4 августа 1961 года состоялся очередной худсовет по пробам. Были представлены три пробы на роль Афанасия: Михалков, Рыжаков и Морозов. Быков настаивал, чтобы выбрали Михалкова либо Рыжакова, но худсовету понравился Сеня Морозов. Его и утвердили.
Некоторое время назад я уже упоминал о Морозове, когда вел речь о фильме 1957 года «На графских развалинах», где 10-летний Сеня исполнил роль Вальки. После этого юный актер снялся еще в одном фильме: «Хлеб и розы» (1960; сын Самойло Петелькина). А в 1961 году его взяли сразу в три картины сразу: «Половодье» (парень с гусями на пароме), к/ф «Прошлым летом» (главная роль – Гриша) и «Семь нянек».
Семен Морозов вспоминает: «С Быковым отношения у меня складывались очень непросто. Он хотел меня гнуть по-своему, но я не гнулся, только злился на него. И случалось, после неудачной съемки Ролан Анатольевич срывался. Он тихо, чтобы слышал только я, говорил что-нибудь вроде: „Ну ты и дебил! Ты же ни черта не умеешь, даже двигаешься как робот!“ Однажды я не выдержал и в ответ высказал все, что я о нем думаю. Мы буквально орали друг на друга. И вдруг он взял меня за плечи и сказал: „Вот так играй, понял? Вот таким будь, я тебя умоляю!“ Мы вернулись на съемочную площадку и сняли какую-то напряженную сцену. Потом Быков снова подошел ко мне: „Видишь, ведь можешь!“
С этого дня иначе пошла и работа, и наши отношения с режиссером…»
Фильм «Семь нянек» был восторженно принят публикой – в прокате его посмотрели 26,3 млн зрителей.
Что касается Морозова, то он с тех пор стал известным актером (закончил ВГИК), снявшимся не в одном десятке картин (снимается до сих пор), а также режиссером, снявшим несколько сюжетов для детского киножурнала «Ералаш».
И снова вернемся к детским фильмам 1962 года.
6 августа на советские экраны вышел детский фильм, снятый на «Казахфильме» Эмиром Файком «Мальчик мой!». Это была история про то, как мальчик по имени Ербол с помощью школьного коллектива превращается из «маменькиного сынка», не умеющего сделать ни одного самостоятельного шага, в решительного, серьезного человека, хорошего товарища. В роли Ербола снялся алма-атинский школьник А. Бекбосынов.
В этот же день на экраны вышла и короткометражка «Тень», снятая Леопольдом Бескодарным на Киностудии имени Довженко. Сюжет: Саша не знает правды о своем отце. Пользуясь скупыми словами матери о том, что его отец был метеорологом на заполярной станции и погиб там, Саша создал в своей фантазии героический образ. А рядом с мальчиком день и ночь работает его мать Ксения Петровна. Она не может горькой правдой развеять иллюзии сына. Подрабатывая деньги чертежной работой, она выдает их за пенсию, которую они якобы получают за отца. Но однажды Сашу навещает отец – живой и настоящий. Мальчик узнает правду о человеке, недостойном ни поклонения, ни любви. Но такой отец ему не нужен. И когда возвращается с работы мать, Саша предлагает ей отказаться от пенсии за отца.
В роли Саши снялся Сережа Назаров.
27 августа на экраны СССР вышли два детских фильма: «Братья Комаровы» и «Мишка, Серега и я». Расскажем о каждом из них.
«Комаровых» снял молодой режиссер Анатолий Вехотко с «Ленфильма» по рассказам Ю. Нагибина. Речь в фильме шла о трех братьях, воспитанниках одного детского садика, но из разных его групп. Каждый из них по-своему проводит это лето (младший – в садике, средний – в отпуске с мамой, старший – в деревне) и возвращается домой с каким-нибудь открытием. В ролях детей снимались: Володя Мареев (младший Комаров, 4 года), Боря Бархатов (Вася Комаров), Сережа Рожновский (Петя Комаров), Марина Орданская (Галя).
Афиша фильма «Мишка, Серега и я»
Никто из ребят актером в итоге не станет. Почему? Как напишет на сайте kino-teatr.ru один из них – Владимир Мареев: «Я участвовал в съемках этого фильма. Он снимался в Гаграх, мне здесь 4 года. Больше нигде не снимался, не мое это…».
Фильм «Мишка, Серега и я» снял на Киностудии имени Горького Юрий Победоносцев. Речь в нем шла о дружбе трех подростков: трусоватом отличнике Гарике, озорнике Сереже и правдолюбце Мишке из 8 класса «г». Роль Гарика исполнял Валера Рыжаков, Сережкой был Витя Иванов, а Мишкой – Юра Козулин. Все трое в итоге станут артистами, но самым известным – Валерий Рыжаков. С него и начнем наш рассказ.
Рыжаков родился 23 декабря 1945 года в Москве. В кино он начал сниматься еще 14-летнем возрасте, правда, роли были мимолетные и бессловесные. А началось все с роли школьника во взрослом фильме «Повесть пламенных лет» (1961). Похожую роль школьника Валерий исполнил и в другом фильме, но уже детском, о котором мы упоминали чуть выше, – «Друг мой, Колька!» (1961). И только в третьем фильме ему, наконец, удалось сыграть главную роль, после чего, собственно, и началась его актерская слава.
В 1963 году Рыжаков поступил во ВГИК (курс В. Белокурова), но продолжал весьма активно сниматься в кино. Всего до развала СССР в 1991 году он снялся в нескольких десятках фильмов, среди которых самыми заметными были: «Тренер» (1970; главная роль – тренер по спортивной гимнастике Иннокентий Сосновский), «Возвращение „Святого Луки“» (1971; Сергей Рязанцев по кличке «Червонец»), «Офицеры» (1971; капитан Юрий Сергеев), т/ф «Юркины рассветы» (1975; главная роль – Юрий Хмель), «Вкус хлеба» (1980; главная роль – секретарь целинного райкома партии Владимир Петрович Ерошин), «Ларец Марии Медичи» (1981; главная роль – капитан милиции Владимир Константиноич Люсин), «Перед рассветом» (1989; главная роль – Николай Петрович).
В последний раз Рыжаков вышел на съемочную площадку в 1991 году, снявшись в эпизоде фильма «Московская любовь». На этом его актерская карьера закончилась – Рыжаков ушел в религию. А пришел он туда, по его же словам, следующим образом (интервью 2006 года в изложении А. Новопашина):
«Все началось с того, что я и несколько моих коллег решили создать гильдию актеров кино. Сочиняли уставы, заключали договоры – было трудно, но интересно. А потом вдруг возникла острая необходимость зарабатывать деньги. К этому меня, в частности, подтолкнуло бедственное положение выдающегося артиста Леонида Оболенского – звезды еще немого кино, человека княжеского достоинства, много лет несправедливо гонимого. Ему понадобилась инвалидная коляска, которая в то время стоила немалых денег, и нам пришлось сбрасываться, чтобы помочь.
Именно тогда я и решил попробовать организовать собственное производство. Несмотря на то что меня и моих товарищей знали и приглашали сниматься в кино, мы оставили свою работу и начали осваивать совершенно новое для нас издательское дело. С самого начала я уже знал, что буду делать. Мы издавали книги и брошюры для православного читателя. Божией милостью удалось сделать несколько значительных вещей, например возобновить выпуск копеечных книг и брошюр, которыми жила дореволюционная Россия, благодаря трудам известнейшего в то время книгоиздателя-просветителя Ивана Дмитриевича Сытина. Копеечные издания представляли собой доступные небогатым людям неразрезанные листы с акафистами, молитвами. В то же время мы выпускали и дорогие книги в твердом переплете, подарочные издания. Дело пошло хорошо, и скоро я стал одним из российских миллионеров-предпринимателей. Но это продолжалось недолго, наступил очередной политический, затем экономический кризис. Наверное, можно было бы удержаться на плаву, но в этот момент Бог послал мне человека, который перевернул в моем сознании все! Я понял, что если Господь зовет меня войти в эту Реку, то не нужно долго размышлять, а нужно смело вступать в Нее.
Конечно, решение начать другую жизнь пришло ко мне не вдруг, как это может показаться. Я всегда с большим уважением относился к Церкви и церковной жизни. Моя бабушка водила меня в храм на причастие, и это в то время, когда многие храмы были закрыты, а о Вере говорили преимущественно в пренебрежительном тоне, с насмешкой. То есть постепенно, очень медленно, я бы сказал, неосознанно во мне зрело желание стать православным христианином. Недавно спросил одного священника: „Батюшка, почему верующий человек исповедуется, причащается, но спустя время снова начинает грешить? Куда все девается?!“ Он ответил замечательно! „Это никуда не может уйти, это отлагается в глубинах сердца. Проходит время, может быть, годы и десятилетия, и наступает, наконец, момент, когда благодать эта расцветает пышным цветом“.
Однажды меня подвели к одному монаху и сказали: „Отче, исповедуй этого человека от начала“. Он исповедовал меня полтора часа, вывернул всего наизнанку, и после такой исповеди я уже просто не мог вернуться в прежние нестройные ряды. Два раза предлагали постричь меня в монахи, но каждый раз что-то не давало мне сделать этот шаг. То вдруг работа наваливалась так, что не продохнуть, то появлялся страх за маму, которую я не мог оставить одну и очень боялся того, что она меня не поймет. Сейчас мамы уже нет, она умерла, и я прошу вас, помолитесь за рабу Божию Елену.
Монахом я не стал. Значит, это не мой путь? Бог весть. Тогда мне сказали – ищи храм поближе к дому. До этого я молился в храмах, в которых служат наши иерархи. И вдруг – „поближе к дому“. Что бы это значило?
И тут в Троице-Голенищеве открывается этот старинный чудный храм, и я прирос к нему всем сердцем, всей душой. Какое-то время еще продолжал заниматься своим делом, но мысли мои были не о работе, а о храме. Какие могут быть проекты, если сегодня Церковь празднует день памяти преподобного Серафима Саровского, а завтра – пророка Илии, а послезавтра – пророка Иезекиля, а на следующий день после этого – равноапостольной Марии Магдалины!? И так круглый год! И я стал просить отца настоятеля протоирея Сергия Правдолюбова принять меня, грешного, в братию.
Сначала я плотничал, затем столярничал, потом пономарил, начал петь на клиросе. И по истечении некоторого времени неожиданно открываю в себе: мне нечего в этой жизни противопоставить тому чуду, которое меня здесь, в Церкви Христовой, окружает. Больше того, мне даже страшно представить себе, что я могу хотя бы на мгновение оказаться не просто вне Церкви, а вне этой церковной ограды. И даже сейчас я содрогаюсь от мысли о том, как я жил без Причастия? Люди учатся, работают, разрабатывают какие-то проекты, копят на строительство дома, покупают квартиры, дачи, машины. Думают, что они живут. А они не ЖИВУТ! Потому что настоящая ЖИЗНЬ может быть только в Боге. Я никого не хочу обидеть. Но сегодня всю человеческую деятельность вне Бога я воспринимаю именно так и никак иначе…»