И я уже была благодарна даже за это. Ведь даже одни только катетеры причиняли мне столько боли и неудобства, что я уже больше их боялась, чем капельниц. Но все это маленькое начало чего-то лучшего в моей жизни. Это начало моей новой жизни.
Придя на 8 день, я понимала, что это все. Конец капельницам от начала до конца. Это конец яду в моем организме. Осталось допить таблетки и все, я свободна от такой жизни. Останется пройти контрольное обследование, и понять, что там с моей оставшейся опухолью. Но я уже была счастлива только от одной мысли, что не придется ездить на капельницы. Никто и ничто не будет протыкать и ставить мне катетер.
Я была так уверена в себе и своем организме. Именно тогда я была уверена, что я больше не буду капаться, не будет больше капельниц и гормональных таблеток. Я была полна уверенности в этом, как никогда. Я по-настоящему поверила в себя и свой организм, который точно победит рак.
Когда капельницы закончились, я вышла из онкологической больницы с чувством настоящего победителя. Было такое чувство, как будто теперь я могу все. Я могу сделать большее для себя. Даже не вериться, что я справилась, что я не сдалась, что я выдержала абсолютно все. Любые болячки меня не сломили. Я поняла, что никакая болезнь больше меня не сломит морально. Я больше не потеряю веру в себя, свою жизнь. Я буду жить. Я проживу лучшую жизнь. Я могу жить.
Я верила и знала, что теперь после 2 операций, 8 курсов химиотерапий, гормональной терапии, мне все будет нипочем. Теперь я 100% проживу, как и мечтала, в детстве – 103 года.
Остается последний рывок, допить, ненавидящее мне, таблетки. И все. Но это оказалось сложнее, чем я могла себе представить. Все было хорошо до дня выписки, меня выписали с хорошими анализами, и назначали контрольное обследование, все по стандарту – узи и кт.
И вернувшись домой, я начала снижать дозировку гормональных таблеток, ведь я не хотела, чтобы повторилось, что было со мной в прошлый раз. И я снижала дозировку плавно на 0,5-1 таблетку в день, но это не помогло.
На 2 день после снижения дозировки, я поняла, что со мной что-то не так, у меня опять начало скручивать все ноги в разные стороны и началось жжение кожи. Но это было никак в прошлый раз, а было в десятки раз хуже.
У меня выкручивало ноги с такой силой, как будто у меня действительно все кости двигаются в разные стороны. Обезболивающие таблетки, даже самые сильные не помогали, а только приглушали боль на несколько часов. Я просыпалась среди ночи и начинала плакать от боли. Я не могла нормально спать.
Спасал массаж поясницы и то в момент, я лежала на кровати и плакала от безысходности. Мне было больно настолько, что мое тело горело от прикосновения с кроватью.
Такую боль не описать словами, ей не было конца и края. Я не знала, прекратиться она когда-нибудь или нет. Я не могла выносить даже, что одежда касается моего тела. Кусок ткани причинял жгущую боль, о которой я никогда не могла даже догадываться.
Я днями напролет проводила дома, не выходя из квартиры. Для меня было абсолютным достижением встать, не то что куда-то выйти.
И как назло, я в то время работала над одним заказом. Мне нужно было отрисовать и передать лично распечатанный рисунок в рамке. И я чисто физически не могла никуда ездить. Поэтому вместо меня распечатывала и покупала рамку, моя подруга.
Когда она принесла мне, я помню, как сидела на полу, сил касаться об диван или кровать у меня не было. Я просидела на полу от силы минут 10, когда у меня заново не начался приступ боли и скручивания ног.
Честно, я думала, что умру от болевого шока, потому что даже химиотерапия показалось просто цветочком, по сравнению с этой болью. Я позвонила врачам, мне сказало было пить обезболивающее и терпеть, когда само все пройдет.
Как позже я узнала от врача-эндокринолога, скорее всего это была надпочечниковая недостаточность, от которой я действительно могла умереть. Представляете, да? Мой организм и тут спас, мне жизнь. Он делал абсолютно все возможное, чтобы я просто жила.
Так продолжалось ровно до 6 марта, т.е. около недели нестерпимых болей. А на 7 марта я собиралась праздновать мой “новый” день рождения без химиотерапии. Праздновать я хотела у мамы дома, потому что всем удобнее было. Я пригласила абсолютно всех, кого могла. Я хотела видеть и слышать абсолютно всех, когда только могла собрать.
Я всегда любила свои дни рождения. На дни рождения я всегда слышу приятные слова, что любят меня. Мое День Рождение – это как будто день восхваления меня, и мне это нравилось. А кому это может не понравиться? И я чувствую и ощущала эту любовь. Но то день рождение должно было стать особенным.
Мама предлагала все отменить, но я должна была провести этот день с моими родными и близкими. Я хотела этого больше всего на свете. И у меня получилось. 7 марта – стал днем без боли. Днем, когда я абсолютно точно избавилась от надпочечниковой недостаточности.
День Рождения получился отличным. Да, было много неловких вопросов, по типу сколько я набрала? Растут ли мои волосы? Но они меня больше не цепляли, это все казалось неважным, ведь я здесь, я жива.
Я собрала в этот день кого могла, даже дедушка приехал из деревни, чтобы увидеться со мной, хотя ему тогда было уже 72 года. Вокруг меня были самые близкие люди, которые переживали за меня. Даже тех людей, с которыми я долго не виделась, и то приехали, чтобы увидеть меня и просто обнять.
А кто не приехал, просто позвонил и писал. Узнавали и спрашивали, как я себя чувствовала. Именно в 7 марта 2020 года я поняла, что я не одна. Я поняла, что больше не имею права считать, что от меня отвернулись все, что я осталось в гордом одиночестве. Я больше не одна.
Для начала у меня теперь всегда есть я. И есть мои близкие люди. И чтобы между нами не происходило, я окончательно простила своего дедушку, который выбросил мою собаку, маму, которую, как я решила предала меня, и опять отдала мою собаку. Я попыталась простить всех, кроме отца, который так и остался токсичным и не хотел со мной общаться. Но и с ним я отпустила максимально ситуации, как могла.
22 года – стал лучшим Днем Рождения, который когда-либо встречала. И завершился этот день тоже сказочно. Так получилось, по воле судьбы, что у меня было День Рождения 7 марта 1998 года, а у моей подруги 8 марта 1998. Разница в возрасте у нас была всего лишь 21 час.
Мы поехали и купили кфс, вернулись домой, поставили в крылья свечки, и отпраздновали конец моего дня, и начало ее дня. Этот день останется в моей памяти навсегда. И даже вспоминая этот день спустя больше 5 лет спустя, я действительно считаю его одним их лучших дней во всей жизни.
После Дня Рождения, началось мое обследование, но результатов нужно было ждать не меньше 2-3 недель, а то и целый месяц. Поэтому я все ждала и начались мои самые сложные и тяжелые дни в жизни. Я очень переживала, я очень боялась, а вдруг все-таки химиотерапия не помогла, вдруг опухоль осталась. Что тогда? Новая химиотерапия? А если и она не поможет? Что делать?
Я постоянно прокручивала эти мысли, одной за другой. Я боялась, переживала, и даже начала понемногу паниковать. Было бы невероятно больно узнать, что, пройдя столько мучений, оказалось, что химиотерапия не дала результатов. Когда я узнала, что пришли мои результаты, я сразу же побежала к своему лечащему врачу онкологу.
Я верила в лучшее, но до безумия боялась худшего. Я просто хотела жить. Я просто хотела быть здоровой. И я бы уже была счастлива до безумия.
Но придя к своему онкологу, она меня расстроила. Моя опухоль уменьшилась до 3,6 см, т.е. всего за 4 химиотерапии на 0,4 см. Для меня это было огромным шоком, потому что все эти химиотерапии давались мне с огромным трудом. Я терпела из последних сил всю боль, через которую проходил мой организм. А опухоль не уменьшилась даже не 1 см.
Радовало одно, что анализы были уже намного лучше, не было не одного воспалительного лимфоузла, и оставалась все так же 1 опухоль. Но она все равно была. Как будто от нее не убежать, не скрыться. Она всегда в тебе. Тем более эта опухоль уже находилась в районе сердца, а это было намного хуже, чем в районе шеи.
На этом плохие новости не закончились. Мой онколог сказала, что мне нужно пройти курсы лучевой терапии (простыми словами облучение). И это меня испугала.
Онколог передала мне все документы для направления в отделение радиооблучения. И выдала документы для инвалидности, наконец-то.
Если честно, за это время проведя на больничном, меня жутко бесили больничные листы, которых я получила за это время больше 15-20 штук. Новые больничные листы открывали онкология, закрывались, я шла к терапевту, открывала новый, закрывала, и потом опять шла к онкологам.
Это был бесконечный круговорот больничных листов. При всем этом, больничные листы для сотрудников МВД были совершенно другими. Они отличались от стандартных больничных листов, что мы привыкли видеть, что еще приносило мне больше проблем.
Так начиналась новая глава в моей жизни под названием инвалидность.
Глава 19. Жизнь с инвалидностью.
Если честно, быть инвалидом (как бы жестоко это сейчас не звучало для людей с инвалидностью), в тот момент не было никакого желания. Инвалидность была лишь напоминанием о том, что я не такая как все, и то, что не до конца здорова. Я чувствовала постоянное чувство – что я не такая, как все. Я отличаюсь. Как будто все на праздник пришли в одежде белого цвета, я стояла одна в черном. А я не хотела в это верить. Я хотела верить, что я смогу быть здоровой, смогу излечиться.
Но инвалидность – это была, для меня больше материальная поддержка, нежели просто бумажкой, которая твердила, что ты уже поломана. И рак забрал твою прежнюю жизнь навсегда. И конечно же, я понимала, что на вряд ли я смогу когда-нибудь работать в привычном смысле этого слова.