И только когда Птурс Ифритович облобызал все перстненосные пальчики, он «совершенно внезапно» заметил бывшего товарища по оружию и его очаровательную напарницу.
– Балрог тебя раздери, ап-Телемнар, я весь вечер тебя ищу! – воскликнул в качестве приветствия гоблин. – Где тебя носит? Ах, миледи, вы поистине прекрасны, и если бы не дворцовый этикет, то я бы не побоялся сравнить вас…
– Осторожнее, полковник, – дипломатично улыбнулась Нолвэндэ. – Мы все-таки во дворце, а тут везде уши и глаза.
– Ради вас, прелестнейшая леди Анарилотиони, я готов впасть в немилость.
– Отлично, – решительно вклинился в обмен любезностями Эринрандир. – Значит, нет нужды представлять вас друг другу.
– С Птурсом Ифритовичем меня маменька познакомила, – прощебетала Нол. – Воистину, мир невероятно тесен. Я даже не подозревала, что вы друг моего напарника. Почему ты мне никогда не рассказывал о своих армейский товарищах?
– Ты не спрашивала, – отрезал эльф.
– Да какая разница, – рассмеялся огненный маг. – Друг моего друга – мой друг, разве не так?
– Истинная правда, – согласилась девушка. – Я приехала на допкурс в ИВА и решила вытащить нашего общего друга ап-Телемнара на какое-нибудь светское мероприятие, развеселить, расшевелить. Вы же знаете, какой он упрямый зануда?
– Точно! Зануда из зануд, – радостно согласился Птурс. – Даром, что герой и рыцарь. Знаете, миледи, ваш орденоносный напарник всегда таким был. Даже когда выпьет, все равно цитирует «Устав караульной службы».
Мыслечтица и огненный маг так быстро нашли общий язык, что Эрин растерялся.
– А я тут, собственно, ради тебя, веселый гоблин, – заявил он. – У тебя есть для меня новости?
– Пока ничем не могу тебя порадовать. Наберись терпения.
– Чувствую, придется обратиться к дровским Матронам… – как бы между прочим молвил энчечекист, намекая на возможность пойти к своей цели иным путем.
Очень некстати заиграла музыка, кавалеры бросились приглашать дам, Птурс извинился и чуть ли не галопом ускакал развлекать некую леди-дроу из очень влиятельного Дома.
Сейчас бы так пригодилось умение читать по губам. Мысленно Эрин поставил себе зарубку на память – обязательно обучиться этому искусству. Очень пригодится.
– Сюда идет ап-Айкалнар.
– Что? – очнулся от задумчивости энчечекист.
– Я говорю – Дивный явно хочет пригласить меня танцевать, – терпеливо пояснила Нол. – Не будешь возражать?
Судя по нежному румянцу на гладких щеках полицейского, мыслечтица точно угадала его намерения.
Еще несколько дней назад Эрин мог бы и приревновать в шутку. Вместе бы посмеялись. Но нынче он специально раскачивал лодку. Надо же на кого-то злиться? Кто у нас причина всех бед? Конечно же – Нолвэндэ со своими клятвами, неукротимым нолдорским темпераментом, требующим даже в любви кровавых жертв. Словом, зачем Эрину линдарское, когда в крови и так кипит коктейль из любви, злости, желания, раздражения и обиды.
– Кто я тебе такой, чтобы возражать? Делай, что хочешь.
Что переводилось приметно как: «Добро пожаловать на новый виток скандала, дорогая!»
– Друг и соратник, – с вызовом заявила девушка.
Ага! Стало быть – «Мы принимаем бой»?
– Ну, добро хоть так, – хмыкнул эльф. – Как другу и соратнику, мне совершенно нечего возразить, и…
Лейтенант ап-Айкалнар появился весьма и весьма своевременно, не дав Эрину закончить фразу.
– Милорд, позвольте пригласить вашу даму на танец? – воззвал Дивный к хмурому энчечекисту.
– Да пожалуйста, – отмахнулся Эринрандир, одним глотком опустошая хрустальный бокал. – Развлекайтес-с-с-с-ь.
Выдохшееся линдарское уныло булькнуло в желудок, почти сразу же затосковав там в одиночестве, деликатно намекая организму, что не отказалось бы сейчас от компании более крепкого и, прямо скажем, мужественного напитка. Из пяти букв… Начинается на букву «В»… Ну? Думай, ап-Телемнар, думай! Это название тебе очень хорошо знакомо…
Но смутное желание устроить королевскому шипучему напитку свидание с водкой-плебейкой так и не сумело оформиться в конкретную мысль, а уж тем более – облечься в одежды действия.
– Капитан ап-Телемнар?
Эрин обернулся на вопрошавшего и очутился лицом к лицу с двумя крепко сбитыми парнями-лешими в дорогих и строгих, но одинаковых костюмах.
– Да, это я.
– Пройдемте с нами, капитан, – тихо сказал один из суровых лесных ребят и добавил проникновенным шепотом: – И давайте обойдемся без публичного скандала, хорошо?
– А в чем дело? – спросил Эринрандир не столько для получения исчерпывающей информации, сколько порядка ради. – В чем меня обвиняют?
– Ни в чем. Пока. С вами кое-кто желает поговорить наедине.
– Как удачно, – ухмыльнулся эльф. – У меня тоже накопилось немало вопросов.
Старую притчу про птичку и коровью лепешку знают, пожалуй, все. Так оно всегда и бывает – раз на раз не приходится. Раз – и мошка, а иной раз, хлоп – и кошка. В данном же случае, известный особо чувствительный орган, отвечающий у двуногих прямоходящих разумных существ, за интуицию (из четырех букв), настойчиво сигнализировал Эринрандиру ап-Телемнару, что он дочирикался.
– Миледи, мне так жаль… – вздыхал ап-Айкалнар, отчаянно краснея и прижимая уши. – Я невольно послужил причиной вашей размолвки с капитаном ап-Телемнаром…
– Оставьте, Варно, ну какая размолвка? – одновременно утешать расстроенного ваниара и косить тревожным взглядом на предмет разговора, подпирающий стенку – задача не из легких. А еще ноги, важно помнить про ноги. Ваниарские ноги, которые ни в коем случае нельзя отдавить в процессе. Парню и так досталось, только хромоты и не хватает. – Вы не в чем не виноваты. Просто у нас с напарником время от времени возникают некоторые разногласия, не имеющие ни малейшего отношения… Эт-то еще что такое?!
– Что-то случи… – Дивный дернулся было остановиться и посмотреть, что это такое интересное я разглядела у него за спиной, так что мне пришлось сильно стиснуть ему плечо. Синяк останется, наверное.
– Молчите. Продолжаем танец.
– Миледи… – Нет, заткнуть этого милого юношу поистине невозможно! – А куда это повели лорда капитана?..
– Варно, я велела вам помолчать.
Вот как раз вопрос, «куда» лорда капитана повели, меня интересовал в последнюю очередь. Явно не расстреливать посреди дворцовой клумбы. Самый главный вопрос – кто? В этом кишащем мелкими зубастыми пираньями водоеме мы закинули удочку на крупную рыбу – и она клюнула. Ну, и как там полагается правильно ловить акул? Я-то в рыбалке не сильна, подсказал бы кто…
Так. Главное – не подавать виду. Это не арест, иначе заклятые друзья не преминули бы публично обвинить Эрина в чем-нибудь глобальном, например, государственной измене. А стая товарищей приняла бы такой гвоздь программы на ура. Нет, это не арест. Скорее, похоже на похищение. Ну и кто, проклятье, кто из них?
– Миледи, покорнейше прошу простить… – Пока я скрежетала зубами, пытаясь удержать на лице приклеенную улыбочку, ваниар вновь подал голос.
– Что?
– Музыка кончилась, – виновато дернул ушами ап-Айкалнар.
М-да, недолго музыка играла, недолго лорд наш танцевал…
– Проводите меня к столу, Варно, сделайте милость, – улыбка получилась почти настоящей. – И улыбайтесь, улыбайтесь. Все прекрасно. Отличный прием. Спасибо за великолепный танец и все такое.
– Леди Анарилотиони, я, конечно, не в курсе ваших… м-м-м… секретных дел, – Дивный сородич изволил оскорбиться, – но прошу вас учесть, что я очень ценю и уважаю милорда капитана. И вас, миледи. И если мое искреннее предложение о помощи не покажется вам слишком…
– Вариар, умоляю вас, будьте конкретней, – продолжать улыбаться становилось все труднее. Ах, да! Еще и руки чесались. Сильно.
– Извольте. Тех господ, что ушли с лордом ап-Телемнаром, я совершенно случайно видел в компании господина Птурса. Не далее, как полчаса назад.
– Так, – забывшись, я снова запустила свеженаманикюренные ногти в многострадального сородича.
– Заметив меня, они прервали разговор, миледи, к тому же, я не имею привычки подслушивать…
– И напрасно. Иногда это может очень сильно пригодиться. – Я хмыкнула. – Благодарю вас, Варно. Воистину сложно переоценить важность своевременной информации.
– Господин боевой маг направляется сюда. – Польщенный ваниар шевельнул бровями, показывая куда-то мне за спину. – Принести вам бокал линдарского, миледи?
– Это было бы весьма кстати. – Я оценила деликатность отступления. – Пожалуй, я предпочла бы что-нибудь из розовых сортов.
– Я поищу. – Дивный спрятал улыбку за поклоном. – Даже если мне придется потратить на поиски вечность.
– Получаса будет достаточно, я думаю. – Я кивнула и развернулась к подкрадывающемуся… нет, пожалуй, подбирающемуся ко мне гоблину.
Боевой маг Империи первого ранга, господин полковник Птурс Ифритович был… бесподобен. Конечно, для подмостков императорского Театра Драмы гоблин не дотягивал уровнем, но в какой-нибудь теленовелле смотрелся бы вполне органично. В роли искренне озабоченного благородного друга и соратника. Беспокойство и тревогу призваны были подчеркивать и нервное подрагивание уха, и еле слышный скрежет зубовный. Даже увесистая коллекция наград на груди огненного мага звякала с подкупающей искренностью.
Балрог! Вот не знала бы я… кое-каких нюансов касательно Птурса Ифритовича – купилась бы, точно. Но – во-первых, я все-таки мыслечтец, а во-вторых – Птурс переигрывал. Самую малость, совсем чуть-чуть, но переигрывал в тревожное недоумение. А кроме того – я знала. Бывший боевой товарищ и фронтовой друг моего Эрина был из породы тех, кого папенька ласково именует «хорьками». Умные, честолюбивые, инициативные, преданные – до тех пор, пока не придет их время. Пока не почуют слабину. И тогда – о, нет, они не предают, они никого и никогда не предают ради личной выгоды. Исключительно во имя блага Владычицы и процветания Империи, для которых жизненно необходимо присутствие рядом с троном именно таких вот, всегда лучше всех знающих, как должно делать, подданных. Твоего ж лысого балрога… Эрин, конечно, тоже не такой уж девственник по части тайных игр, да и я сама хороша… но вот так вот запросто приносить честь и, возможно, жизнь боевого друга и товарища на алтарь… чего бы там ни было… Знаете, чем кто-нибудь из надменной породы моих собратьев по сословию отличается от этой вот «новой аристократии»? Любой из представителей древних фамилий, не колеблясь ни на миг, пожертвует десятком друзей, родичей и вассалов во имя чести и блага Империи – но только после себя. Никому из нас столь часто высмеиваемая фамильная гордость и косные традиции не позволят отсиживаться в безопасности, подставляя других – и не поучаствовать лично.