, когда препарировали буратовских монстров. А их шефу – вредному гному Маки – Эрин отомстил с чисто эльфийской изощренностью, заставив вдоль и поперек излазить весь Колдубинский, он же Гадский, лес на коленях в поисках останков Мальвы – бабушки с голубыми волосами.
– Что тебе не нравится? – хладнокровно удивился эльф, когда Маки начал возмущаться. – Работа на свежем воздухе очень полезна для здоровья. Любишь трахаться – трахайся!
И только, пожалуй, с безответным и деликатным Китом Эрин сумел найти общий язык и взаимопонимание. Прошлогодний выпускник юрфака, сирен из кожи вон лез, чтобы угодить требовательному и раздраженному эльфу, и, конечно же, не осмелился съехидничать по поводу командировочных подвигов Эрина и Нол. Нет, Дзир и остальные дроу и словом не обмолвились о так называемой массовой галлюцинации, но соратникам хватило истории про наведенное безумие, порубку монстров бензопилами и топорами, а также похищения лейтенанта Анарилотиони.
– Вы – не энчечекисты! – проорал в трубку Ытхан, во время очередного звонка-взбучки. – Вы – оружие массового поражения мирного населения.
Имелись в виду жалобы от дриадской диаспоры, которыми местные страстоцветы успели затерроризировать руководителя областного управления НЧЧК. Дриады изводили Ытхана Нахыровича, а он отыгрывался на издерганном эльфе.
– Можешь забыть о премии, ап-Телемнар!
«Засунь её себе в задницу!» – мысленно огрызнулся Эрин.