***
За эту женщину я жизнь отдать готов
Не потому, что названа женою,
А потому, что в поле нет цветов,
Прекраснее того, что сорван мною.
Не ангел я. Пусть Бог меня простит.
Пред Господом грехов своих не скрою.
Но для меня лишь звездочка блестит,
Зажженная Господнею рукою.
И в ночь, когда свершится Высший Суд,
На небесах – где звездочка блестела —
Пусть душу мою ангелы спасут
За то, что не грешна она, как тело.
***
Я придумал тебя из весенней зари,
Из распахнутых настежь рассветов,
Из мгновения страсти, из ночи любви,
Из шекспировских вечных сонетов.
Я придумал тебя из утраченных чувств,
Что забыть до сих пор не могу я,
Из искрящихся глаз, из пылающих губ,
Что сгорают в огне поцелуя.
Я придумал тебя из июньской грозы,
Из аккордов рассерженных капель,
Из последних свиданий, из первой
слезы,
Надрывающей душу, как скальпель.
Я придумал тебя и твою красоту.
Я поверил в тебя как в Причастье.
Я впустил тебя в сны, в ожиданье,
в мечту,
В золотую несбыточность счастья.
Ну и пусть ты смеешься опять надо
мной:
Вот мальчишка – затеял игру, мол…
Разве солнце всходило б над этой
землей,
Если б я тебя не придумал?
***
Эту женщину я ненавижу.
Презираю прищуренный взгляд.
Как мальчишка – под ежик
подстрижен
Ее дерзких духов аромат!
В этой женщине, стройной и гибкой,
Вместо крови – соблазна река.
Ненавижу я Вашу улыбку,
Ваших платьев атласных шелка.
С этой женщиной – злой
и капризной —
Мое сердце совсем не в ладу.
«Ненавижу!» – совру Вам при
жизни.
«Обожаю… » – признаюсь в аду.
И захочется водки и немножко любви
Ярок мир – покуда молод
Разноцветием огней!
Близок друг – покуда дорог
Бескорыстностью своей.
Моему другу
Мише Спетницкому
Мой милый Друг, в свои полста
Нам не начать уже с листа.
Да это и не надо,
Жизнь – не из шоколада.
Доволен ею мало кто —
Откроюсь тебе честно;
И всё ж мы любим жизнь за то,
Что жить в ней интересно.
Лет пять назад, иль даже больше,
И я прошел сей юбилей.
Хороший мой, живи подольше!
Будь в добром здравье, не болей.
Мой верный Друг! Свои полвека
Ты – это правда, видит Бог, —
И был прекрасным человеком,
Да и сейчас совсем не плох.
В свои полсотни, Друг, годов
Ты столько оттоптал следов,
Что, если вместе их собрать,
До вечности рукой подать.
Но мы не вечны. Мы не боги.
Признаюсь, Друг мой дорогой:
Покуда носят меня ноги,
Всегда хотел бы быть с тобой.
Среди родни, в кругу семейном,
Не корысти-старушки для Прими,
Дружище, поздравленья!
Без поцелуя, без рубля,
Без сантиментов щекотливых,
А просто так: с души моей
Слетела стайка торопливых
Пушистых строчек-снегирей.
Давай и дальше жить по чести!
Пусть этот путь и не простой…
Давай, мой Друг, с тобою вместе
Шагнем в две тысячи шестой.
31 декабря 2005 года.
У меня друзей – по всей России!..
Где же мне на всех любови взять?
Может, чувства старые сносились —
Что не в силах каждого обнять.
Всё тяну, как попрошайка, руки
В Астрахань, в Камчатку, на Таймыр.
Все скитаюсь по дорогам – в муке —
В свитерке, затасканном до дыр.
Господи, как мне их не обидеть —
Где-нибудь, в пути, не помереть!
Все спешу я каждого увидеть.
Все пытаюсь к каждому успеть.
***
Ну-ка, душу нараспашку!
Пусть сияет в море света.
Подниму-ка я рюмашку
За любимого поэта;
Опрокину ее с ходу:
Пусть живет себе сто лет
Слава русского народа -
Замечательный поэт!
В горло мне вино прольется,
Доберется до крови.
Как Бояринов смеется —
Не смеялись и цари!
Знать, не все на свете зыбко.
Знать, еще продлится век,
Если светится улыбкой
Этот милый человек.
***
Никогда ни о чем не жалей.
Все расписано в жизни у нас.
Все по разу дается нам в ней.
Каждый дождик, и то только раз.
Только раз нам дается любить.
И рождаемся мы только раз.
Только раз на земле тебе жить.
Только раз, милый друг, только раз.
***
Спасибо тебе, лето,
За радость бытия.
За то, что среди света
Есть до сих пор и я.
За то, что солнца пляски
Расплавили асфальт.
За то, что в жизни сказке
Душа звучит как альт!
Спасибо тебе, лето,
За красотищу ног!
Любой мужик от этого
Поэтом стать бы мог.
Спасибо тебе, мода,
За танец живота!
В хорошую погоду
Рождается мечта.
За эти дни и ночки
Судьбу благодарю.
Я напишу две строчки
И другу подарю.
И с Витькой мы за Петю
По беленькой нальем.
Не зря же мы на свете
На беленьком живем!
***
В ручьи болот – не по дороге —
Пойми нас, Боже, и прости,
Который год уносят ноги
Моих друзей от старости.
Мы – мужики, а не пижоны.
И, по привычке мило злясь,
Который год нас терпят жёны,
Тайком, конечно же, гордясь.
Наш голос хрипл, но души – звонки,
А жизнь – каприз, как ни крути:
Не зря глядят на нас девчонки,
Которым нет и двадцати.
Мы фантастически богаты,
Когда, дразня болотный гнус,
Вдыхаем утра ароматы,
Туманы пробуя на вкус.
В задорных песнях коростелей
Мотив, как жизни наши, прост.
Мы не умрем в своих постелях,
Мы птицами взлетим из гнезд.
Нам не закиснуть напрочь дома,
И старость в креслах не начать.
Нас позовут раскаты грома
Рожденье молнии встречать.
***
Снова мы на болоте —
Я и друг мой со мной.
Мы сегодня в пролете —
Хлещет дождь проливной.
Мы устали, как звери.
Мы промокли насквозь.
И гребем еле-еле.
Бог поможет, авось.
Днище старенькой лодки
Заюзит на мели.
И захочется водки
И немножко любви.
До родного порога
Доберемся вдвоем,
И опять в путь-дорогу!
Только чуть отдохнем.
Только шмотки просушим
У горячей печи.
А рыбацкие души
И так горячи.
***
Мои друзья живут среди чудес.
Из волшебства там сотканы мгновенья.
Там пеньем птиц с утра разбужен лес —
Изысканное Божее творенье.
Полян зеленых сочные ковры
Не тронуты заезжими ступнями.
Лишь старший братик молодой травы —
Ручей лесной – струится между пнями.
Там хвойный воздух – самый мудрый
врач —
Всех исцелит дыханием покоя.
Друзей моих из города Киржач
Благослови, Господь, Своей рукою.
Н. Даникову
Два гения собрались за кружкой пива.
Один – поэт, во всем же прочем —
ноль.
Зато он врать умел, и так красиво,
Что в кружках испарялся алкоголь.
Другое гениальное создание —
Любимец женщин и властитель трав —
Хмелевшему поэту в назидание
Кричал сурово: «Ты, поэт, не прав!
Учти, поэт, пить следует красиво!
А у тебя в характере изъян.
Мы пьем всего по пятой кружке пива,
А ты уже почти что в стельку пьян».
И вся корчма дрожала от накала
Рагоряченных спорщиков двоих.
И кружки заменялись на бокалы,
И в терпкое вино вливался стих.
Два гения спорили в присущей им
манере.
И зал, развязки жаждущий, притих.
Но, слава Богу, не было Сальери
Ни одного из спорщиков двоих.
Вина и музыки!
Как прожить бы напрямую,
Не любя и не ревнуя,
Притвориться дураком
И не думать ни о ком?
Заходи, гуляка-ветер —
Нараспашку моя дверь.
Прожил я свои две трети.
Что осталось мне теперь?
Завтра крякнет смерть-старуха:
Зажился, ядрена вошь…
Жизнь – такая заваруха,