– Ясно, – заверил телохранитель и вполне серьезно добавил: – Тебе надо пить много воды и спать. Это то, чем ты должна заниматься все выходные, чтобы наркотик окончательно вышел из организма. Я не скажу ни слова больше.
Я до боли прикусила губу и мотнула головой, отказываясь принимать то, что все нереально сексуальные сны этой ночи на самом деле реальность. Все это было! И крышесносный поцелуй в машине, и затем в душе, а после сумасшедший секс в кровати раз… Пять? Господи! Я говорила такие грязные вещи своему боссу! А он делал все, о чем я просила. И это было так… Уммм!
Я не смогла удержать стон и закрыла глаза, мечтая о том, как бы провалиться под землю и больше никогда не встречаться с людьми. Не могу поверить, что все это произошло со мной на самом деле. Я никогда в жизни не была так сильно возбуждена, что тело буквально жгло, саднило, требовало освобождения. И мысль, что какие-то подонки могли воспользоваться этим состоянием и насиловать меня всю ночь, доводила до бешенства и отчаяния одновременно. То есть, это ведь даже насилием нельзя бы было назвать, ведь я сама бы хотела, сама бы умоляла. Но вместо троих отморозков под руку попался мой босс. Я соблазнила Алана Росса! Нет, не так! Я изнасиловала Алана Росса!
– Господи! – застонала я и уронила голову на колени. Мне хотелось разрыдаться от абсурдности ситуации. Он, наверное, считает себя моим спасителем, а меня – озабоченной идиоткой, которой все мало и мало!
Я должна испариться с лица Земли. Черт! Если бы я только сообразила и не бросилась сбегать так быстро. Я бы могла задержаться у него, скопировать данные с ноутбука и исчезнуть навсегда. Тогда бы не пришлось в понедельник возвращаться на работу смотреть ему в глаза. Не знаю, как справлюсь с этим.
– Если очень больно, я могу отвезти тебя в больницу, – подал голос Адам. Он не понимал всего ужаса моей ситуации. Я страдала не от дискомфорта между ног и мигрени – все это казалось мелочью. Этой ночью я потеряла честь и достоинство, и вернуть их уже никак.
– Ты сказал, что будешь молчать, – огрызнулась я. – Вот и молчи.
Потом подумала пару секунд и ударила кулаками себя по коленам.
– Прости! Я не хотела быть сукой. Я все еще не в себе. Не надо в больницу. Отвези меня домой, пожалуйста.
– Все в порядке. Тебе изрядно досталось, а у меня приказ.
Оставшуюся дорогу домой мы ехали в полном молчании под звуки болтовни радиоведущих. Я ушла в свои мысли, хотя они все еще были рассеянными, непоследовательными. Я то вспоминала урывками фразы Алана, то ругала себя за безрассудность, то мучала воображаемым насилием. И в конце концов дошла до размышлений, как буду вести себя с Россом дальше. У меня было два варианта: свалить все на чертов напиток и сделаться жертвой обстоятельств, либо воспользоваться ситуацией и поступить так, как советовал Смолов. То есть, проникнуть в доверие Алана максимально. Залезть в его постель, в его голову, в его сейф. Именно в такой последовательности.
– Приехали, – оповестил Адам и вышел, чтобы открыть для меня дверь.
Я была очень благодарная ему за руку, опору и заботу.
– Спасибо, – произнесла я, пряча глаза. Если он и не слышал, как я орала на весь дом, то наверняка догадался по моему внешнему виду, что ночью у меня был секс. И, кажется, я все еще пахла им.
– Знаешь, теперь все делают ставки на то, как скоро ты переспишь с Россом, – произнес он, и я в ужасе на него уставилась. – Я поставил на месяц. Но теперь подумываю завязать с этим. Удача явно не на моей стороне.
Он невинно улыбнулась, я зло сощурилась.
– Думаю, Алан приказал тебе молчать, потому что предвидел, что ты будешь беспощадно подкалывать меня.
– Прости! Удержаться невозможно! Но ты ведь не выдашь меня? Он начистит мне рожу.
Я прошла мимо этой ухмыляющейся морды, толкнув Адама плечом. Не то чтобы ему от этого стало больно, но мне точно на секунду полегчало. Отлично! Просто отлично! Теперь все в офисе будут считать меня подстилкой босса. А именно так – грязно и опустошенно – я себя и чувствовала. Удовольствие закончилось. Началось самобичевание. И оно точно того не стоит. Хотя… Это все же была лучшая ночь. Да что там, это воплощение самой дерзкой и развратной мечты. А мужчина-то оказался еще лучше, чем я себе представляла. Теперь надо как-то с этим жить, зная, что еще лучше я уже наверное никогда и не найду.
– Вера?
Давно знакомый, но позабытый голос заставил меня остановиться с зависшим над звонком пальцем. Я собиралась позвонить Лиаму, и очень надеялась, что он дома. Ведь свои ключи и телефон я передала ему перед клубом, так как у меня не было карманов. А с сумочкой неудобно танцевать. Но теперь домой я точно не попаду.
Медленно обернувшись, увидела на крыльце Вика. Слава богу, ему хватило ума появиться после того, как Адам отъехал.
– Ну привет, сестренка! – произнес он с насмешкой и окинул меня вовсе не братским взглядом. – Вижу, ты работаешь даже ночью. Совсем упарилась, бедная.
– В квартире камеры, – только и ответила я. – Приглашать не буду.
Он хмыкнул, удивленно поднял свои густые брови и задумчиво потер подбородок. В такие моменты он казался вполне обычным, даже симпатичным парнем. Настоящие психи чаще всего и скрываются под таким масками.
– Стоило ожидать нечто подобное от Росса. В таком случае ты поедешь со мной.
– Я не думаю, что это хорошая идея сейчас, – прошептала и осмотрелась. Было странное чувство, будто за нами наблюдали. Или это просто моя совесть не давала покоя и тихо нашептывала: «Предательница. Еще какая предательница».
– А тебе твоя симпатичная голова нужна вовсе не для того, чтобы думать, – с милейшей улыбкой произнес Витя и указал на припаркованный у обочины серый минивен с затемненными окнами. – Давай! У меня сюрприз для тебя.
Он сказал это так, будто бы у него действительно было нечто, что могло бы меня впечатлить. А это могло быть только одно… И потому я пошла со своим двоюродным братом.
Я понадеялась, что Вик сядет за руль, но он открыл для меня заднюю дверцу. На водительском сидении сидел неприятный тип с татушками по всем рукам. Он обернулся, мерзко ухмыльнулся и сказал по-русски:
– А сеструха у тебя ниче такая.
– Слюни подбери и рули, Болт, – процедил Виктор. – Не твоего полета птица.
– А че, твоего? – спросил этот самый Болт и рассмеялся.
Витя всегда был резким и грубым. Некому было привить ему добрые качества. Он вырос жестоким, как и его отец. И когда наши судьбы пересеклись, я очень явственно ощутила эту жестокость на своей шкуре.
Как только мы тронулись с места, он схватился за ворот плаща на мне и грубо отдернул его вниз. Я знала, что если сопротивляться, будет только хуже, но все равно отшвырнула его руку подальше от себя. Он зловеще оскалился, дернул за пояс, а затем и вовсе навалился на меня, причиняя боль рукам.
– Я должен проверить на тебе наличие жучков, – произнес он ехидно и начал лапать меня через рубашку Алана самым омерзительным способом. Это уж никак не могло сравниться с тем, как прикасался ко мне Росс. Но еще омерзительней было от мысли, что меня трогал кровный брат. Он сам по себе не вызывал ничего, кроме отвращения.
– Какие жучки, придурок? Где им взяться?
Вик приблизился ко мне слишком близко, втянул мой запах и скривился.
– Ну ты ведь прямо из постели Росса. В его одежде. У него была возможность поместить на тебя прослушку. Мне стоит детальнее тебя изучить.
Его рука легла на мое бедро, и это стало последней каплей. Я зарядила ему пощечину и отодвинулась как можно дальше, завязывая на себе плащ так туго, как могла.
– Дядя Миша тебя за это не похвалит, отморозок, – дрожащим голосом произнесла я, боясь даже посмотреть на него. Я знала, что мне потом аукнется за эту пощечину. Но это будет потом. И возможно, тогда я уже исчезну.
– Осторожно, Вера, – произнес Вик, резко склонившись к моему уху. – Ты же знаешь, что я всегда найду, на ком сорвать свою злость.
Я устала успокаивать свое сердце. Когда-нибудь эти бесконечные эмоциональные скачки должны закончиться. Когда-нибудь я должна перестать бояться. Но пока надо просто стиснуть челюсти и терпеть. Я не всесильна. Но и слабой они зря меня считают.
Спустя двадцать минут мы выехали за город. Остановились у каких-то складских боксов.
– Пошли, – угрюмо приказал Вик и вышел из машины. Болт остался внутри, я не хотела даже смотреть на него. В самом последнем ряду был большой склад, и Витя, толкнув толстую железную дверь, скрылся за ней. Даже не удосужился меня подождать. Конечно, глупо ожидать от него проявление любезности.
Я толкнула эту чертову дверь с мыслью, что иду на казнь. Мне было страшно до дрожи в коленках. Я знала на все сто, что там ждали плохие люди, для которых я лишь расходный материал, и это вопрос времени, когда я стану бесполезной, а меня пустят на фарш. И при этом всем мазохисткой я не была. Я зашла туда только по одной гребаной причине. Надежда. Моя маленькая надежда, мой лучик света в полной темноте.
– Вера! – услышала я такой родной и нежный голос. И почти сразу нашла взглядом сестренку в полутьме старого склада.
– Надя!
Я встретила ее на полпути, и приняла в свои объятия. Не выдержала, разрыдалась от счастья, что она здесь. И одновременно, от горя. Я не видела ее долгих два года. Не могла прикоснуться, погладить по волосам, вдохнуть ее запах. Она так пахла домом. И мамой…
– Господи, как ты выросла! Почему ты здесь? Почему так рано? – прошептала я, всматриваясь в ее милое личико, в надежде, что не найду ни единого следа от чужих прикосновений. – С тобой все хорошо? Никто тебя не обидел?
Ее подбородок задрожал, но моя смелая девочка покачала головой.
– В-все хорошо, – заверила она. – Я-я р-раньше зак-кончила уч-чебу.
Она заикалась намного сильнее обычного, когда была напугана. И сейчас мне как никогда хотелось ее успокоить, заверить, что с ней все будет хорошо. Но я не могла ей обещать полную безопасность. О безысходности я знала все. Смотреть в зеленые глаза – точную копию моих – и видеть в них страданье. Знать, что может ждать мою сестренку, и ощущать себя безмозглой, ни на что не способной идиоткой.